Екатерина Трифонова
В Федеральной палате адвокатов решили не спорить с претензиями Минюста. Фото с сайта www.fparf.ru
Минюст раскритиковал адвокатов за злоупотребления запросами, с помощью которых они якобы пытаются получать информацию, непосредственно не связанную с интересами их клиентов. Наличие такой проблемы подтверждают и представители Федеральной палаты адвокатов (ФПА), говоря о том, что таким образом отдельные юристы нецелевым использованием запросов многолетнюю борьбу профессионального сообщества за восстановление данного института фактически дискредитирует, как и адвокатуру в целом. Нерадивым членам сообщества уже пригрозили дисциплинарными делами.
Использовать адвокатские запросы не в рамках защиты конкретного доверителя и не для сбора доказательств недопустимо. При этом на практике адвокаты систематически используют этот механизм, чтоб выяснить мнение адресатов или получить толкование правовых норм. Об этом говорится в письме Минюста в адрес ФПА.
Ведомство Константина Чуйченко посетовало на увеличивающееся количество адвокатских запросов «для получения мнений по вопросам правового или неправового характера, а также истребования адвокатами толкований правовых норм». Что, дескать, не соответствует положениям действующего законодательства и решениям ФПА. «Это подрывает доверие к адвокатуре как к публичному институту гражданского общества, способному добросовестно пользоваться предоставленными правомочиями», – указывается в письме. Чиновники ждут, что ФПА обратит внимание на сложившуюся ситуацию и повторно разъяснит адвокатам необходимость соблюдения установленных требований.
В ФПА, в свою очередь, напомнили, что уже не раз призывали к аккуратности в использовании этого инструмента, однако «успех пока не достигнут». «Позиция на сегодня такова: только дисциплинарные дела в отношении нерадивых коллег смогут, вероятно, определить твердость в следовании нашим корпоративным принципам и правилам», – заметил президент ФПА Юрий Пилипенко. Он не стал называть конкретные примеры, но подчеркнул, что среди них есть поражающие своей безграмотностью. Исполнительный директор ФПА Оксана Сергеева сказала «НГ», что нет никаких сомнений в том, что Минюст, часто сам являясь адресатом таких запросов, обладает реальной картиной по ситуации. В частности, пояснила она, встречались случаи постановки следующих вопросов: распространяется ли действие того или иного акта на конкретную правовую ситуацию, предполагается ли внесение изменений или дополнений в тот или иной акт? Сама она видит несколько путей для решения проблемы: разъяснительную работу со стороны адвокатских палат субъектов РФ о соблюдении требований законодательства и решений ФПА и действительно возбуждение дисциплинарных дел в отношении тех адвокатов, кто допускает нарушения. Вместе с тем справедливости ради Сергеева указала и на проблемы, которые мешают адвокатам пользоваться предоставленными им законом полномочиями: «Это и затягивание сроков ответов на запрос, и оставление запросов без ответа, часто со ссылками на содержание в запросе сведений, составляющих ту или иную охраняемую законом тайну».
Заведующий бюро адвокатов «Де-юре», вице-президент Гильдии российских адвокатов Никита Филиппов пояснил «НГ», что вопрос о разъяснении норм федерального закона уже становился предметом рассмотрения Конституционного суда в 1997 году. А в п. 1. ст. 6.1 закона об адвокатуре указано, что запрос является официальным обращением по вопросам о предоставлении справок, характеристик и иных документов, необходимых для оказания квалифицированной юридической помощи. Данная формулировка, подчеркивает эксперт, исключает и делает недопустимыми следующие действия со стороны адвоката: требование от адресатов разъяснений правоприменительных актов; запрашивание толкования содержания норм законов и подзаконных актов и т.п. Также адвокатские запросы могут содержать такие нарушения, как запрашивание общедоступных сведений. То есть сведений, которые носят общедоступный характер и хотя бы даже и на возмездной основе могут быть получены свободно самим доверителем или адвокатом как представителем. «Исходя из чего можно сделать вывод о том, что данные действия адвоката можно квалифицировать как злоупотребление правом, что влечет отрицательные последствия для адвокатуры в целом, подрывая ее авторитет и доверие к ней», – согласился эксперт с выводами Минюста. В то же время он заметил, что институт адвокатского запроса не так давно восстановлен и законодательно закреплен, так что многие госорганы, в свою очередь, не до конца понимают статус адвоката в уголовном процессе, что создает препятствия в допуске адвоката даже опосредованно (через орган, в который направляется адвокатский запрос) к сбору доказательств.
По его мнению, повысить эффективность запроса как инструмента следовало бы через такие изменения: сокращение срока предоставления ответов на адвокатский запрос (ст. 6.1 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и об адвокатуре в РФ»); устранение неопределенности в части описания сведений, отнесенных законом к информации с ограниченным доступом, и предоставление адвокатам доступа к этим данным – например, как это происходит сегодня с допуском адвокатов в рамках судебного процесса к делам, содержащим сведения о гостайне; ужесточение ответственности и административно-правовых санкций до уровня, когда адресатам запросов станет невыгодно уклоняться любыми способами от его надлежащего исполнения. И, наконец, установление приоритетного порядка исполнения адвокатского запроса, поскольку это касается реализации конституционных гарантий каждого на квалифицированную юридическую помощь – особенно в ситуациях, связанных с уголовным преследованием или содержанием под стражей.
