Иван Родин
Депутаты спешат утвердить закон о расширении института конфискации имущества. Фото с сайта www.duma.gov.ru
На этой неделе Госдума планирует завершить рассмотрение «закона против негодяев», который разными способами подрывает безопасность РФ. Правила конфискации в отношении таких преступников ко второму чтению не меняются, но выстраиваются логичнее. Например, именно в ст. 104.1 Уголовного кодекса (УК) «Конфискация имущества» появилось примечание с перечнем преступлений против нацбезопасности. Так что дальше при необходимости этот список будет проще дополнять новыми статьями УК.
Комитет Госдумы по законодательству и госстроительству одобрил три поправки для второго чтения «закона против негодяев». Эту инициативу, внесенную от имени почти всего депутатского корпуса, нижняя палата скорее всего будет утверждать 31 января и 1 февраля.
Так что еще остается двое суток в запасе на случай каких-то экстренно возникших идей на самом верху.
Но, наверное, все-таки в этом конкретном тексте никаких новаций уже не появится. Потому что по итогам второго чтения концепция законопроекта совсем не изменилась, хотя и стала более последовательно изложенной. Если коротко, то ее суть в том, что за пресловутые «политические дела» в основном станут лишать званий и наград, конфискация же полагается за дела посерьезнее, которые, собственно, и называются «преступлениями против безопасности РФ».
К первой категории относятся, скажем, обвинения в экстремизме, возбуждении ненависти или вражды, дискредитации армии и пр. А ко второй, например, – торговля наркотиками и оружием, диверсионная деятельность, госизмена, шпионаж и т.п. Если проверить оба списка на совпадения, то таковыми оказываются всего две статьи УК. Это ст. 284.1 – о связях с организациями, которые объявлены нежелательными в РФ, и ст. 284.3 – о содействии решениям тех международных структур, в которых РФ не участвует. Последняя статья, напомним, появилась в УК после того, как Международный уголовный суд выдал ордер на президента Владимира Путина.
При подготовке ко второму чтению профильный комитет произвел вроде бы и техническую корректировку документа, которая сделала его более стройным. В УК и так имеется отдельная статья – 280.4 о наказании за публичные призывы к действиям, направленным против безопасности государства. Сначала перечень более конкретных деяний такого же рода депутаты поместили в примечание к данной статье, но потом поняли, что лучше особую оговорку сделать как раз в «конфискационной» ст. 104.1. Таким образом, как бы технический характер данного дополнения создал и возможность для того, чтобы в дальнейшем можно было проще расширять круг преступлений, подпадающих под конфискацию.
Председатель комитета по законодательству и госстроительству Павел Крашенинников, комментируя проделанную работу, специально подчеркнул, что возвращения к советской практике конфискаций ни в коем случае не происходит. Мол, раньше это был отдельный вид наказания, а потому у гражданина можно было изъять все что угодно. Сейчас же, дескать, раз конфискация – это мера уголовно-правового характера, то она получается ограниченной. И Крашенинников напомнил, что конфисковать в пользу казны можно только или имущество, полученное в результате преступной деятельности, или, наоборот, материальные активы, для подобной деятельности предназначенные или используемые.
Стоит заметить, что на самом деле, условно говоря, это все те же яйца, только рассматриваемые в боковой проекции. Ведь дело не столько в юридических формальностях, сколько в практике работы правоохранительных и судебных органов. Скажем, если посмотреть на те статьи УК, заявленные в списке преступлений против нацбезопасности, то, наверное, сразу вспомнятся случаи, когда предъявление соответствующих обвинений, мягко говоря, вызывало сомнение. Например, незаконный экспорт контролируемых товаров и вообще все, что связано с оружием, контрабанда денежных средств или незаконный оборот наркотиков и прочих запрещенных веществ. Это не говоря уже о статьях по госизмене, шпионажу или конфиденциальному сотрудничеству с заграницей, которые и расследуются секретно, и судами рассматриваются в закрытом режиме. То же самое происходит и с преступлениями о нарушениях гостайны. С обвинениями в диверсионной активности у нас тоже не все так ладно и однозначно – точно так же, как и с получением либо дачей взяток. Нередко такие дела скрывают за собой то ли коммерческие, то ли внутривластные войны. А еще вполне предсказуемой по последствиям мерой является разрешение следователям арестовывать до приговора потенциально конфискуемое имущество.
И поэтому, как уже предупреждала «НГ», запущенный однажды каток конфискационных репрессий (см. «НГ» от 22.01.23) когда-то, а может быть, уже и скоро, вполне может догнать и тех, кто его заводил. Тех же депутатов и сенаторов, которые в начале февраля проголосуют за данный законопроект, а также, конечно, силовиков и политадминистраторов, решивших, что к нелояльным власти гражданам надо бы отнестись пожестче.
