Екатерина Трифонова
Сенаторы решили заступиться за надзорные органы.
Фото с сайта www.council.gov.ru
Проблемой переполненных СИЗО предлагается заняться прокурорам, чтобы они стали как бы фильтром, решая, можно ли следователю выходить в суд с ходатайством о заключении обвиняемого под стражу или нельзя. В результате, очевидно, усилится надзорная функция прокуратуры в целом. В Совете Федерации отметили серьезное снижение роли ведомства в уголовном процессе по сравнению со следственными органами и в очередной раз предложили поправить сдвинутый баланс.
Госдума на протяжении уже нескольких своих заседаний не может найти возможности для проведения первого чтения законопроекта об усилении полномочий прокуроров для организации ритмичной работы следователей. Хотя эту инициативу и продвигает «Единая Россия», но, похоже, указаний сверху срочно ее принять не поступает.
Прошедшее же на круглом столе в Совете Федерации обсуждение направлений по «совершенствованию законодательного регулирования деятельности прокуратуры в уголовном судопроизводстве» пока выглядит не более чем констатацией «снижения роли прокурора» и последствий в виде «ухудшения состояния законности». О последнем, пояснили сенаторы, свидетельствует кратный рост числа обращений к уполномоченному по правам человека в РФ на длительность сроков расследования, а значит, и времени содержания обвиняемых под стражей. В 2021 году таких жалоб было уже более 2 тыс. И понятно почему: скажем, в столичных СИЗО перелимит контингента составляет сейчас 17,6%, ситуацию уже называют «катастрофической».
Как пояснил «НГ» адвокат, соучредитель юридической компании a.t. Legal Николай Титов, на круглом столе в СФ критиковали недостатки в процессуальной деятельности органов дознания и следствия. И констатировали, что речь идет об ослаблении надзорной функции прокуратуры после образования в 2007 году Следственного комитета РФ. Для исправления такого положения в самой верхней палате предлагают активнее цифровизировать уголовное судопроизводство. «Было признано целесообразным создать ГАС «Доступ к правосудию», с помощью которой прокуроры смогут эффективнее реализовывать полномочия по надзору за органами следствия и дознания», – подчеркнул Титов. Сам он считает, что поскольку органы прокуратуры участвуют во всей этой процессуальной деятельности органов следствия, то вполне могут на нее влиять и сейчас: «При отсутствии оснований для продления срока ареста прокурор может не согласиться с заявленным ходатайством и обвиняемого скорее всего отпустят». По мнению Титова, прокуратура вполне может повлиять на решение проблемы с переизбытком обитателей СИЗО, тем более что на практике это связано не столько с содержанием законов, сколько с точностью и неуклонностью их исполнения.
Институт прокуратуры играет одну из наиболее значимых ролей в жизни общества и государства, однако «длительное отсутствие «калибровки» законодательного регулирования данного института и стремительное становление определенных социальных и правовых факторов сделали свое дело, подчеркнул управляющий партнер Criminal Defense Firm Алексей Новиков. Наиболее остро, сказал он «НГ», стоит вопрос о необходимости дальнейшего совершенствования следственной системы с целью ограничить сроки содержания граждан в СИЗО. Так что создание единой цифровой платформы – это «давняя идея, которая также сформировалась под напором различных правоприменительных сложностей». Впрочем, Новиков заметил, что как запуск, так и поддержка такого цифрового сервиса потребует не только его постоянной актуализации, но и выделения различным госструктурам дополнительных бюджетных ресурсов.
Как напомнила «НГ» адвокат КА Pen & Paper Алена Гришкова, после изменений УПК в 2007 году был «существенно трансформирован статус прокурора при производстве предварительного следствия», в результате он не может возбуждать уголовные дела, проводить по ним расследования либо давать следователю письменные указания об их направлении или квалификации действий обвиняемого. В настоящий момент прокурор, осуществляя надзор за следствием и дознанием, выступает как бы экспертом, который должен правильно оценить доказанность обвинения, сформулированного не им. Фактическая невозможность быть полноправным участником уголовного судопроизводства на стадии предварительного следствия нередко приводит к существенной волоките, а значит, нарушению прав обвиняемых, в том числе находящихся в СИЗО, на разумные сроки судопроизводства. На круглом столе в СФ ряд участников высказались за возврат прокуратуре прежде урезанных полномочий по контролю над ходом следствия, однако «обсуждение этой проблемы происходило с учетом действующих правовых реалий, когда прокурор осуществляет надзор за расследованием, в него не вмешиваясь». Что же касается «передержки» людей в СИЗО, то в настоящий момент, подчеркнула Гришкова, роль прокуратуры тут действительно крайне низка, «прокуроры редко реагируют». Во многом это как раз и связано с их нынешней оторванностью от уголовных дел, когда какие-то выводы они могут основывать только на представленной следователем информации, а та не всегда может быть объективной. При этом даже имеющееся правовое регулирование вполне позволяет не держать обвиняемых годами в СИЗО, утверждает Гришкова.
На самом деле, сказал «НГ» федеральный судья в отставке Сергей Пашин, возможность, например, длительного содержания под стражей без предъявления обвинения связана исключительно с тем, что это средство оказать давление на подозреваемого. Так что расследовать случаи незаконного пребывания под стражей или пыток должна именно прокуратура, а не СК, как сейчас. «Прокуратуре прежде всего надо вернуть следственные функции», – настаивает он. Чтобы именно прокурор решал, может ли следователь выйти в суд с ходатайством о заключении человека под стражу. Сейчас же сотруднику для этого достаточно санкции от своего руководства. Таким образом, прокурор утратил многие важные функции, его власть во многом отошла к руководителю СК. И жалобы граждан прокурору на следователя, по сути дела, бессильны. Отделение следственного аппарата от надзорного, по словам Пашина, было рискованным шагом. «Теоретически это была хорошая идея, но «законодатели не учли, как на самом деле устроена карательная система». Чтобы последующие корректировки выглядели разумно не только на бумаге, но и на деле, продолжил эксперт, во главу угла необходимо поставить «не ведомственные интересы, а соблюдение прав человека», в частности его права до суда находиться на свободе.
