Екатерина Трифонова
Валерий Зорькин (в центре) сократил бизнесу конституционные гарантии всего за 15 минут. Кадр из трансляции заседания Конституционного суда РФ
Конституционный суд (КС) РФ решил, что нет сроков исковой давности для возвращения государству имущества, которое ранее было приобретено за счет коррупционных доходов. Генпрокуратура провела успешно несколько процессов такой деприватизации, но споткнулась на одном из дел в Краснодарском крайсуде. Тот попросил КС разъяснить ситуацию, ответ 31 октября зачитал лично председатель КС Валерий Зорькин. Прозвучали слова о вере граждан в добро и справедливость и о «конкретно-исторических условиях». Именно эти понятия теперь, видимо, и ограничат конституционную норму о неприкосновенности частной собственности.
Из 15-минутного выступления Зорькина первоначально сложилось впечатление, что КС принял решение в стиле «и вашим, и нашим». Дескать, с одной стороны, антикоррупционные иски по истребованию назад государственного имущества не должны нивелироваться такой защитной мерой, как срок давности прежде всего потому, что они имеют публично-правовой, а не частно-правовой характер. С другой стороны, вроде бы глава КС четко сказал, что прочие претензии по деприватизации подпадают под указание Гражданского кодекса РФ о сроках давности в 3 года или 10 лет.
Однако юристы довольно быстро разобрались, в чем подвох данного постановления КС: в тех самых «конкретно-исторических условиях», которые Зорькин, получается, и выставил для реализации конституционной нормы о неприкосновенности частной собственности. Напомним, что конкретно речь шла о намерении Генпрокуратуры изъять у некоего бывшего чиновника имущество объемом в 22 объекта и стоимостью примерно в 9 млрд руб., что было приобретено, конечно, за счет коррупции. Краснодарский крайсуд, сославшись на неоднозначную практику, запросил мнения КС.
Зорькин и объяснил, что «применение существующих сроков исковой давности и правил их течения к антикоррупционным искам порождает ряд несовместимых с принципами правового государства негативных последствий». В частности, «подрывает веру граждан в законность, добро и справедливость, идет вразрез с целями стабилизации гражданского оборота и защиты прав и интересов его участников». В постановлении КС есть и такой тезис, который в подобных документах прежде вроде бы не встречался. Законодателю указано, что он может ничего не менять в правовом регулировании, если считает его «адекватно отражающим в конкретно-исторических условиях общественные потребности». И тогда иски по антикоррупционной деприватизации можно будет подавать когда угодно.
Но если закон все-таки будет корректироваться, то тогда следует учесть, что срок давности точно должен быть больше 10 лет и оговариваться прочими особенностями. Поскольку Зорькин много раз обозначил коррупционеров как хитрецов, которые пытаются помешать расследованиям и восстановлению справедливости, то, похоже, может появиться оговорка, что отсчет сроков пойдет с момента обнаружения преступлений. Как сказал «НГ» старший партнер юридической фирмы «ЮСТ», советник Федеральной палаты адвокатов РФ Юрий Пилипенко, «решение КС подтвердило известную максиму – норма права не догма, а руководство к действию, что и было продемонстрировано публике, ожидавшей от КС «соломонова решения». По его мнению, теперь, очевидно, проблема, ради решения которой и собирался высший суд страны, «стратегически им не разрешена, а отложена для будущих поколений».
Адвокат, управляющий партнер юридической компании «Альтависта» Владимир Воронин подтвердил «НГ», что течение сроков давности теперь существенно изменится. Они будут исчисляться не с момента их совершения, а когда их выявят компетентные органы. «Таким образом, фактически срок давности обращения взыскания на такое имущество аннулирован. На первый взгляд такое решение может показаться справедливым, а у обычных граждан это вызовет положительные чувства. Но это только на первый взгляд», – заметил он. Хотя бы потому, что и в законодательстве о коррупции говорится в весьма расплывчатых формулировках: коррупционер – это лицо, злоупотребившее служебным положением или иными полномочиями в целях незаконного получения выгод. Под это определение могут подпадать действия должностных лиц, возглавляющих крупные предприятия и организации, в том числе – коммерческие. «Это создает угрозу потери имущества гражданами, которые приобрели его в результате предпринимательской деятельности, независимо от сроков. И прокуратуре будет достаточно организовать проверку законности проведенных сделок, а срок давности пойдет с момента ее завершения. Это дает право предположить о начале деприватизации, то есть узаконенной конфискации крупных активов, полученных в 90-е годы, и их передаче в доход государства», – заявил «НГ» Воронин. По его мнению, это противоречит ст. 35 Конституции.
Руководитель практики сложных судебных споров, адвокат Московской коллегии адвокатов «Аронов и Партнеры» Евгений Розенблат пояснил «НГ», что таким образом КС, по сути дела, констатировал: бывшие чиновники не могут прикрываться истечением срока давности, чтобы сохранить незаконно приобретенное имущество. Одновременно с этим КС отметил, что приведенная им позиция не должна применяться к иным спорам по искам прокуроров, направленным на передачу имущества публично-правовым образованиям или признание их права на имущество, в том числе основанным на нарушении порядка приватизации. И указал, что законодатель вправе установить для спорных исков специальный срок давности, который должен существенно превышать общие сроки, а также предусмотреть специальные правила его течения. По его мнению, трудно не согласиться с позицией, что «государство обязано принимать такие антикоррупционные меры, которые любую попытку достигнуть подобной цели делали бы бессмысленной и бесперспективной». Последствием принятия данного постановления может быть бум удовлетворенных судами антикоррупционных исков, поскольку одним из основных способов защиты со стороны ответчиков как раз выступало истечение сроков давности. Однако Розенблат отметил, что хотя КС формально защитил права добросовестных приобретателей имущества коррупционеров, «применение к ним приведенного в постановлении КС подхода полностью не исключается, поскольку, как показывает судебная практика, понятие добросовестности носит весьма оценочный характер». «Более того, не исключается, что прокуроры будут более широко трактовать позиции КС и применять «бессрочный» подход к различным искам», – подчеркнул адвокат.
