Екатерина Трифонова
Для граждан РФ Европейский суд по правам человека перестал быть последней надеждой и высшей инстанцией. Фото Reuters
Власти РФ в очередной раз дали понять, что не будет замены Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) каким-то другим, несмотря на продолжающиеся рассуждения о целесообразности надгосударственной инстанции. Дескать, отечественная Фемида справляется своими силами, более того, российские суды стараются учитывать практику ЕСПЧ и даже иногда вспоминают о Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ). Эксперты «НГ» это подтверждают, но не исключают, что со временем имплементированные в законодательство РФ нормы ЕКПЧ просто девальвируются.
На круглом столе в Институте государства и права Российской академии наук сенатор Андрей Клишас напомнил, что в обеих палатах парламента есть консенсус, который «не предполагает создание в России альтернативных образований, подобных ЕСПЧ, даже в рамках евразийских интеграций». Как считает Клишас, прежде чем начинать хотя бы задумываться над этим, следует выработать правовые основы для работы такого органа, а они должны совпадать с базовыми духовно-нравственными ценностями России.
Напомним, что РФ окончательно перестала быть стороной ЕКПЧ 16 сентября 2022 года, исполнение решений, вынесенных Страсбургским судом до этой даты, теоретически возможно, но на практике затруднительно. Так что в качестве внешних инстанций сейчас еще остались комитеты, рабочие группы и другие спецорганы ООН, однако их решения носят, в общем, рекомендательный характер. Поэтому, сказал «НГ» член президентского Совета по правам человека Александр Брод, к нему поступают обращения граждан с сожалениями об утраченных механизмах ЕСПЧ, например о возможностях добиваться компенсаций за нарушение своих прав в ходе следствия и судебных разбирательств. Однако теперь другая реальность, и как сказал, по словам Брода, ему один полицейский генерал: «Нам теперь зарубежные надсмотрщики не нужны, пусть они там со своими трансгендерами разбираются».
При этом говорить об альтернативах ЕСПЧ, считает Брод, и не приходится, «если сначала еще рассматривались варианты появления высших судебных инстанций на уровне СНГ, возможно, ШОС или БРИКС, то дальше разговоров дело не сдвинулось». Существующая Комиссия СНГ по правам человека – это лишь номинальный консультативный орган, который частные жалобы не рассматривает. Так что о кардинальных подвижках в реформировании отечественного правосудия пока нельзя сказать, хотя точечные успехи есть – например, гуманные меры в отношении матерей несовершеннолетних. Однако на практике такие законодательные изменения далеко не всегда соблюдаются, напомнил он, граждане жалуются, что «суды зачастую не воспринимают доводы защиты и экспертов, принимают в основном репрессивные решения». С другой стороны, считает Брод, и авторитет международного права существенно подорван двойными стандартами соответствующих институтов, санкционным давлением на Россию или, к примеру, «замалчиванием военных преступлений Украины против нашей страны».
Напомним, что не раз звучало мнение, что достойной заменой ЕСПЧ мог бы стать Конституционный суд (КС) РФ. Юристы отмечают, что в Страсбурге рассматриваются жалобы именно на действия властей, так что идея заменить ЕСПЧ судебным госорганом выглядит «в корне неверной». Руководитель Центра конституционного правосудия Иван Брикульский полагает, что альтернативой ЕСПЧ должен быть не какой-то другой суд, а совершенствование уже имеющихся институтов правового государства – независимой судебной системы и прежде всего самого КС. Однако тот, претендовавший на роль «российского правозащитника», так и не был адаптирован под правозащитные реалии, его компетенция в исследовании конкретных фактов нарушений достаточно ограниченна. Да и проблема исполнения решений КС до сих пор стоит весьма остро для «победителей» в конституционном судебном процессе. Более того, «КС и так приходится выполнять в некоторых делах не присущую ему роль рихтования законотворческих огрехов».
О положительном влиянии ЕСПЧ на правовую систему РФ сказали «НГ» многие юристы, напомнив о приговорах, пересмотренных на основании его постановлений, так что эти четыре буквы для россиян стали синонимом последнего шанса на восстановление справедливости. Кстати, в некоторых случаях российские суды продолжают учитывать практику ЕСПЧ, особенно при рассмотрении дел, связанных с нарушением фундаментальных прав, – скажем, о применении пыток. Поэтому отказ от сотрудничества с ЕСПЧ не может не иметь глубоких последствий для правовой системы страны, пояснил «НГ» старший партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Константин Добрынин. Он заявил, что нынешняя судебная практика уже показывает снижение уровня правовой защищенности лиц, страдающих от произвола госаппарата. ЕСПЧ, по его словам, был уникальным по эффективности средством правовой защиты от такого произвола, поскольку не был включен в систему внутригосударственных органов. «Это был дополнительный внешний механизм защиты нарушенных прав граждан, усиливающий кратно принцип инстанционности. Его утрата нивелировала возможность осуществления независимого судебного контроля за решениями властей», – подчеркнул Добрынин.
