К интернет-выборам подключают и СИЗО

Традиционные выборы в следственных изоляторах не вызывают доверия к результатам голосования. Фото с сайта www.fsin.gov.ru

По информации «НГ», после одобрения Госдумой законопроекта о дистанционном электронном голосовании (ДЭГ) может появиться поправка о его использовании в СИЗО. Это позволит арестантам участвовать не только в общефедеральных выборах по партспискам, как сейчас, но и в региональных, и местных. Непонятно, как в СИЗО обеспечат регулярный доступ к интернету. Эксперты полагают, что раз дело дошло до подробностей, скорее всего предстоит ускорение повсеместного внедрения ДЭГ. Хотя власти планировали поэтапное введение по мере укрепления доверия к этой системе.

Законопроект о полноценной легализации ДЭГ в масштабах страны Госдума предполагает рассмотреть в первом чтении 26 января. В последние дни обсуждение предлагаемых поправок к закону об основных гарантиях избирательных прав граждан прошло на нескольких площадках.

О возможности ввести ДЭГ в СИЗО, как стало известно «НГ», было сказано в ходе дискуссий в Общественной палате РФ. То есть сейчас человек, взятый под стражу, может участвовать только во всероссийских выборах по общефедеральному округу. Голосовать в одномандатных округах, а также в региональных и местных кампаниях арестанты не имеют возможности. Исправить это ограничение прав человека и предлагается с помощью ДЭГ. Соответствующее предложение может появиться в Госдуме ко второму чтению законопроекта в начале марта. У большинства экспертов, опрошенных «НГ», возникли вопросы и даже подозрения. Например, откуда в СИЗО появится столько компьютеров или иных гаджетов? Возможно ли будет каждому арестанту с помощью них зарегистрироваться и проголосовать? Как в условиях изолятора будет проходить агитация и насколько волеизъявление окажется самостоятельным?

По мнению доктора юридических наук Ильи Шаблинского, ДЭГ пока вообще нельзя внедрять ни на каких уровнях выборов. Причина, заявил он, понятна – это абсолютно не проверяемая система учета и подсчета голосов. «Нужно подчеркнуть – недоступная именно контролю со стороны рядового гражданина. Знаю, что находятся программисты, бодро доказывающие, что для них ДЭГ прозрачно. Но не нужно навязывать их подход всем нам», – заметил Шаблинский. Так как повторно пересчитать голоса, поданные в ДЭГ, невозможно, это и открывает гигантское поле для фальсификаций, указал он. Именно на это в свое время сослался Конституционный суд Германии, и именно поэтому никакие системы ДЭГ почти нигде и не работают на регулярной основе. При этом опыт Эстонии, где на каждых выборах к власти приходит новая коалиция партий, – это вряд ли наша ситуация, отметил Шаблинский.

Что же касается идеи применения ДЭГ в СИЗО, то тут, по его словам, вообще непонятно, о чем идет речь: «Разве в камерах уже установлены персональные компьютеры? Или же предполагается, что лиц, содержащихся в СИЗО, будут по очереди вызывать в какой-то кабинет и усаживать за клавиатуру? И даже будут объяснять, какие клавиши нажимать? Это же предложение выглядит совсем несерьезно». Или, наоборот, очень серьезно, если предположить, что целью является продолжение фальсификаций, поскольку «сейчас, увы, ДЭГ может служить только этим целям». Шаблинский также допускает, что дискуссии о таких подробностях, как использование ДЭГ в СИЗО, могут означать, что вместо обещанного поэтапного внедрения системы власти все же нацелились на ее активное и ускоренное расширение по всей стране. Возможно, для того, заметил он, чтобы каждый раз в процессе постепенного обкатывания не сталкиваться с массированной критикой.

На самом деле, сказал «НГ» координатор проекта Gulagu.net Сергей Савельев, если относиться к этой идее «исключительно с точки зрения соблюдения прав человека», то, безусловно, это должно быть поддержано. Кстати, Европейский суд по правам человека в своих решениях касательно России не раз говорил, что избирательные права обитателей СИЗО нужно максимально расширять – и в перспективе возвращать их и тем гражданам, кто находится в тюрьме. Однако, подчеркнул Савельев, все это не подходит к российским реалиям: «Никаких честных выборов просто не может происходить в системе, где вся жизнь избирателей (от приема пищи до мочеиспускания) регламентируется и контролируется людьми в погонах». И в итоге, уверен он, возникнет лишь еще инструмент для фальсификаций. Его будет крайне удобно использовать на тех выборах, где кандидаты нередко побеждают с преимуществом в несколько голосов. Пока система выборов, подчеркнул Савельев, «сама по себе не станет прозрачной и честной, никакие инновации и разумные инициативы пользы не принесут».

По словам председателя движения «Гражданская солидарность» Георгия Федорова, расширять ДЭГ на всю страну, а тем более использовать в СИЗО, то есть создавать реальный риск принуждения граждан к «правильному голосованию», – это большая ошибка. «Меня беспокоит слишком активное внедрение ДЭГ. Инициатива о применении этой системы в СИЗО не исключение в этом ряду», – подчеркнул он. Как сказал Федоров, вместо того чтобы разбираться с разумными претензиями граждан к онлайн-голосованию, приняв во внимание вполне обоснованное недоверие к ДЭГ, в ответ видна тенденция к ускорению, а стало быть, «кто-то по-настоящему заинтересован в использовании сырого инструментария на выборах всех уровней». Логика властей раскрывается четко: если уже и в СИЗО разрешат голосовать дистанционно, то эта система точно заработает сразу по всей стране. Он считает, что по ходу обсуждения законопроекта в Госдуме «у оппозиции появилась возможность указать на критические недостатки ДЭГ, способствуя полному отказу от этой системы на выборах всех уровней».

Однако член президентского Совета по правам человека Александр Брод заверил «НГ», как раз законопроект закрепляет то, что ранее делалось в тестовом режиме и на основе документов ЦИКа. По словам Брода, вводить ДЭГ нужно постепенно, с учетом технических возможностей регионов и добиваясь гарантий защищенности системы, обеспечения ее контролируемости. При этом он уверен, что в РФ ДЭГ на самом деле показало свою востребованность, а о том, что популярность его растет, «говорят и экспертные, социологические опросы», да и «сама статистика голосующих это подтверждает». «Основной вопрос, который постоянно поднимают скептики и противники ДЭГ, – это, мол, «черный ящик», который не позволяет определить, сколько реально избирателей проголосовали электронно, голосовали ли они добровольно или под давлением, совпадает ли голос на выходе с тем, что был на входе», – напомнил Брод. Поэтому, заявил он, нужно добиться максимальной прозрачности ДЭГ и законодательно закрепить формы общественного контроля за ним, причем эти способы должны быть понятны любому гражданину, даже не сведущему в IT-технологиях. По его мнению, это, дескать, и снимет напряжение и недоверие. Потому что «эксперты утверждают, что фальсифицировать ДЭГ невозможно, разве что создать клон системы, чтобы подменить ее во время проведения ДЭГ, но это явно из области фантастики». Вбросы в ДЭГ также невозможны, иначе в работе блокчейна произойдет сбой. Нельзя создать и подставной аккаунт для голосования. «Но все эти тонкости нужно разъяснять – и избирателю, и наблюдателям. Но вот с ликбезом пока сложновато: мало профильных экспертов, доступных популярных методичек», – признался Брод. Так что он подтвердил, что в перспективе ДЭГ можно будет и распространить на региональные и местные выборы и подключать к нему СИЗО, медучреждения и пр. – естественно, «обеспечивая должный общественный контроль».