Бюджет ФСИН грозят урезать

На осужденных к принудительным работам в экономике нет большого спроса. Фото с сайта www.fsin.gov.ru

По информации «НГ», к властям подготовлено обращение о сокращении бюджета Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) в соответствии с данными об уменьшении контингента колоний. Общественники указывают, что не предполагается урезать штаты ведомства, даже когда оно само разрабатывает планы о возможном переводе на принудительные работы около трети заключенных. В ФСИН полагают, что те могли бы заменить иностранную рабочую силу и приносить казне около 16 млрд руб. в год. Эксперты считают сомнительной тюремную бухгалтерию.

В обращении, которое будет направлено в правительство, Генпрокуратуру, Минюст и Госдуму, утверждается, что на тюремную систему сегодня расходуются огромные средства. Ежегодный бюджет ФСИН составляет около 300 млрд руб., при этом постоянно увеличиваясь.

Как указывают общественники, это не выглядит логичным, поскольку количество заключенных за последние годы уже сократилось более чем на 20%. Властям предлагается урезать «искусственно раздутый бюджет ФСИН», например, за счет личного состава центрального аппарата, а также «упразднения оперативных отделов при СИЗО и колониях». Причем сократить как минимум на те же 20% от запланированных расходов, что позволит сэкономить примерно 40 млрд руб.

«НГ» выяснила, что данное обращение связано в том числе с недавно озвученными планами ФСИН по пополнению казны за счет трудящихся осужденных. Использовать их в тех сферах, где обычно работают мигранты, ранее предлагал директор ФСИН Александр Калашников. Он специально разъяснял, что это будет не ГУЛАГ, а «абсолютно новые, хорошие условия», подразумевающие и достойную зарплату. В ведомстве сулят таким работникам проживание в общежитиях или даже в съемных квартирах, если, конечно, работодатель согласится понести такие затраты.

В ФСИН вообще-то уже подсчитали, что из ныне находящихся в тюрьмах и колониях 483 тыс. человек около 188 тыс. могли бы ходатайствовать о замене им наказания с отсидки на принудительные работы. Кстати, согласно пояснительной записке к проекту федерального бюджета на 2022–2024 годы, будущие доходы от привлечения осужденных к оплачиваемому труду оцениваются «в 15,2 млрд руб. в 2021 году и прогнозируются в размере 15,8 млрд руб. в 2022 году». По мнению экспертов, эти цифры выглядят какой-то фантастикой.

«Что значит – ФСИН заработает 16 млрд на труде осужденных? Кто их заработает и на чем? Например, не на разнице ли между копейками, которые получают заключенные, и немалыми окладами вольных?» – возмутился правозащитник Владимир Осечкин. Он считает, что ведомство, по сути, открыто говорит, что занизит осужденным нормы выработки, но завысит стоимость работ для заказчиков. «Или же речь о том, что именно осужденным выплатят 16 млрд, чтобы те смогли погашать иски, покупать еду и предметы первой необходимости, но тогда при чем тут бюджет РФ?» – заметил он. Напомним, что ранее начальник управления ФСИН по организации исполнения наказаний, не связанных с изоляцией, Елена Коробкова указывала, что до конца 2021 года ведомство планирует создать до 15 тыс. мест для осужденных к принудительным работам. «В 2020-м почти 12 тыс. человек, задействованных на принудительных работах, выплатили 80 млн руб. в доход государства», – пояснила она.

Несложно подсчитать, что заявленные 15,8 млрд даже при максимальном удержании из зарплаты осужденного доли в 20% (минимальная 5%) дают ежемесячный доход на человека в сумме более 400 тыс. руб. Понятно, что таких заработков просто нигде нет. Но даже если представить, что речь идет о труде всех потенциальных 180 тыс. человек, которые могут перейти на принудительные работы, то все равно получается, что их зарплата должна составлять не меньше 30 тыс. – и это для большинства регионов России тоже весьма приличные деньги.

