Екатерина Трифонова
Профессиональные судьи вызывают у граждан большие опасения, а адвокаты сомневаются в присяжных. Фото PhotoXPress.ru
Федеральная палата адвокатов (ФПА) РФ планирует обучать коллег тонкостям работы с присяжными. Появятся просветительские проекты и информационные ресурсы. Статистика продолжает показывать, что число процессов, где задействованы коллегии заседателей, все время растет, а высокий процент оправдательных приговоров сохраняется. И хотя часто эти вердикты отменяют, обвиняемые не хотят отказываться от народного суда.
О росте числа процессов с участием присяжных свидетельствует статистика Судебного департамента при Верховном суде (ВС) РФ. За минувший год коллегиями заседателей было рассмотрено около 2 тыс. дел, что на порядок выше, чем еще несколько лет назад. И судебная система уже выработала свои подходы к таким представителям народа, а вот среди адвокатов она не слишком популярна.
Как пояснил «НГ» советник ФПА Сергей Насонов, судьями нарабатывается определенный опыт рассмотрения дел с участием присяжных, становится «меньше ошибок и потерь сформированного состава коллегии». И сами подсудимые стали чаще просить передавать их дела в коллегии заседателей, где процент оправданий все еще значительно выше, чем у профессиональных судей, выносящих приговоры единолично. Кроме того, хотя оправдательные вердикты присяжных по-прежнему нередко отменяются в апелляционных инстанциях, и тут наметилась позитивная тенденция. Кассационные суды, к примеру, стали чаще отменять такие апелляционные определения, «которыми безосновательно отменялись приговоры, основанные на оправдательных вердиктах присяжных».
Однако, по словам Насонова, именно неверная тактика ведения дела защитником и допущенные им процессуальные нарушения по-прежнему могут повлечь отмену оправдательного приговора его клиенту. Потому-то, уверен Насонов, адвокатам важно обучаться особенностям защиты подсудимого в делах с участием присяжных. От эффективности такого обучения «будет зависеть и статистика отмен оправдательных приговоров, которая может существенно измениться в сторону снижения».
Как стало известно «НГ», по итогам совещания под руководством президента ФПА Светланы Володиной было принято решение о проведении очного тренинга «Участие адвокатов в суде присяжных». Насонов, в свою очередь, рассказал и о реализации ряда просветительских проектов по данной тематике. В частности, в Telegram появится специальный ресурс «Оправдательный вердикт», цель которого состоит в оперативном отслеживании судебной практики. В этом канале будут рассматриваться нестандартные процессуальные ситуации, нетипичные позиции судов, изменения сложившихся толкований процессуальных норм.
Как пояснила «НГ» адвокат АП Москвы и АБ «Сословие» Юлия Стрелкова, рассмотрение дела в суде присяжных сильно отличается от процедуры, используемой в профессиональном суде. Во-первых, есть ряд специфических этапов: формирование коллегии, вступительное заявление, напутственное слово судьи, на которое защитнику важно правильно реагировать, а также постановка вопросов присяжным. Во-вторых, в таком суде действуют особые запреты: нельзя приводить данные о личности подсудимого, а если исходить из судебной практики, то еще и потерпевшего и свидетелей, нельзя касаться любых процессуальных вопросов в присутствии присяжных. Наконец, любое, на первый взгляд незначительное, нарушение, которое не вызвало бы серьезных последствий в ординарной процедуре, может быть критично для судьбы приговора, вынесенного в суде присяжных. Например, это выход за пределы разбирательства или наводящие вопросы при допросе, или любые отсылки к личному опыту защитника. «Последнее немаловажное обстоятельство заключается в нестабильности практики пересмотра приговоров. Даже адвокат, обладающий всеми должными познаниями, не всегда сможет точно предугадать, как вышестоящий суд оценит то или иное его действие», – подчеркнула Стрелкова. По ее словам, это можно проследить на примере того, что, несмотря на позиции высших инстанций, ряд судов продолжает признавать нарушением заявления защиты о совершении преступления не подсудимым, а иным лицом.
«Постоянное изучение свежей судебной практики и обсуждение ситуаций, возникающих в судебных процессах, готовят адвоката быстро и эффективно действовать в непредвиденных случаях», – заметила эксперт. Тем более что есть защитники, которые не любят работать с присяжными, чему, по мнению Стрелковой, есть несколько причин. В частности, сама процедура рассмотрения дела в суде присяжных настолько специфична, что если на ней изначально не специализироваться, то в какой-то момент уже придется обучаться ей специально. Суд присяжных не терпит небрежности и неподготовленности, все действия, все выступления необходимо тщательно заранее готовить. Также защитник должен и донести свою позицию до присяжных максимально точно, кратко и понятно, а одновременно помнить, что он всегда может быть прерван судом практически в любой момент. Скажем, как только он коснется или данных о чьей-либо личности, даже если эти данные относимы к делу и изучать их в действительности вполне законно. Либо, например, если попробует выразить какую-либо альтернативную версию произошедшего. «Таким образом, защите приходится продумывать не только один вариант действий, а множество возможных, к которым придется прибегнуть, если суд начнет блокировать действия адвоката», – заметила Стрелкова. А еще один фактор, который вызывает недовольство коллег и провоцирует постоянную напряженность, заключается в перспективах процесса: «Видя статистику и причины отмен оправдательных приговоров, все мы переживаем за их стабильность даже при отсутствии каких-либо нарушений. Хотя большинство приговоров все-таки отменяется действительно при наличии существенных и множественных нарушений», – подчеркнула она.
