Процессуальными сроками защите связали руки

Некоторые положения УПК РФ судебная система трактует по-особенному. Фото со страницы Ивановского областного суда в «ВКонтакте»

В адвокатском сообществе настаивают на том, что надо каким-то образом гарантировать обвиняемому и его защите минимально необходимый срок для ознакомления с материалами уголовного дела. Или прописать конкретику в ст. 217 Уголовно-процессуального кодекса (УПК), или корректировать уже саму процедуру предварительного расследования. Нынешнее толкование ст. 217 позволяет обвинить адвоката в намеренном затягивании времени, чтобы установить неприемлемо сжатый график типа два-три дня на пару-тройку десятков томов.

По закону после завершения предварительного расследования обвиняемый и его защитник получают все материалы уголовного дела, которые они теоретически имеют право изучать без временных ограничений. А против злоупотреблений – допустим, намеренного затягивания срока ознакомления есть ч. 3 ст. 217 УПК.

Если защита пытается, например, постоянно добиваться переноса судебных заседаний для того, чтобы, скажем, успели истечь сроки давности, то на этот счет законом предусмотрено исключение из правил. По ходатайству следователя суд сам устанавливает тот срок, который видится достаточным. После чего, если другая сторона без уважительной причины так и не изучила дела, следователь вправе закончить ознакомление с материалами.

Однако, пояснил «НГ» руководитель адвокатской группы «Логард» Сергей Колосовский, во всем УПК, пожалуй, и нет иной нормы, применение которой противоречит ее буквальному смыслу настолько показательно. Начать можно с того, что все, включая судей, называют процедуру установления срока для ознакомления «ограничением». И это неудивительно, ведь следователь всегда просит дать защите срок заведомо меньший, чем нужно. Зачастую – это два-три дня на пару-тройку десятков томов. А суд практически всегда идет навстречу следователю, лишь порой добавляя для создания видимости объективности еще несколько дней. Таким образом, по его словам, заведомо получается, что «суд выносит решение, исключающее ознакомление защитника с делом».

И хотя в соответствии с ч. 3 ст. 217 УПК основание для обращения следователя к суду – это именно явное затягивание времени защитой, фактически такие ходатайства подаются тогда, когда истекают сроки как раз следствия. Соответственно «подлежащий доказыванию факт явного затягивания подменяется просто недостаточно стремительным, с точки зрения следователя, изучением материалов дела». Суды, настаивает Колосовский, и на такую подмену понятий закрывают глаза и не хотят слышать очевидное: «Если защита даже и умышленно затянула сроки, то все равно применение ч. 3 ст. 217 УПК – это не наказание, а процессуальный инструмент, посредством которого обеспечивается баланс между частными и публичными интересами. То есть срок, установленный судом, должен обеспечивать возможность реального изучения материалов дела в соответствии с имеющимся объемом. Суд же выносит решение в логике «раньше надо было думать, а теперь сами виноваты», устанавливая срок, заведомо исключающий данную возможность».

Кроме того, просто вопреки прямому указанию УПК к исполнению в подобных случаях обращаются не вступившие в силу решения судов. «В соответствии с законом судебный акт вступит в силу по истечении срока на подачу апелляционной жалобы. А если такая жалоба подана – в день вынесения вышестоящим судом решения по ней», – напомнил «НГ» Колосовский. В УПК указаны исключения из этого правила, но постановления об установлении сроков ознакомления к таковым не относятся. Однако в большинстве случаев суд устанавливает срок ознакомления меньший, чем даже срок на обжалование данного судебного акта. Апелляционная жалоба может быть подана в течение 15 суток – и до этого никто не вправе истребовать дело из суда, даже сама апелляционная инстанция. На изучение же материалов дела суды, как правило, не дают больше 5–10 суток. «И совершенно никому нет дела до такого явного систематического повсеместного прямого нарушения закона», – подчеркнул он. А потом, даже если апелляция отменяет решение об установлении срока, дело обратно следователю не возвращается. Потому что, вопреки здравому смыслу, считается: если защитник и не ознакомился с делом на следствии, то пусть дочитает его уже в суде. Такой подход применяется тоже повсеместно, хотя он полностью лишает защиту закрепленного законом права на дополнение материалов следствия.

