Марина Щукина Литература Агады. Библиотека еврейской классики. - Иерусалим - Москва: ДААТ/Знание, 1999. 384 с.
Распространение книг по еврейской истории и культуре в Советском Союзе каралось по статье 70-й "Антисоветская агитация и пропаганда". Именно по этой статье в 83-м году был осужден Иосиф Бегун, под общей редакцией которого сейчас издана антология Агады. В результате таких необычных методов "популяризации" истории еврейской литературы в сознании советских граждан вслед за эпохой библейских пророков сразу следовала эпоха Маркса, Гейне, Бабеля и Шолом-Алейхема. Да и что говорить о массовом читателе, если даже фундаментальная "История всемирной литературы" уделила внимание лишь "Древнееврейской литературе", точнее ее главной книге - Библии. Огромный пласт литературы послебиблейского периода удостоился во втором томе "ИВЛ" одного небольшого абзаца: тут Мелетинский пишет о том, что "в первые века нашей эры еврейская литература организуется вокруг комментариев к законодательным текстам Библии. Комментарии эти составили Талмуд, содержащий не только записи правовых и культовых норм... но и большое количество восходящих к фольклору литературных элементов". Непосвященный вряд ли поверит, что за сухим и наукообразным словом "комментарии" может скрываться интереснейшее, яркое и ни на что не похожее явление в мировой художественной практике - литература Агады.
"Еврейская профессия - служение Богу", - уверял Парацельс. Танах (Письменная Тора, Пророки, Писания) всегда был для евреев источником, будоражащим мысль. "Не от Б-га ли истолкования?" - говорила Библия, и евреи бесконечно истолковывали, комментировали и интерпретировали откровение, дарованное Моисею на горе Синай. Так создавалась Устная Тора, состоящая из двух частей: галахи и агады. Еврейский поэт Хаим Нахман Бялик говорил о "вечно хмурящейся" галахе - своде законов еврейской жизни (галаха, в частности, определяет, что любой человек, родившийся от еврейской матери, является евреем) и "приветливо улыбающейся" агаде - художественном жанре, создававшемся виднейшими учителями-раввинами с конца IV века до н.э. до XII - XV вв. н.э во всех землях, куда история занесла евреев: в Эрец Исраэле, Вавилонии, Египте, Северной Африке, Малой Азии и Европе.
В своей замечательно доходчивой статье, предваряющей основной корпус текстов сборника "Литература Агады", профессор Авигдор Шинан размышляет на тему, чем же является Агада: художественной литературой или фольклором. Выясняется, что это парадоксальное явление, существующее где-то на стыке индивидуального и народного творчества. У агадических текстов есть конкретные авторы, имена их известны и бережно хранятся в памяти еврейского народа. (Правда, биографических сведений об этих людях немного, и евреи называют их собирательным именем "хазаль" - аббревиатура, которая расшифровывается как "наши мудрецы, пусть будет благословенна их память".) В то же время тексты Агады на протяжении многих веков существовали только в устной традиции: Талмуд строго запрещал записывать устное предание, вероятно, для того, чтобы четко отделить Письменную Тору от Устной. Напрямую связаны с фольклорной традицией жанры литературы Агады: расширенный библейский рассказ и рассказы о деяниях мудрецов, притчи, "народные истории", толкования и проповеди, созданные в форме, доступной всему народу: женщинам, детям, малообразованным слоям общества.
Первый раздел книги - тематический. Составители (И. Бегун, Х. Корзакова) назвали его "О чем рассказывает Агада". Живший в первые годы нашей эры мудрец Гиллель учил: "То, что ненавистно тебе, не делай ближнему своему, - это вся Тора. Остальное комментарии. Иди и учи". Собственно, это и вся Агада, рассуждающая о самых разных аспектах жизни человека исходя из единого нравственного начала.
Давно замечено, что хорошим людям нередко выпадает короткая жизнь, а закоренелые грешники живут долго - с чего бы это? Шмуэль Младший отвечает: "Всевышний знает, что праведник может споткнуться, потому Он говорит: Заберу его к Себе, пока он еще праведен. Что же касается грешников, то пока человек жив, Всевышний надеется на его раскаяние..." Можно ли доказать реальность грядущего воскрешения мертвых с точки зрения обычной житейской логики? Агаде это по плечу: "Если на свете живут люди, которых никогда раньше не было, то люди, которые раньше уже были, тем более могут вновь появиться!" Сколько человеку нужно иметь детей, чтобы выполнять заповедь "плодитесь и размножайтесь"? Плюралистично настроенная Агада устами своих мудрецов дает на этот вопрос самые разные ответы: одного ребенка любого пола, двоих сыновей - как Каин и Авель, сына и дочь - как Адам и Ева. Это "спор во имя небес", спор, в котором учитываются все мнения. Как пишет Рав Адин Штейнзальц во "Введении в Талмуд", "к Агаде обращаются тогда, когда нет необходимости выбирать одно из нескольких мнений, чтобы прийти к однозначному, пусть во многом и ограничивающему нас выводу".
Агада педагогична ("ребенку никогда нельзя угрожать наказанием"). Агада смешлива ("знал бы учитель Моше, как выгодно давать деньги в рост, не запрещал бы"). Агада шаловлива ("четверо в постели: разведенный женат на разведенной"). Агада уважает другие нации ("украсть у нееврея хуже, чем у еврея") и высоко ставит свою ("кто покупает себе раба-еврея, покупает хозяина").
Впервые отдельные тексты Агады были переведены на русский язык в 1922 году. Новый перевод, который сделали специально для издания "Литература Агады" В. Вексельман, Б. Йонин, Х. Корзакова и Д. Сливняк, вполне тянет на маленький подвиг: на прекрасном современном русском языке Агада дышит глубокой древностью, мудрость которой доступна пониманию ребенка.
