Зорькин встал на сторону оперативников

Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин посчитал приоритетом букву Уголовно-исполнительного кодекса. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

Правило о сокращении срока лишения свободы за счет времени, проведенного в СИЗО, не касается тех граждан, кто оказался там уже после вынесения приговора, оно применяется лишь в отношении взятых под стражу. На это указал Конституционный суд (КС). Между тем практика возврата осужденных в изоляторы надолго как бы для участия в новом следствии, но чаще для оказания на них давления стала повсеместной. Эти заключенные ранее могли хотя бы надеяться, что один день в СИЗО посчитают за полтора дня отсидки. И ведомство Валерия Зорькина не просто ухудшило их положение, а встало на сторону оперативников, которым удобнее работать с контингентом в условиях его строгой изоляции.

КС определенно установил, что зачет времени пребывания в СИЗО распространяется только на арестованных. Сам факт оставления осужденных к лишению свободы в следственном изоляторе либо перевода их туда из исправительной колонии «не меняет и не может менять основания и условия исполнения наказания, определенные приговором суда».

То есть пребывание в СИЗО не равно содержанию под стражей, заключенные формально продолжают отбывать назначенное им наказание. Напомним, что сейчас день пребывания в СИЗО засчитывается за полтора дня в исправительной колонии общего режима и за два дня – в колонии-поселении. При этом в законе ничего не говорится о том, нужно ли пересчитывать срок тем, кого переместили в СИЗО на время возобновленных или новых следственных действий. Хотя такое возвращение может растянуться не на один месяц, то есть человек все это время пребывает в условиях худших, чем в колонии. Из-за отсутствия четкого регулирования у судов постоянно возникают сложности с применением льготной для заключенных нормы.

Между тем переводы осужденных в изоляторы для проведения следственных мероприятий в последнее время становятся весьма распространенным приемом оперативной работы. Не секрет, что в СИЗО привозят не только тех заключенных, от которых планируется получить показания, но и пресловутых активистов, которые оперативникам в этом помогают совсем не законными методами. Кроме того, перемещение человека из колонии в изолятор может оказаться и своего рода психологическим на него давлением или даже наказанием за строптивость. С решением КС, под которым стоит подпись Зорькина, большинство экспертов, опрошенных «НГ», не согласились.

Это решение неоднозначное, заметил партнер коллегии адвокатов Pen&Paper Анатолий Логинов. С одной стороны, суд вроде бы поставил точку в конкретном правовом вопросе, что для отказных определений КС редкость. С другой стороны, высказанная позиция очевидно негуманная и избыточно ограничивает права осужденных, считает он. Теперь временный перевод осужденного в СИЗО для участия в следственных действиях по иному уголовному делу не будет влечь перерасчета срока отбываемого им наказания. Но на практике, подчеркнул Логинов, и этот перевод, и этапирование создают тюремщикам и оперативникам возможности для злоупотреблений: «В эти периоды ни адвокат, ни родственники не знают, где находится человек, и не могут оказать ему необходимую помощь. Отсутствие права на перерасчет срока убирает еще один сдерживающий силовиков фактор держать осужденного неограниченно долгое время за пределами назначенного ему исправительного учреждения».

Российские заключенные опасаются пересылок со времен ГУЛАГа. Фото с сайта www.vl.ru

По словам основателя проекта Gulagu.net Владимира Осечкина, порой перемещение из колонии в СИЗО становится еще одним средством издевательства над человеком, то есть его «прессования». Следователи могут годами необоснованно оставлять осужденного в изоляторе, не производя с ними никаких процессуальных действий. Это искусственное и зачастую намеренное ухудшение условий содержания на неопределенный срок. Ведь в СИЗО у осужденных меньше прав, допустим, они не могут претендовать на длительные свидания. Но зато у оперативников есть больше возможностей проводить «разработки» контингента. Эксперт подтвердил, что почти каждое этапирование сопряжено с «жестокими и зачастую нечеловеческими условиями, оставшимися со времен ГУЛАГа». Решение КС, по мнению Осечкина, действительно основано на теоретических представлениях, а не на реалиях, то есть на целый ряд грубых нарушений и ущемление прав КС «закрывает глаза». «Решение суда бесчеловечно, но это свидетельствует о продолжающемся курсе на репрессивную политику», – подытожил Осечкин.

Адвокат АК «Бородин и Партнеры» Анатолий Кузнецов тоже назвал решение КС несправедливым. Хотя суд и указал, что перевод осужденных в СИЗО из колонии не меняет основания и условия исполнения наказания, де-факто условия его отбывания для осужденного все же меняются в худшую сторону. «Человек переводится в СИЗО для удобства следствия и суда выполнять с ним процессуальные действия по другому уголовному делу. Но по нему сам этот человек не осужден и, следовательно, никакой ответственности нести не должен. А получается, что такую ответственность он все же несет в виде более жестких условий содержания», – рассуждает эксперт. И поскольку фактическое изменение режима происходит не по вине осужденного, то он должен иметь право на соответствующую компенсацию в части пересчета срока: «Если свидетель не является на допрос к следователю, он подвергается приводу. Если является – то нет. А если осужденный соглашается на размещение в СИЗО, то почему он не имеет права на соответствующую льготу?»

По мнению федерального судьи в отставке Сергея Пашина, КС в своем определении решил возвысить значение судебного приговора: «Логика тут такова, что ни исполнительная власть, ни кто-то еще не может менять содержание приговора. Поэтому и отбывание наказания должно происходить так, как говорится в решении суда». Хотя КС, по его мнению, вполне мог бы указать на необходимость исправления закона в этой части, но там, видимо, решили не вдаваться в подробности. При этом Пашин, подтверждая, что «нет ничего хуже, чем попасть на пересылку», предположил, что для силовиков это может стать дополнительным способом давить на «неугодных», отказывающихся от сотрудничества.

Адвокат МКА «Центрюрсервис» Екатерина Тютюнникова, в свою очередь, напомнила «НГ», что КС и ранее принимал подобные решения, указывая, что «в основе зачета в срок наказания периода, в течение которого лицо подвергается изоляции от общества, лежит сопоставление характера применяемых при этом уголовно-правовых или уголовно-процессуальных ограничений». Но она подчеркнула, что о существовании законодательных пробелов неоднократно говорили правоприменители: не учтено множество ситуаций – и длительное нахождение в СИЗО, и медицинский стационар, и обвинения в совершении нового преступления, и вызов в качестве свидетеля. Эксперт считает, что необходимы поправки в Уголовно-исполнительный кодекс и разъяснения со стороны Верховного суда РФ.

Однако член адвокатской палаты Москвы Александр Лебедев считает определение КС «справедливым и отвечающим духу закона». Потому что его функция – давать оценку законам на соответствие Конституции, а не контролировать порядок содержания в колонии. Правда, признал эксперт, правоохранители смогут использовать данную им опцию для давления на осужденных. При этом Лебедев убежден, что никаких поправок в законе не будет, зато высока вероятность, что законодатель, напротив, вообще отменит институт перерасчета, то есть «уравняют всем сроки по принципу один к одному», но для этого должны наступить определенные события. К примеру содержание в СИЗО станет лучше..