Иван Родин
В новых субъектах РФ введен максимальный уровень реагирования на указ президента о военном положении. Фото РИА Новости
Президент Владимир Путин 20 октября не стал спешить с утверждением указа о координационном совете (КС) при правительстве по проведению и обеспечению специальной военной операции (СВО), хотя накануне сам отвел на все лишь сутки. И в поручении президента КС СВО, кстати, не называется специальным органом, хотя данное определение есть в выступлении Путина на заседании Совбеза РФ 19 октября. Он, похоже, прямо на ходу обдумывает контуры той системы госуправления, которая соответствовала бы военному положению (ВП), пусть и введенному указом № 756 частично. Но это только одна характеристика ВП, другая – его ползучий характер, что определено указом № 757. В нем через ряд правовых уловок закрепляется не совсем конституционный подход о якобы возможном расширении ВП по всей стране без положенных объявлений и обязательных одобрений Советом Федерации.
На момент подписания данного номера «НГ» так и не появилось сообщений, что президент подписал указ о создании КС СВО. В перечне поручений Путина, опубликованных 19 октября, по этому поводу сказано так: «Правительству РФ подготовить проект указа президента об образовании координационного совета при правительстве в целях обеспечения потребностей, возникающих в ходе проведения СВО (в том числе в части, касающейся поставок и ремонта вооружения, военной и специальной техники, материальных средств, медико-санитарного обслуживания, проведения ремонтно-восстановительных, строительно-монтажных и иных работ, обеспечения логистики). Сразу заметим, что полномочия КС СВО четко президентом не определены – и материально-технические функции не просто так поставлены в скобки.
Срок исполнения данного поручения был установлен минимальный – до 20 октября, предопределено и представительство: «Данный совет возглавляет председатель правительства, в состав входят представители Минобороны, МВД, МЧС, Росгвардии, ФСБ, СВР, ГУСПа, других федеральных органов исполнительной власти, Госсовета РФ». Глава кабинета министров Михаил Мишустин еще в день заседания Совбеза РФ 19 октября сообщил, что проект соответствующего указа президенту передан. Никаких подробностей премьер не привел, заметив лишь, что «только совместными усилиями мы обеспечим эффективное достижение целей, которые стоят перед нашей страной».
Впрочем, кое-что о полномочиях КС СВО можно узнать из третьего пункта того же перечня поручений: «Определить целевое задание по обеспечению потребностей, возникающих в ходе проведения СВО, ключевые направления выполнения этого задания, сроки его выполнения, а также лиц из числа членов правительства, ответственных за работу по каждому направлению». Во втором же пункте, как известно, мэр Москвы Сергей Собянин, как член Госсовета, обозначен главным координатором связки КС СВО с региональными властями. Им 19-го числа президентом тоже были выписаны поручения – к примеру, в полной мере отвечать за исполнение всех обещаний государства перед мобилизованными гражданами и их семьями.
Любопытно отсутствие в списке членов КС СВО каких-либо парламентариев, даже спикеров Совета Федерации и Госдумы, которые вообще-то являются постоянными членами Совбеза РФ. Возможно, что они тоже пройдут в КС по квоте Госсовета вместе с главами думских партий, однако лидер «Справедливой России – За правду» Сергей Миронов уже высказал недоумение по поводу отсутствия специального указания на причастность представительной власти. «Очевидно, что КС станет ключевым органом, который будет решать все задачи, связанные с СВО. А эти задачи, разумеется, шире чисто военных мер, которые проводят силовые ведомства», – подчеркнул он. И добавил, что «кроме того, парламент мог бы выполнять функции общественного контроля за выполнением принятых решений».
Похоже, впрочем, что как раз последнего президентом и не предполагалось. Как уже писала «НГ» (см. номер от 19.10.22), модернизация системы госуправления под задачи спецоперации и ее следствий в виде мобилизации и частичного ВП проводится по лекалам недавней борьбы с ковидом. Собственно об этом прямо сказал и сам Путин на заседании Совбеза, пояснив, что указ № 757 наделяет «дополнительными полномочиями руководителей всех российских регионов». Напомним, что в 2020-м именно губернаторы отвечали за эмидемиологические решения – под присмотром Роспотребнадзора и правительственного штаба. Однако вся ответственность за неизбежные ошибки и, следовательно, негатив лежала исключительно на субъектах РФ, что показала, в частности, история с QR-кодами. Однако тогда – пусть и в аврале – были приняты законодательные поправки, как раз и установившие, скажем, пресловутый режим повышенный готовности, то есть на самом деле режим ЧС, если вообще не ЧП, но без специального на то объявления и, кстати, без федерального вмешательства в данный процесс каждый раз, когда губернатору надо было усилить или ослабить ковид-ограничения.
Но теперь поправки в конституционный закон о ВП, судя по всему, решено не делать, а обойтись всего-то президентским указом. В свое время Конституционный суд согласился с тем, что указы главы государства могут иметь нормоустанавливающий характер в том случае, если имеется пробел в законодательстве. Так вот пока эта лакуна не закрыта, что является обязательным, указ остается на уровне закона. Сейчас же уже появились комментарии, что, мол, положения указа о полномочиях регионов в переносе в законодательство не нуждаются. Между тем Путин в этом документе пошел по интересному пути юридических уловок. И, видимо, недаром на заседании Совбеза присутствовала начальник Государственно-правового управления президента Лариса Брычева, которая давно работает в должности главного реализатора путинского подхода, когда даже самые сомнительные с точки зрения соответствия Конституции новации облекаются в безукоризненную форму.
Так что за нынешнюю спецоперацию в сфере госуправления, очевидно, также ответственна Брычева. В п. 1 указа № 757, где говорится о введении ВП в ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областях, тут же вводится некий режим максимального уровня реагирования. Поскольку рядом есть ссылка на закон о ВП, то возникает полное впечатление, что такой режим взят из данного закона, но это не так. Это законодательная новация, по аналогии с которой и средний уровень реагирования, и уровень повышенной готовности, и уровень базовой готовности также воспринимаются положениями из закона о ВП, что опять же не соответствует действительности.
Важно указать на это прежде всего потому, что президент под каждый отдельный режим закладывает определенный объем мер для реализации ВП, на этот раз действительно взятых из соответствующего конституционного закона. Эти меры изложены в 19 пунктах, запрет на выборы и референдумы в условиях ВП упомянут отдельно. То есть, согласно указу Путина, ВП де-факто распространяется на всю страну, но пока в большинстве регионов оно действует в минимальном виде. Но вполне можно предположить, что в дальнейшем в случае необходимости и просто через поправки в данный указ и для формата повышенной готовности, который, скажем, введен в Москве, допустимо вводить все более и более жесткие ограничения. Между тем напомним, что закон о ВП предусматривает ограничения и права собственности, и политических свобод, не говоря уже о праве гражданина на свободу передвижения и выбора места жительства, которые отменяются в связи с неизбежной полной мобилизацией.