Правозащитники настаивают, что прежде чем говорить о замещении иностранной рабсилы осужденными, нужно создать стимулы – «и не гулаговские, а рыночные». К примеру, льготные программы по ипотеке, помощь с проживанием в достойных условиях, однако «ничего этого нет и в помине». «ФСИН опять просит себе сотни миллиардов, а «заработать», то есть вернуть обратно в бюджет хотя бы 10%, лишь обещает. И пока директор ФСИН пытается убедить правительство и депутатов в рачительности тюремного хозяйства, в ряде колоний совсем не рачительные начальники закупают картошку по 300 руб. за килограмм», – заметил Осечкин.

По словам члена Московской Хельсинкской группы Ильи Шаблинского, в реальности в системе ФСИН заключенных принуждают к труду и без всякого назначения наказания в виде принудительных работ. Он допустил, что «для какого-то количества людей подобные работы – это лучше, чем сидеть в камере». Однако вполне очевидно, что с помощью такого рода труда сейчас нельзя решать крупные экономические задачи. «Рабочие-мигранты – это, во-первых, все же свободные люди, а во-вторых, они обычно обладают какими-то рабочими специальностями. А есть ли они у тех людей, которых ФСИН собирается отправить на «крупнейшие стройки»? Или они должны будут этими специальностями срочно овладеть? Не очень представляю себе и отношения между рабочими-осужденными и частными работодателями, например девелоперами. По-моему, это исподволь всплывшая ностальгия по временам ГУЛАГа», – подчеркнул Шаблинский.

Председатель Комитета родственников заключенных Елена Брылякова заметила, что, заявляя планы о переводе почти трети заключенных из колоний на принудительные работы, ведомство «почему-то не предлагает сократить собственный бюджет на 50–80 млрд соответственно». Она считает, что 16 млрд дохода – это не более чем рассуждения генералов ФСИН, хотя, по ее мнению, «для реализации этой цели на оплату тюремного персонала будет потрачено в разы больше». Впрочем, есть и нынешние производства при колониях – это один из крупнейших поставщиков в сфере госзаказов, огромная индустрия, а заодно и потемкинская деревня: «Сотни случаев по стране, связанных с рабским трудом, хищениями и махинациями в промзонах. Есть примеры, когда в колониях переклеивали бирки, выдавая купленную на стороне дешевую мебель за тюремное производство. Понятное дело, что затем ее реализовывали по сильно завышенным ценам».

Как заметил «НГ» член президентского Совета по правам человека Александр Брод, идея массово привлекать осужденных к оплачиваемому труду звучит давно. И она уже не один год реализуется на практике через исправительные центры. Юристы, рассматривающие обращения от осужденных, которые в них находятся, говорят, что жалобы поступают и на условия содержания, и на неоказание медпомощи, а также на грубое обращение, неквалифицированный характер работы, в основном физической. «Возможно, бюджет получит немалый доход от массового использования труда осужденных, но пока вопросов больше, чем ответов. Будут ли соблюдаться их трудовые права, санитарные нормы, будут ли адекватными вознаграждение, соблюдение права на отдых, нормирование? Сможет ли осужденный застраховать свою жизнь и здоровье от несчастных случаев на производстве? Сможет ли он обучиться какой-то новой профессии или повысить квалификацию? Важным вопросом является и общественный контроль за таким трудом», – считает Брод.

Как пояснил «НГ» адвокат Вячеслав Голенев, у осужденных нет особого выбора, они вынуждены трудиться там, где скажет им администрация. Обсуждая инициативу заменить ими гастарбайтеров, все почему-то молчат, что в законе нет условий для ее реализации. Сейчас эта спорная идея, сказал Голенев, опирается вовсе не на правовой подход, а на чисто экономический. Однако и с последним совсем не все ясно: «Будут ли в итоге такие работники вообще выгодны для бизнеса? Станет ли вся эта история экономически окупаема? А главное – будут ли при ее реализации уважаться права и достоинство человека или де-факто будут создаваться условия хуже тех, что в колонии?» Сам он уверен, что с учетом нынешней практики и отсутствия четкого правового регулирования перегибов и принуждения не избежать.