Судьи путаются в расчетах сроков наказания

Уголовная арифметика базируется на объеме дела, совокупности фактических обстоятельств и примененных норм. Фото РИА Новости

Верховный суд (ВС) напомнил о запрете ухудшать положение осужденных вне строго определенной процедуры. Проблема в том, что хотя суды обычно понимают принципы регулирования уголовно-процессуальной сферы, там часто путаются в расчетах и перерасчетах сроков заключения. Особенно если есть обстоятельства, позволяющие или смягчить, или ужесточить приговор, не говоря уже об их совокупности. Со стороны экспертов давно звучат предложения создать алгоритм, который вычислит за судей диапазон посадок. Такая система сможет и интерпретировать совокупность правовых норм для конкретного случая, и кратко пояснить, почему стоит назначить именно эту санкцию.

В рассмотренном ВС деле три инстанции так и не смогли прийти к единому решению о том, какое наказание назначить преступнику-рецидивисту.

Первоначально ему выписали три года в исправительной колонии особого режима и еще полтора года не отбытого ранее наказания. Апелляция изменила приговор – 2,5 года лишения свободы плюс год неотбытого. Кассация, прибавив к основному сроку 1,5 года из неотбытой части прежнего, таким образом формально ухудшила положение осужденного. На это и обратил внимание прокурор в своем представлении – дескать, нарушен запрет поворота к худшему, да к тому же еще без указания мотивов.

В свою очередь, ВС указал, что вышестоящие суды могут ужесточать приговоры нижестоящих инстанций только по представлениям прокуратуры или потерпевших, при этом они непременно должны такое решение мотивировать, например указывать на наличие в деяниях вредных последствий. Соблюдение данного запрета является одним из немногих положительных моментов в российском уголовном судопроизводстве, сказал «НГ» адвокат АК «Бородин и Партнеры» Владислав Шурховецкий. Официальной статистики решений об ухудшении положения осужденных нет, но их доля реально невелика. В том числе и потому, что если суд первой инстанции еще волен в выборе строгости наказания, то в апелляционных и кассационных судах уже вынуждены отталкиваться от изначально назначенного наказания при рассмотрении вопросов о смягчении и ужесточении. При этом, кроме представлений прокуроров и жалоб потерпевших, по действующему законодательству кассационная инстанция не вправе ухудшать приговор после истечения срока, превышающего один год со дня его вступления в законную силу.

Как и в случаях смягчения наказания, суды всех инстанций должны мотивировать противоположные решения ссылками на конкретные материалы и обстоятельства уголовного дела, подтвердила «НГ» адвокат МКА «Центрюрсервис» Екатерина Тютюнникова. «Такие изменения приговора не являются частым явлением, но все же имеют место. Поэтому-то некоторые осужденные боятся обжаловать приговор, опасаясь, что он будет исправлен в сторону ухудшения», – заметила она. По словам члена Ассоциации юристов России Татьяны Завьяловой, возможность ухудшения приговора в вышестоящих судах установлена и при нарушении правил расчета размера наказания. Помимо этого важно учитывать все обстоятельства, которые могут усугубить наказание, но которые судом могли быть не учтены, в связи с чем и предусмотрена возможность ухудшения наказания в вышестоящих судах.

В целом, пояснил «НГ» федеральный судья в отставке Сергей Пашин, ключевой принцип – нельзя ужесточить приговор без жалобы потерпевшего или представления прокурора – действительно соблюдается. Но он настаивает, что по смыслу закона кассации вообще-то запрещено ужесточать сроки даже по представлению прокурора. Но главной, по его словам, проблемой на самом деле является незнание судьями, так сказать, формальной уголовной арифметики вроде расчета наказания при рецидиве, присоединения сроков по другим приговорам или неотбытых сроков, либо же применения нормативных смягчающих обстоятельств. Судьи, сказал Пашин, еще чаще теряются, когда речь идет о совокупности разных обстоятельств: «Скажем, речь идет о рецидивисте, но он активно способствовал раскрытию преступления. Как это учитывать? В одном случае нужно было бы установить нижний предел наказания, а в другом – уже верхний. С такими казусами наша Фемида работает весьма плохо».

Например, недавно Конституционному суду пришлось четко разъяснять, что если осужденный по ошибке содержался в учреждении более строгого режима, чем это установлено приговором, то такая посадка и должна засчитываться в общее время отбывания наказания. «Неправильно складывают числа, забывают о каких-то обязательных нормах закона, так ведь конвейер, когда там разбираться, да и незачем, ведь судьи поставлены в положение, когда они должны отписывать приговоры, этим они отчитываются», – заметил Пашин. Чтобы разобраться в расчетах и перерасчетах, нужно копаться в постановлениях пленума ВС, где практически рассмотрены разные ситуации. На это, во-первых, у судей нет времени, а во-вторых, им зачастую сложно понять, что имел в виду ВС. Так что давно пора создать компьютерную программу, которая бы и считала за судей сроки, «это несложно и не требует нейросетей». Зато заметно сократился бы процент обжалований.

«Я готов написать такой алгоритм», – подчеркнул Пашин, заметив, что, в общем-то, речь идет о простых арифметических расчетах. Программа давала бы более узкий диапазон санкций с учетом конкретных обстоятельств, а судье оставалось бы своим внутренним убеждением сделать выбор уже в обозначенных компьютером рамках. Более того, такая система могла бы и кратко мотивировать свой совет, а судьи эти формулировки просто вставляли бы в приговоры. Такая система, напомнил он, долгое время работала в федеральной судебной системе США – это был толстенный сборник под названием Guiding rules, в нем были всяческие хитрые таблицы, которые позволяли делать расчеты исходя из различных факторов. То есть люфт для судьи уменьшался до трех-четырех месяцев. В некоторых штатах это применяется по сей день, а «у нас цифровизируют не то, что нужно». Пашин пояснил, что вообще ошибки со сроками даже выгодны, в дальнейшем это «хорошее основание для отмен и изменений приговора». Есть ориентировочная процентовка – сколько должно быть таких отмен и изменений, показатель не должен сильно отличаться от предыдущего года, чтобы не возникало претензий свыше. Поэтому-то «выискивают вот таких формальных блох и предъявляют их, хотя те по большому счету и не влияют на оценку реальной виновности». И хотя показатель по изменениям приговоров для судьи первой инстанции, конечно, тоже не радостный момент, но это все же лучше, чем показатель по отменам. К тому же проверочным инстанциям тоже нужны свои показатели, чтобы продемонстрировать активность и работоспособность.