Суд присяжных расширился и захирел

Народные суды продолжают подрывать обвинительную стабильность системы. Фото РИА Новости

Верховный суд (ВС) разрешил обвинению показывать присяжным шокирующие фотографии. Также указано, что достаточно представлять им итоговые выводы экспертов, поскольку исследовательская часть, мол, сложна для понимания обычными людьми. Служители Фемиды и власти в целом демонстрируют незаинтересованность в развитии данного института, поскольку тогда его решения сложнее контролировать. Статистика работы низовых инстанций подтверждает, что после своего расширения на уровень районов народный суд стал очевидным образом хиреть.

«За более чем четыре года после распространения юрисдикции присяжных на уровень райсудов они становятся все более востребованными: число уголовных дел в 2022 году составило 582 случая», – сказано в исследовании научного сотрудника Института проблем правоприменения (ИПП) Екатерины Ходжаевой. Растет и ежегодное число дел, которые возвращаются в райсуды после отмены в последующих инстанциях – 125 кейсов. На уровне облсудов особого прироста нет – ежегодно 240–250 дел с ходатайствами о присяжных.

В документе также отмечается, что впервые начал снижаться процент оправдательных вердиктов как в районных, так и в областных судах: «Если до 2021 года эта доля все время росла, составив тогда почти 36%, то в 2022-м она снизилась на четыре процента». Аналогичная динамика и в облсудах: в 2022 году объем оправданий почти вернулся на дореформенный уровень (13%), с 2019-го по 2021-й он был на 4–5% выше. При этом три из пяти таких вердиктов райсудов отменяются судьями областного уровня.

Между тем ВС вынес значимое разъяснение, касающееся отбора кандидатов в присяжные. Была сделана попытка доказать, что коллегия собрана с нарушениями, если в предварительном списке кандидатов оказались лишь люди с фамилиями на первые пять букв алфавита. То есть случайная выборка была проведена лишь частично, ведь если бы она оказалась полной, то вероятность ситуации получить таких присяжных равнялась 0,001%. Однако ВС не нашел в том ничего подозрительного: «Был составлен предварительный список с указанием 900 фамилий, которые действительно начинались на буквы от А до Д, но при этом не находились в определенной последовательности, что является свидетельством реализации принципа случайной выборки».

Как сказал «НГ» федеральный судья в отставке Сергей Пашин, в реальности отбор присяжных происходит тайно от сторон, его производит секретарь либо помощник судьи, которые по закону обязаны использовать компьютерные программы случайной выборки. Однако в условиях закрытых дверей никаких гарантий честного подхода нет. А по конкретному делу, настаивает он, трудно поверить в то, что ВС не понимает, в чем претензия. В целом, подчеркнул Пашин, списками кандидатов сегодня легко манипулировать: «Скажем, были примеры, когда коллегии состояли где-то на 80% из экс-сотрудников правоохранительных органов». И заметил, что это уже не первая жалоба на порядок отбора, но ВС предпочитает не вмешиваться и в более удивительные ситуации, когда список был составлен в абсолютно алфавитном порядке. Одна из причин такому равнодушию, по словам Пашина, – это «нежелание возиться» и для изменения приговора, и для того, чтобы тот все-таки остался без изменений. А если приговор вынесен по большому делу, то, значит, надо будет начинать процесс заново, что и дорого, и нежелательно. Хотя бы потому, что если признать допущенное нарушение, то тогда следует сделать оргвыводы и даже кого-то привлечь к ответственности.

Между тем он обратил внимание и на другие разъяснения ВС, касающиеся работы суда присяжных. Например, на жалобу адвоката, что демонстрация обвинением фотографий трупов носит «шокирующий» характер, априори негативно сказывается на мнении заседателей, было сказано, что подобные утверждения являются произвольными и скорее надуманными. А еще защитник высказал недовольство «исследованием перед коллегией лишь выводов экспертиз», в оглашении проведенных работ ему было отказано. Как констатировал ВС, «исследование стороной обвинения выводов проведенных по делу судебных экспертиз не свидетельствует о нарушении уголовно-процессуального закона и права подсудимого на защиту». По словам Пашина, ВС, как правило, оставляет без внимания «шокирующий» характер снимков либо показ окровавленной одежды, аргументируя это обычно тем, что, мол, адвокаты сами не сразу среагировали, а так «состязательность не была нарушена». «Для меня это, конечно, чрезмерная позиция ВС, направленная на то, чтобы обвинительный приговор сохранялся», – подчеркнул федеральный судья в отставке.

В целом, заключил он, процесс развития суда присяжных замедляется и хиреет. Поручение президента ввести «народные» коллегии по делам предпринимателей до сих пор не исполнено. Также и по многим другим важным делам, возбуждающим общественное мнение, он не работает – например, о превышении необходимой обороны. «Я уже не говорю о том, что суд присяжных должен работать по новым статьям о дискредитации армии и прочим нормам, предусматривающим ограничения свободы слова», – подчеркнул Пашин. По его мнению, присяжные преподали бы тогда урок законодателям, «они бы парализовали эти законы, и тогда это была бы настоящая обратная связь, чтобы депутаты не воображали, что они делают что-то полезное». То есть «бешеный принтер» присяжные вполне бы остановили, но, видимо, поэтому власти ни в коем случае и не отдают тем подобные дела. 

Что же касается экспертизы, то суд, пояснил Пашин, обычно исходит из того, что заключение должно быть понятно присяжным, но при этом почему-то считает саму исследовательскую часть недоступной их пониманию. «Однако зачастую суд просто говорит, что это доказательство признано допустимым и что защита не имеет право его порочить. Таким образом, адвокаты не могут в присутствии присяжных разоблачить, скажем, неправильную методику экспертизы», – напомнил он. И если у защитников еще и был специалист, которого судья решил не допрашивать в присутствии присяжных, то право на защиту, конечно, существенно нарушается. Так что ВС довольно последователен, стремясь сократить время разбирательств, и в частности, лишая одну сторону возможности по существу оспорить заключение эксперта с другой стороны. А она становится доказательством, имеющим заранее определенную силу, что вообще-то категорически запрещено законодательством. Подобные решения, сказал Пашин, относятся к тому, что раньше называлось «борьбой за стабильность приговоров». И, конечно, тут «обвинительный уклон сохраняют свою силу». Так что даже позитивные разъяснения ВС «разбиваются» о реальность, тем более, что вопреки им действуют не только нижестоящие суды, но часто и сам ВС, который «не поддерживает единообразие судебной практики в виде этих своих разъяснений либо делает это через пень колоду».