Как сказал «НГ» вице-президент Ассоциации юристов по регистрации, ликвидации, банкротству и судебному представительству Владимир Кузнецов, несмотря на то, что ни Минюстом, ни ФПА статистика не приводится, «проблема действительно существует уже не первый год». По своей природе адвокатский запрос является инструментом формирования доказательственной базы, но некоторые адвокаты пытаются с его помощью получить разъяснения законодательства или узнать мнение сотрудников ведомств относительно той или иной правовой ситуации. «Безусловно, подобное применение адвокатского запроса противоречит как его природе, так и закону. А также создает необоснованную нагрузку на ведомства», – подтвердил он и рассказал о других формах злоупотреблений запросами. Например, «продажа» запроса как отдельной услуги, направление запросов не в интересах ведения конкретного дела либо без цели получения информации доказательственного характера.
Учредитель МКА «Постанюк и Партнеры» адвокат Владимир Постанюк напомнил, что запрос в соответствии с законом должен направляться с целью предоставления справок, характеристик и иных документов, необходимых для оказания юрпомощи. Факты направления запросов для получения мнений госорганов сам он объясняет так: «Дело не в том, что адвокаты не знают нормы или не хотят изучать вопрос самостоятельно. Бывают случаи, когда официального толкования нет, а каждый юрист и каждое ведомство читает нормы по-своему». Чтобы решить проблему доверителя выходов немного: сделать так, как требует госструктура, или идти в суд либо писать жалобу в вышестоящий орган. Поэтому для сокращения пути и экономии времени многие предпочитают заранее получить мнение конкретного ведомства или вышестоящего органа. Постанюк видит такой выход: «Я бы советовал коллегам писать обращения по вопросам правового или неправового характера от имени доверителя. Да, ответа придется ждать дольше, но тогда с большей степенью вероятности вы получите разъяснение вместо обвинений в злоупотреблении».Очевидно, что целевое назначение запроса – это получение информации, носящей строго доказательственный характер, пояснил адвокат, управляющий партнер Criminal Defense Firm Алексей Новиков. Он согласен, что «ситуации, связанные с использованием запроса не в связи с оказанием юрпомощи являются недопустимыми». Но вместе с тем ему известно, что в ряде случаев адвокаты обращаются с запросами в различные органы по поводу конкретных ведомственных актов. Так что «сведения, запрашиваемые в данном случае, помогают адвокатам вырабатывать правовую позицию по делу». И, по его мнению, такие запросы как раз посылать нужно.
Член Ассоциации юристов России Мария Спиридонова подтвердила, что действительно сложилась практика направления запросов с целью истребовать толкование по правовым и неправовым вопросам. Ведь запрос был предусмотрен для адвокатуры как средство для формирования доводов защиты. То есть это попытка обеспечить баланс со стороной обвинения в рамках уголовного процесса. Однако свое применение запросы нашли и в гражданских делах, в том числе, где ответчиком является госорган. И таковое применение запроса возможно, поскольку закон не конкретизирует его рамками какого-то из видов судопроизводства. А скажем, толкование госоргана может быть использовано против него же, если, например, оно не соответствует закону и послужило основанием для вынесения того или иного акта по вопросу гражданина. «Крайне важно, что Минюст заметил такую тенденцию. Изменение целей использования запросов может повлиять на сам институт с практической части. При этом статистика не была приведена, хотя госорганы мог ли бы направить в Минюст соответствующие письма с указанием количества подобных запросов без разглашения их содержания и сути заявлений граждан», – подчеркнула Спиридонова. Вместе с тем, заметила она, институт адвокатского запроса так и не получил той же юридической силы, какую имеет, например, судебный запрос. Достаточно часто госорганы отказывают адвокату в предоставлении тех или иных документов, требуемых для доказательственной базы и позиции по делу.
Президент Коллегии адвокатов «Рогачев, Высоцкий и партнеры» Андрей Рогачев, заметил, что часть 1 статьи 6. 1 закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» перечень вопросов, по которым возможно направлять адвокатские запросы, формулирует размыто: «Обращение по входящим в компетенцию указанных органов и организаций по вопросам о предоставлении справок, характеристик и иных документов, необходимых для оказания квалифицированной юридической помощи». ФПА в протоколе №5 от 24. 09. 19 дала разъяснение, среди прочего конкретизировав, что запросы направляются только в рамках юрпомощи конкретному доверителю и только для истребования необходимых для доказывания позиции документов и фактических сведений, а также указала на недопустимость запросов о толковании норм. По его словам, раз ФПА статистики не приводит, то, возможно, органы власти просто хотят поставить дополнительный «фильтр» на входе и тем самым уменьшить число запросов. Каким образом это будет происходить на практике, непонятно. Ведь если в случае запроса о толковании нормы это очевидно из текста, то по поводу информации, не относящейся к конкретному делу, ответственные лица из органов госвласти сначала должны эту связь или ее отсутствие установить, возможно, потратив еще больше времени на поиски, чем ответ заявителю по существу. «ФПА дает рекомендации и этого, как мы полагаем, уже достаточно. Я бы не говорил, что адвокаты злоупотребляют или способны злоупотреблять запросами. Напротив, считаю, что любое ограничение адвокатских запросов негативно повлияет на качество предоставляемой адвокатами юрпомощи», – подчеркнул эксперт.
Дарья Гармоненко 