Он выразил сожаление и об утрате возможности заимствования того положительного правового опыта, который находит отражение в решениях ЕСПЧ. Ведь благодаря этому заимствованию отечественное законодательство и правоприменительная практика претерпели существенные положительные изменения с точки зрения защиты прав граждан. Тем более что многие из прежних правовых позиций ЕСПЧ, зафиксированные в его решениях по делам из РФ, продолжают оставаться частью российской правовой системы. Это, в частности, обусловлено тем, что данные позиции продублированы и закреплены в многочисленных решениях уже российских судов, включая КС и Верховный суд. Именно поэтому судьи продолжают ссылаться и на ЕКПЧ, и на ЕСПЧ – скажем, по делам об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Что же касается поиска альтернативы ЕСПЧ, то Добрынин убежден, что более правильным было бы говорить о необходимости возобновить участие России в ЕКПЧ и, стало быть, о ее возврате под юрисдикцию ЕСПЧ, хотя «надежд на это, увы, мало».
Юрист, арбитражный управляющий Алексей Комбаров напомнил, что многие сторонники ухода РФ из-под юрисдикции ЕСПЧ утверждают, что его решения часто носили политизированный характер и принимались под давлением западных стран и что выход из ЕКПЧ позволяет принимать решения, основанные исключительно на законе и фактах. Сам он убежден, что сейчас необходимо развивать национальные механизмы защиты прав человека, при этом крайне важно сохранять приверженность международным стандартам в этой сфере. «Сможет ли российская судебная система самостоятельно обеспечить эффективную защиту прав человека? Тут многое будет зависеть от политической воли властей, профессионализма судей и активности гражданского общества», – пояснил Комбаров. И заметил, что Россия готова следовать тем нормам, которые не противоречат ее суверенитету и национальным интересам.
Как считает адвокат Александр Караваев, последствия ухода РФ из Совета Европы носят качественный характер. Скажем, отстоять свою правоту и получить компенсацию в рамках дел об административных правонарушениях, где зачастую суд берет на себя функции обвинения, теперь невозможно. Также ЕСПЧ сделал много для гуманизации уголовного судопроизводства, напомнил он и подтвердил, что, вольно или невольно, подходы ЕСПЧ по инерции и сейчас иногда находят отражение в государственной политике. Например, изменения правил этапирования осужденных, которые инициировал не так давно Минюст, соответствуют тем высоким стандартам, на которые и ориентировал Россию Страсбург. Что же касается альтернативных международных механизмов, то Караваев не видит причин для их появления: во-первых, и Россия традиционно входила и входит в европейскую правовую систему, а самые передовые для нее решения появлялись как раз в тех странах, которые принято называть западными, а во-вторых, в ближайшие годы будет нарастать запрос на отстаивание именно национальных, а не наднациональных интересов.
Как сказал «НГ» адвокат «Меллинг, Войтишкин и Партнеры» Павел Ларионов, хотя внутрироссийское правоприменение мало заметило изменения, связанные с выходом из Совета Европы, главным внешним последствием стало укрепление раскола между европейскими стандартами прав человека и российскими ценностями. Ведь ЕСПЧ своими постановлениями стремился унифицировать демократические ценности и объем прав человека в Европе. Так что наметившаяся в нашей юриспруденции тенденция, по его словам, это ее «традиционализация» и ориентированность на идеологические установки, которые закрепляют примат государства, а не человека в большинстве сфер жизни. И результат действия этих установок можно увидеть не только в отношении сексуальных меньшинств, но и в недавних делах КС РФ, касавшихся права собственности, – по сочинским садоводам и антикоррупционным искам. ЕКПЧ же защищала право собственности российских граждан, запрещая в ст. 1 протокола 1 произвольное изъятие имущества в пользу государства без сроков давности. «Сама ЕКПЧ и постановления ЕСПЧ воспринимаются крайне негативно – как проводники в российскую юриспруденцию чуждых нам западных ценностей, а потому как решения суда, так и нормы Конвенции, которым придано определенное толкование, не принимаются судебными органами во внимание», – напомнил Ларионов. В то же время, подтвердил он «НГ», и в российском праве есть достаточно механизмов, чтобы защищать права граждан в рамках национальной системы. Другой вопрос, что с изменением политического курса в сторону примата государственных интересов над частными эти механизмы отказываются от такой защиты, изобретая все более изощренную аргументацию против интересов конкретной личности. Но если бы все эти механизмы работали, то обращения в ЕСПЧ были бы для России редкостью. В текущей же ситуации, считает Ларионов, даже наличие межгосударственной «альтернативы ЕСПЧ» не исправит внутренних проблем. Более того, если этот орган не будет реально осуществлять контроль над реализацией прав и свобод человека, то в нем и нет никакой необходимости. А если такой контроль действительно будет, то власти РФ, с помощью, например, особого полномочия КС РФ, «найдут способ не исполнять принятые решения – и нас будет ждать очередной выход из очередного международного договора».
