Больные арестанты остаются заложниками тюремной системы

Медосвидетельствования за решеткой обладают спецификой. Фото агентства городских новостей "Москва"

Члены общественных наблюдательных комиссий (ОНК) нередко сталкиваются с ситуациями, когда граждане с тяжелыми заболеваниями и подтверждающими это документами все-таки оказываются в СИЗО. Кроме того, до сих пор так и не определено, что делать, например, с теми больными арестантами, в отношении которых приговоры судов пока не вступили в силу. При этом законодательство предусматривает и разные меры пресечения, и перечень медицинских противопоказаний при заключении под стражу. Но суды по-прежнему не хотят брать на себя ответственность за проявление гуманизма.

Сейчас в связи с рядом заболеваний у людей есть право на смягчение меры пресечения, но воспользоваться им непросто. Проблемы даже у тех, чей серьезный диагноз подтвержден находящимся на руках документом. В ОНК Москвы «НГ» рассказали о подобных вопиющих ситуациях содержания за решеткой очевидных тяжелобольных.

Например, речь идет о лицах, чьи приговоры еще не вступили в законную силу, а значит, они пока не подпадают под действия постановлений правительства РФ № 3 или № 54. Время нахождения в СИЗО при прохождении апелляции не оговорено ни в одном из этих документов. Так что такие граждане вообще не имеют возможности пройти медосвидетельствование, чтобы реализовать свое право на освобождение по состоянию здоровья. Суды же, вынося приговоры, на медицинские диагнозы не обращают внимания, ведь в законе прямого указания на это нет.

Случаи, когда в СИЗО попадают люди, у которых на руках есть заключение медкомиссии о невозможности содержания под стражей по состоянию здоровья, подтвердила и член столичной ОНК Мария Ботова. «Суд не принял во внимание медицинское заключение. Разберетесь в СИЗО – таков был вердикт судьи», – пояснила она. И подобные истории вовсе не единичны из-за пробела в законодательстве. Люди, у которых суд уже прошел, но приговор еще не вступил в законную силу, «не могут быть освидетельствованы по постановлению № 3, так как уже не считаются обвиняемыми или подозреваемыми, а раз они не являются и осужденными, то, следовательно, не подпадают и под постановление № 54». Такое промежуточное состояние может быть довольно долгим, если человек подал на апелляцию. То есть, напомнила Ботова, оно «может длиться месяцами, а может быть, даже и год или больше – это непредсказуемо». По ее мнению, проще было бы в это время и не держать за решеткой больных людей.

Проблема есть и с правоприменением правительственных постановлений. Например, один из самых частых вопросов со стороны арестантов – на кого писать заявление о медосвидетельствовании? «Пишут и на начальника СИЗО, и на судью, и на следователя, и на начальника ГУФСИН. Дойдет ли заявление до нужного адресата – это большой вопрос», – подчеркнула Ботова. Сложность и в том, что судья может и не дать разрешения на это освидетельствование, такие случаи бывают, в результате чего по медицинским показаниям освобождают, по сути, уже умирающих людей. Она напомнила, что правозащитниками неоднократно поднимался данный вопрос. И вроде бы Минюст соглашается с необходимостью внести поправки в постановление № 3, но «фактических сдвигов пока не наблюдается, находимся на этапе ожидания и обсуждения».

Как сказал «НГ» член президентского Совета по правам человека Александр Брод, он сам неоднократно сталкивался с проблемой медосвидетельствования подследственных: «Следователь либо начальник СИЗО отказывали под надуманными предлогами, ссылаясь на отсутствие оснований направлять арестанта к врачам. Лишь в критических случаях начиналось движение». Да и освидетельствования носят порой формальный характер, подследственные получают заключения об отсутствии проблем со здоровьем. При этом Брод напомнил о реальном колоссальном дефиците специалистов для тюремной медицины, низких там зарплатах и отсутствии мер соцподдержки таким работникам. Не везде есть и необходимое оборудование, а развозить контингент по другим регионам для ФСИН накладно и организационно сложно. «Встречались и случаи, когда суды неоправданно затягивали принятие решений: у подследственного или осужденного найдено заболевание, препятствующее содержанию под стражей, но время идет, состояние становится критическим», – заметил Брод. Так что, по его словам, здесь следовало бы установить четкие сроки рассмотрения.

В свою очередь, юристы подтвердили «НГ», что суды продолжают часто отказывать в смягчении меры пресечения в связи с плохим состоянием здоровья. То есть Фемида не берет на себя ответственность за жизни людей, наверное, чтобы избежать подозрений в гуманном отношении к потенциальным преступникам. Как сказала «НГ» руководитель уголовной практики адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» Анна Миненкова, любое ходатайство об освидетельствовании плохого состояния здоровья воспринимается как попытка избежать наказания. С одной стороны, такие случаи действительно имеют место, но с другой – на десяток таких ходатайств точно приходится одно от человека, которому нужна медпомощь. И вообще, по ее мнению, «проблема состоит не в отсутствии механизмов реализации, а в неприменении тех норм, которые подлежат применению». Ни суд, ни следователь не могут подменять собой медицинских специалистов, а значит, необходимо выносить постановления о проведении медосвидетельствований до избрания меры пресечения или ее продления и до вынесения приговора.

Миненкова пояснила «НГ», что в данных ситуациях правильным было бы руководствоваться принципом баланса публичных интересов общества и государства и частных интересов личности. А также исходить из конституционных принципов, провозглашающих жизнь и здоровье человека высшей ценностью. Именно поэтому сейчас и назрела необходимость изменений в законодательстве, которые регламентировали бы порядок удовлетворения и отказа в удовлетворении ходатайств о проведении медосвидетельствований. Скажем, можно было бы обязать должностных лиц направлять документы в медучреждения для установления оснований для проведения таких освидетельствований.