Пытки станут особо тяжкими

Андрею Клишасу поручено запретить пытки, но таким образом, чтобы это не мешало оперативной работе. Фото со страницы Совета Федерации РФ в Flickr

В Госдуму 20 декабря поступил законопроект о внесении изменений в Уголовный кодекс (УК) РФ. Предлагается установить отдельное наказание должностных лиц правоохранительных органов за применяемые ими пытки в отношении граждан. Это будет считаться особо тяжким преступлением, максимальный срок лишения свободы за которое достигнет 12 лет, если, конечно, суд не сочтет насилие в действиях силовиков производственной необходимостью. Депутаты уже установили сроки рассмотрения этой инициативы, которую после недавних заявлений президента Владимира Путина следует считать политической.

Скорее всего первое чтение поправок в УК о пытках состоится не позднее середины января. А это значит, что соответствующий закон может вступить в силу уже в феврале.

Даже на первый взгляд документ выглядит проработанным весьма тщательно, имена же его авторов говорят о том, что указание на принятие получено с самого верха российской власти. Две подписи под законопроектом из имеющихся трех принадлежат сенатору Андрею Клишасу и депутату Госдумы Павлу Крашенинникову. Они были ведущими разработчиками Конституции 4 июля, а также, что немаловажно, возглавляют аналогичные законодательные комитеты в верхней и нижней палатах парламента. Как раз от них все последнее время поступают инициативы, связанные с реализацией новой редакции Основного закона. То есть Клишас и Крашенинников являются главными политическими юристами страны.

Потому неудивительно, что выполнять обещание президента, которое он дал на заседании Совета по правам человека 9 декабря, тоже поручено именно им. Напомним, что Путин в ходе разговора с правозащитниками не стал распространяться на тему пыток. Он только выслушал всех вопрошающих и заявил, что Совет Федерации подготовит соответствующий законопроект. Там в это время уже обсуждали в рамках рабочей группы с участием омбудсмена Татьяны Москальковой меры по прекращению насилия тюремщиков в СИЗО и колониях. Одним из активных членов рабочей группы была сенатор Людмила Нарусова, из-за чего предполагаемый законопроект уже было получил наименование «поправки Москальковой–Нарусовой».

Однако политические реалии потребовали участия более мощных тяжеловесов, а главное – доверенных лиц Путина. Во-первых, они уже показали, что умеют быстро реализовывать самые сложные законодательные операции, а во-вторых, необходим будет их авторитет в глазах правоохранителей, которые вряд ли рады введению в УК персонального наказания для представителей своего цеха. И в-третьих, «пыточный скандал», разжигаемый основателем проекта Gulagu.net Владимиром Осечкиным, достиг уже температуры политического плавления.

Напомним, что президент по этой причине уже отправил в отставку прежнего директора Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Александра Калашникова – чекиста по своему служебному происхождению. ФСИН теперь возглавляет выходец из милиции Аркадий Гостев – бывший замминистра МВД РФ. Возможно, теперь, когда рулить тюрьмой станут представители данного ведомства, и стало можно вводить для них особо жесткие наказания. Между тем тот же Осечкин сразу стал критиковать наработки сенаторов, утверждая, что, меняя УК таким образом, они на самом деле мало что меняют в реалиях пыточной практики тюремщиков и их кураторов из спецслужб.

Тем не менее механизмы и сроки наказания за применение пыток выглядят вполне адекватными. Из нынешней ст. 117 УК «Истязание», которая касается в целом всех насильственных действий над личностью, удаляется общее определение пытки. Таковое будет в ст. 286 УК «Превышение должностных полномочий», причем в виде, конкретизированном именно на правоохранителях. «Под пыткой в настоящей статье и других статьях понимается любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера», – говорится в специальном примечании к ст. 286.

Там же появляется особая часть, которая все превышения полномочий, завязанные на применении пыток, наказывает сроком от 4 до 12 лет и запретом занимать соответствующие должности сроком до 10 лет. Несмотря на широкую вилку, это все равно будет считаться особо тяжким преступлением, для которого существуют другие сроки давности и ограничения по амнистиям и условно-досрочному освобождению. Еще одна связанная с правоохранителями статья УК – № 302 «Принуждение к даче показаний» также дополняется особой частью с теми же мерами наказания.

В пояснительной записке к законопроекту прямо указывается на «пыточный скандал»: «Выявленные в 2021 году нарушения прав человека в системе исполнения уголовных наказаний выявили необходимость принятия серьезных мер». Есть тут и политическое обоснование предлагаемых ужесточений. «В правоприменительной практике имеют место отдельные факты применения пыток, что является острой проблемой современной российской действительности. Без сомнения, общественная опасность рассматриваемого негативного явления, помимо причинения увечий и вреда потерпевшему, кроется еще и в формировании отрицательного отношения общества ко всей правоохранительной системе, порождает в обществе нигилизм к правопорядку и приводит к ошибочному выводу, что насилие, жестокость и несправедливость являются естественными вещами, а их применение необходимо для социально значимых целей», – утверждается в пояснительной записке. Заметим, что именно об этом – создании общегосударственной системы по получению признательных показаний для оперативных надобностей спецслужб или просто для карьерного роста силовиков все время и говорит Осечкин.

Однако есть в поправках к УК от Клишаса и Крашенинникова крайне подозрительная в силу своей неопределенности норма. Это некое исключение из как бы четкого определения пытки: «Не является пыткой причинение боли или страданий, которые возникают лишь в результате законных санкций, неотделимы от этих санкций или вызываются ими случайно». Напомним, что часто репрессивное воздействие на заключенных как раз и проводится под предлогом подавления разных массовых нарушений дисциплины, а то и бунтов. Не окажется ли так, что хотя в целом пытки и будут запрещены, но те, которые впишутся в эту оговорку, окажутся «особо тяжкими» для обитетелей СИЗО и колоний именно потому, что станут рассматриваться как законные?