И любопытным моментом адвокат назвала восприятие любыми судами позиции ВС, согласно которой сокрытие кандидатами в присяжные тех сведений, которые в соответствии с законом не препятствуют их участию в процессе, не должно приводить к отмене приговора. Десятки, если не сотни оправданий были отменены как раз из-за того, что будущие присяжные не сообщили о наличии у них административных взысканий или погашенных судимостей у членов семьи. Но Стрелкова заявила «НГ»: «Из опыта прошедшего года следует, что суды отказались от этой практики». В остальном же, по ее словам, практика остается крайне нестабильной в тех или иных аспектах. То при использовании каких-то юридических терминов в вопросном листе, то при оценке допустимости альтернативных версий случившегося. Есть по-прежнему и четкая негативная тенденция: суды перестают видеть нарушение в составлении списка кандидатов в коллегию присяжных в алфавитном порядке, в то время как он должен составляться путем случайной выборки. В целом, полагает Стрелкова, суд присяжных продолжает свое развитие вопреки множеству препятствий. И хотя его значение широко не освещается, отчасти потому и возникают проблемы низкой явки кандидатов, оправдательные приговоры отменяются многократно, подсудность при наличии путей для ее расширению остается весьма узкой. Тем не менее «потребность обвиняемых в этом способе рассмотрения дела, их доверие к представителям общества приводит к увеличению числа дел, рассмотренных судами присяжных», – указала эксперт.
Как сказал «НГ» адвокат Асад Джабиров, сложностей в суде присяжных традиционно возникает много. Препятствия начинаются сразу же, едва обвиняемый выразил волю предаться «суду равных». На предварительных слушаниях по данному вопросу защита часто сталкивается с тем, что суды и обвинение всячески отговаривают гражданина от этого. Все уже привыкли к мизерному числу оправдательных приговоров от профессионального суда, это примерно 0,3%, а «такие цифры говорят о том, что судебная власть отождествляет себя с правоохранительными органами, то есть исполнительной властью, чувствует себя ее продолжением». Такому тандему, конечно, нужен прогнозируемый и предсказуемый суд, суды же присяжных этому диаметрально противоположны, подчеркнул Джабиров. Например, в состав коллегии должны входить люди, не связанные с правоохранительной системой, не взаимозависимые с ней, не обремененные профессиональной «обвинительной деформацией». И такой суд «по праву считается непредсказуемым, традиционно, еще с дореволюционных времен, имея средний показатель оправдательных вердиктов в 20-30%». Однако обвинение и райсуды постепенно привыкают работать в таком формате, находя там определенные лазейки. К примеру, роспуск коллегии, когда от нее ожидается оправдательный вердикт. По словам Джабирова, происходит это так: в ходе совещания присяжные приходят к выводу о необходимости получить от председательствующего судьи дополнительные разъяснения, возвращаются в зал, а старшина обращается с соответствующей просьбой. «Старшина передает председательствующему вопросный лист с уже внесенными в него ответами, из которых судье становится понятно, какой в итоге будет вердикт. Указав на его неясность или противоречивость, председательствующий предлагает присяжным вернуться в совещательную комнату для уточнений в вопросном листе», – заметил эксперт, указав, что такое может происходить неоднократно. В один из дней присяжные могут вовремя не явиться в суд по разным – и часто не зависящим от них обстоятельствам, что может стать основанием для роспуска коллегии.
Что касается обучения адвокатов навыкам работы с присяжными, то Джабиров считает это «важным и необходимым». Ведь большинство причин, по которым защитники не любят или не хотят участвовать в суде присяжных, сводится к тому, что эта форма отправления правосудия имеет ярко выраженные особенности, которые существенно отличают ее от традиционного и привычного всем суда. В суде присяжных главными выступают они, а не профессиональный судья, который до вынесения вердикта исполняет больше организационную и администрирующую роли. Потому что «именно присяжные принимают решение по вопросу виновности или невиновности подсудимого на основании фактов, констатация которых не требует юридических познаний, а это требует от защитника полностью «переформатироваться», строить свою речь и тактику совершенно по-иному». Между тем, процедура действий в суде присяжных скудно регламентирована в уголовно-процессуальном законе, не раскрывающего всех нюансов, хотя есть такие запреты и правила, нарушение которых влечет за собой отмену приговора в вышестоящих инстанциях. Сложности у многих адвокатов появляются и при обжаловании приговоров, вынесенных на основании вердиктов присяжных. Например, исходя из правовой взаимосвязи положений ст. 389. 27 и ст. 389. 15 УПК, стороны не вправе обжаловать приговор, постановленный на основе вердикта коллегии присяжных, по тому основанию, что выводы суда, изложенных в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Оценка доказательств, относящихся к фактическим обстоятельствам предъявленного обвинения, относится к исключительной компетенции коллегии, а вторжение в смысловую часть вердикта недопустимо.
Но в целом, по мнению Джабирова, говорить о развитии суда присяжных пока не приходится. Последние предпосылки для этого были в 2020 году, когда на заседании Совета по правам человека такой вопрос поднимался, но так и получил ответа. Президент рекомендовал ВС рассмотреть возможность о более широком перечне составов преступлений, дела по которым будут подсудны присяжным. А сейчас реакция власти вообще обратная: в 2023-м из их компетенции исключено рассмотрение уголовных дел по лицам, занимающим высшее положение в преступной иерархии: «Обоснование данной поправки противоречит сути суда присяжных как формы правосудия, создает печальные предпосылки для дальнейшего ее сужения», – подытожил адвокат.
