Верховный суд России расстается со Страсбургом

Пленум ВС РФ дополнительно пояснил свои прежние разъяснения о порядке арестов. Фото с сайта www.vsrf.ru

Пленум Верховного суда (ВС) РФ скорректировал разъяснение о назначении мер пресечения, которое действует с 2013 года. Установлен, например, более избирательный подход к арестам предпринимателей и цифровым технологиям в судопроизводстве. Во многом положительные новации, считают эксперты «НГ», опять не будут исполнять до тех пор, пока сам ВС не проявит руководящую волю. Менее значимым на первый взгляд, но демонстративным стало решение не учитывать и вообще не упоминать в документе позиций Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Символично, что данное постановление пленума ВС в свое время было практически списано у Страсбургского суда.

Из вводной части постановления пленума ВС по мерам пресечения исключается фраза о необходимости учитывать позицию Страсбургского суда. Пока это только предварительно одобренный проект документа. Эксперты «НГ» напомнили, что во многом российская система прежде улучшалась именно при учете требований международных соглашений, включая и Европейскую конвенцию по правам человека. И хотя понятно, что суды периодически игнорировали требования ЕСПЧ по тем же арестам, в случае принятия обновленных разъяснений ВС у судей будут полностью развязаны руки.

По словам вице-президента Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ, президента адвокатской палаты Ленинградской области Дениса Лактионова, ситуация с избранием или продлением меры пресечения в виде заключения под стражу в целом остается тревожной. Суды по-прежнему удовлетворяют почти все ходатайства правоохранителей. Поэтому, когда в проекте ВС появляются новые многосложные абзацы, например, об арестах бизнесменов, то следует в этом хорошо разобраться. Скажем, говорится, что в соответствующем ходатайстве необходимо обосновать, почему преступление не связано с предпринимательской деятельностью, ведь иначе отправить их в СИЗО нельзя. По словам Лактионова, желание ВС изменить данный аспект можно приветствовать, однако не стоит забывать, что все такие попытки, предпринимаемые в последние годы, не привели к существенным изменениям.

К примеру, заметил он, ВС приложил немало усилий, чтобы снизить количество арестованных предпринимателей, дав соответствующие разъяснения нижестоящим судам, а бизнесмены, по словам адвоката, как находились, так и продолжают находиться в СИЗО, их бизнес разрушается или переходит в чужие руки. В проекте, по мнению Лактионова, смущают и оговорки, нивелирующие саму суть предлагаемых изменений: в одном и том же пункте ВС напоминает о запрете применения ареста по «предпринимательским» статьям – и тут же прописывает механизм, чтобы бизнесмена можно было заключить под стражу. «Надеюсь, что итоговый вариант обсуждаемого постановления принесет перемены не декоративного, а сущностного характера», – подчеркнул вице-президент ФПА.

Как подтвердила «НГ» директор юргруппы «Яковлев и партнеры» Мария Яковлева, в целом ВС верно указывает на проблемы: формализм, произвольные аресты, игнорирование прав обвиняемых. И поправки касаются в принципе ключевых проблем практики применения мер пресечения. Например, уделено внимание соблюдению прав подозреваемых на защиту при использовании цифровых технологий в судопроизводстве. Согласно проекту, участие обвиняемого в рассмотрении ходатайства о продлении меры пресечения через видеоконференц-связь допускается только при объективных препятствиях, таких как карантин, транспортная недоступность и пр., и с обязательным обеспечением конфиденциальной связью с защитником. Однако, по словам Яковлевой, новшество способно улучшить защиту прав «только при добросовестном подходе судов», а без строгого контроля за соблюдением новых условий эффект будет ограниченным.

То же самое касается и еще одного изменения – установления конкретного срока действия меры пресечения при возврате дела прокурору. Что, по идее, направлено против произвольного продления ограничений свободы и поможет избежать ситуаций, когда человек остается под арестом даже тогда, когда нет активного следствия. И опять же, уверена Яковлева, эффективность данной меры «будет зависеть от того, насколько обоснованно суды будут устанавливать эти сроки». При этом она раскритиковала отказ даже от ориентирующих стандартов ЕСПЧ, что, очевидно, снижает гарантии прав обвиняемых. Потому что это может усилить формальный подход к арестам и усугубить их чрезмерное применение.

Учредитель московской коллегии адвокатов «Постанюк и партнеры» адвокат Владимир Постанюк подтвердил «НГ», что предложенные ВС изменения отражают переход к автономному регулированию уголовно-процессуальных стандартов. Исключение позиции ЕСПЧ из постановления о мерах пресечения – это шаг, ожидаемый еще с 2022 года, он формально обоснован выходом России из Совета Европы. Так что это не столько чисто правовая, сколько политико-правовая коррекция. При этом юридически здесь все корректно, учитывая утрату обязательности для РФ юрисдикции ЕСПЧ. А проблема – в потере системного ориентира на стандарты презумпции невиновности и обоснованности.

Старший партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Константин Добрынин сказал «НГ», что согласиться с целесообразностью поправки по ЕСПЧ никак не возможно по двум причинам. Во-первых, прекращение членства России в Совете Европы отнюдь не влечет прекращения всех международно-правовых обязательств, возникших для нее в связи с прежним участием в деятельности ЕСПЧ. «Правовые позиции ЕСПЧ, сформулированные в тех его постановлениях, которые вынесены и стали обязательными для России до 15. 03. 2022 по-прежнему являются частью российской правовой системы и подлежат применению», – напомнил Добрынин. Ссылки на необходимость применения этих правовых позиций продолжают присутствовать в целом ряде постановлений пленумов ВС. И, в частности, в том, который был принят в 2003 году, а обновлен в 2013-м и который так и называется – «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ».