Анастасия Струкова Религия и общество: очерки современной религиозной жизни России. Отв. ред. и сост. С.Б. Филатов. - М.; СПб.: Летний сад, 2002, 488 с.
Культура разговора о религии на научной основе в России никогда не была развита (хотя и можно искать предпосылки такого развития в православной академической среде рубежа XIX-XX веков), а на сегодняшний день что-либо подобное в нашей литературе вообще практически отсутствует. 17 апреля в московском Центре Карнеги в рамках семинара "Религия в общественно-политической жизни современной России" обсуждалась принципиально новая книга о религии.
Команда проекта "Энциклопедия религиозной жизни России", работающая под руководством социолога Сергея Филатова, представила сборник статей, в которых анализируются современное состояние православия, старообрядчества, католицизма, ислама в России. Кроме того, в самом неожиданном ключе для ученых, да и для любого интересующегося религиозной ситуацией подаются проблемы возрождения исконных верований народов России - прежде всего язычества.
Пожалуй, впервые именно в этой книге можно прочитать об особенностях мировоззрения российских протестантов - авторы пытаются понять причины бурного роста пятидесятнических и харизматических общин, а также почему русские становятся католиками, лютеранами, буддистами и т.д. Большой редкостью в современной научной литературе является подробное описание своеобразия новых религиозных движений (НРД) в нашей стране с точки зрения светского ученого, а не христианского апологета.
В ходе обсуждения книги на семинаре выяснилось, что аналитические статьи - это только вершина айсберга. Ведь большая часть материалов, на основе которых написаны статьи сборника, это результаты полевых исследований, проведенных командой проекта "Энциклопедии религиозной жизни России" при поддержке Кестонского института (Оксфорд, Англия) в 1994-2001 гг. в 78 субъектах Российской Федерации.
В связи с этим хочется отметить, что при чтении сборника попадаешь в совершенно неизведанный мир российской провинциальной религиозности. В нашей стране исторически сложились два способа описания явлений религиозной жизни: либо с позиций сугубо конфессиональных, либо с точки зрения атеистической. Сочетание собственных религиозных убеждений с научным подходом в советское время было практически невозможно, да и сегодня очень мало верующих среди ученых и ученых среди верующих. Многие говорят об опасности НРД, о конфликте православных и католиков и так далее, но редко кто осведомлен о конкретных фактах современной жизни религиозных деноминаций в России, о реальной ситуации на местах, в общинах и приходах. А члены команды, готовившей книгу, в каждом регионе России общались с парой десятков религиозных лидеров - от местного православного епископа до харизматического пастора. Поэтому методика изложения задается самим материалом, и она уникальна.
Авторы подводят итоги десятилетия религиозной свободы в России, анализируя мнения служителей различных религий от Дальнего Востока, Сибири и Урала до Поволжья и Северного Кавказа. Единственный принцип, который проступает "сквозь" текст, - принцип свободы совести.
Авторы отнюдь не пытаются изобразить Россию глубоко религиозной страной, "заповедником духовности", и не считают, что религия является определяющим фактором в жизни современного российского общества. Показатели религиозности населения, как указывает С.Филатов, ссылаясь на материалы социологических опросов, в России в целом невелики. Не так уж по сравнению даже с самыми, как считается, секуляризованными странами Европы велика и роль религиозных организаций в политической жизни страны (исключение составляет фактически только Православная Церковь). Тем не менее авторы отмечают значение религиозных организаций в процессе формирования гражданского общества. Не секрет, что за годы советской власти народ в России потерял практически всякие навыки самоорганизации. Некоммерческие общественные ассоциации и институты общественного самоуправления в нашей стране сегодня почти отсутствуют. Тем заметнее, считают авторы сборника, роль тех 8-10 тысяч религиозных организаций, которые реально формируют общественное мнение и отражают культуру своего края.
Это хорошо видно на примере Русского Севера (статья о православии в этом регионе посвящена, кстати, новгородской посаднице Марфе Борецкой). Православие в Архангельске, Великом Новгороде, в Карелии и Коми впитало в себя, по мнению авторов С.Филатова и Р.Лункина, особое северное мировоззрение, которое наиболее ярко выразилось в "поморской идее". Северяне строили свою Святую Русь в соответствии с поморско-новгородским идеалом свободолюбия и достоинства личности. Один из идеологов "поморской идеи" (православный политик и предприниматель) говорит в статье: "То, что в центральной и южной России называется патриотизмом, - ненависть к Западу, ненависть к свободе и демократии, ненависть к интеллигенции, с нашей, поморской, точки зрения, называется не патриотизмом, а хамством┘ Рано или поздно Церковь будет соответствовать нашим представлениям. Она будет держаться поддержкой народа, а не власти".
Для прихожан следствием восприятия таких ценностей оказывается "осознание личной ответственности за общество, государство и Церковь, которое помогает жителям Севера в большей мере, чем надежда на светское или церковное начальство".
Феномен протестантизма на русской почве обретает в книге новое звучание. Авторы отмечают, что протестантизм сегодня перестает быть маргинальным явлением в России и стремительнее, чем все остальные конфессии, становится социально значимым явлением. В некоторых районах России в рядовое воскресенье на богослужениях у лютеран, методистов, баптистов, пятидесятников и харизматов оказывается больше прихожан, чем у православных. Оказывается, что все 90-е гг. протестанты голосовали на выборах так же, как и подавляющая масса российской интеллигенции: при Ельцине за президента-демократа против коммуниста Зюганова, а на думских выборах за Явлинского.
Заняв определенное положение в обществе, русский протестантизм стал испытывать все больший интерес к культуре. Ранее протестанты начинали историю христианства в России с момента перевода Библии на русский язык в ХIХ веке, теперь же лидеры евангельской Ассоциации "Союз Христиан" подчеркивают, к примеру, что "русское православие отличалось от византийского образца, а христиан отличал постоянный поиск истины - отсюда исходит такая черта русского характера, как богоискательство". Предтечами евангельского возрождения России в ХХ веке, по мнению пятидесятников, являются новгородские стригольники в ХIV веке и первопечатник Иван Федоров, а среди православных деятелей выделяются преподобный Сергий Радонежский и протоиерей Александр Мень - "так как они вышли за церковную ограду и открыто проповедовали людям".
Итог религиозного брожения 90-х гг. - противоречив и многообещающ. С.Филатов полагает, что сейчас "развитие религиозной ситуации подошло к той черте (что связано в первую очередь с наметившимися принципиальными изменениями в РПЦ и с тем, что протестантизм и католицизм становятся существенным общенациональным явлением), когда следующие двенадцать лет могут привести к новой непредсказуемой реальности". Авторы книги свидетельствуют: сложившееся многообразие религиозной жизни объективно помогает созданию стабильного гражданского общества. Однако, как подчеркивает социолог, стремление выстроить "жесткую вертикаль власти" в стране породило опасность установления государственного контроля за религиозной жизнью.
В заключение необходимо отметить, что одна из целей сборника - аналитическое преддверие к предстоящему изданию "Энциклопедии современной религиозной жизни России". Это объемный труд, первый том которого должен увидеть свет в текущем году. Он состоит из двух частей: статьи-справки по конфессиям и регионам России. В разделах по христианству, исламу, буддизму, НРД в отдельных статьях описываются различного рода течения, существующие у нас в стране, их история и современное положение. В региональных статьях - исторические особенности распространения религии в регионе, политика власти в области религии и все вероисповедания от православной епархии до самого экзотического местного культа.