«И наконец, следователь, получив решение об установлении срока ознакомления для защиты, нередко становится прямо-таки другим человеком, делая все, чтобы осложнить этот процесс. Так, у меня был случай, когда обвиняемого этапировали из Екатеринбурга в Киров, полностью лишив его возможности знакомиться с делом», – рассказал Колосовский. По его мнению, проблему мог бы решить Верховный суд РФ, сделав разъяснение, запрещающее обращать к исполнению не вступившие в силу постановления суда об установлении срока и соответственно устанавливать срок, заведомо меньший срока обжалования. Так было бы сделать проще, хотя это уже написано в законе. Однако «раз судьи, наверное, этого не понимают, кто-то должен им еще раз объяснить». Более сложный путь – добиться от Госдумы уточнения ч. 3 ст. 217 УПК четырьмя словами. Чтобы выходило так, что следователь может прекратить ознакомление не просто на основании решения суда, а лишь решения, которое вступило в законную силу.

Адвокат Мартин Зарбабян подтвердил «НГ», что если обвиняемому или защитнику не дают адекватного и достаточного времени на изучение материалов, то несложно догадаться о последствиях. Это может негативно отразиться на качестве работы защитника и в результате – на судьбе обвиняемого. В качестве примера он привел случай, когда суд, установив срок для ознакомления с материалами, предоставил только 8 рабочих дней на 37 томов уголовного дела по преступлению экономической направленности. И заметил, что предоставленного времени иногда недостаточно не только для ознакомления, то есть анализа, но и для простого фотографирования листов дела. По мнению Зарбабяна, корень проблемы – это отсутствие баланса между полномочиями следователя и правами защитника в действующем УПК. А решена эта проблема может быть законодательными изменениями – например, о минимальных сроках, предоставляемых сторонам на ознакомление с материалами дел.

Как сказал «НГ» зампредседателя комиссии Совета Федеральной палаты адвокатов РФ по защите прав адвокатов Дмитрий Тараборин, проблема со сроками ознакомления хотя и не основная из существующих, но она действительно имеет место быть. Однако он настаивает: причин, по которым следователь тяготеет к тому, чтобы всеми силами сроки сократить, великое множество, практически все они субъективны, а потому отдельного внимания не заслуживают. «Скажу лишь, что корень зла – это система статистической отчетности органов следствия и прокуратуры», – заявил Тараборин. Из его опыта, впрочем, следует, что, как правило, при рассмотрении соответствующего ходатайства следствия защите удается достичь с судом разумного компромисса: таковое удовлетворяется не полностью и устанавливаются в целом приемлемые сроки, хотя эксцессы, конечно, случаются.

Сам Тараборин видит несколько способов решения проблемы. Наиболее предпочтительной и справедливой ему видится испанская модель, при которой обвинение раскрывает защите доказательства не по окончании расследования, а непосредственно по его ходу, то есть незамедлительно после их получения. При таком подходе к концу расследования защита уже знакома со всеми доказательствами – и никакого дополнительного времени ей особо не требуется. И данный вариант, подчеркнул Тараборин, можно будет реализовать хотя бы частично, расширив список тех доказательств, с которыми защиту знакомят до завершения предварительного следствия». Еще можно было бы установить срок для защиты кратный времени следствия: «Допустим, уголовное дело непрерывно расследовалось в течение года, и тогда срок ознакомления с ним не может быть менее, положим, двух месяцев, а может быть – трех или четырех». Если же говорить об установлении каких-то единых нормативов, то, по его мнению, скорость ознакомления два тома за один рабочий день была бы оптимальной.