Александр Закуренко
Антон Хаутепен. Бог: открытый вопрос: Богословские перспективы современной культуры/ Пер. с нидерландского. – М.: ББИ, 2008. – 517 с.
Можно верить в Бога, можно не верить. Можно ненавидеть Его или считать порождением человеческой неудовлетворенности. Любая форма отношения к Богу есть вопрос. Но возникает момент в истории человечества, когда исчезает сама надобность в вопросах, когда человек вдруг оказывается в мире, где вопрос о Боге заменяется вопросом о мире, в котором Богу больше нет места.
В своей книге «Бог: открытый вопрос», изданной в России, нидерландский профессор богословия Антон Хаутепен пишет о том, что сегодня европейский человек обходится без Бога и больше не испытывает тревоги по этому поводу. «Эпоха агнозиса» – такое название дает Хаутепен нашей эпохе. При этом он исследует генезис этого явления и указывает на незавершенность нынешней ситуации, опровергая тем самым идеи Фрэнсиса Фукуямы о конце истории.
Структура книги определена автором уже в предисловии. Важно, что сам мыслительный процесс о Боге имеет свое начало в вопросе: «Существует ли еще спрос на Бога», область определения: «┘путь к Богу среди фактического плюрализма религий и агностической культуры» и, наконец, свой эсхатон («последний день», как определяет финал мира нидерландский теолог). Следовательно, книга строго очерчивает метод вопрошания. За его пределами остаются как отчаяние Богооставленного человека (Кьеркегор, Ницше, герои Достоевского и Чехова, фильмы Бергмана и Тарковского), так и абсолютная уверенность в бытии Божьем, выраженная в жизни святых и праведников.
Хаутепен, по сути, описывая проблему Бога как мировую, описал опыт Западной Европы, и если можно предъявить какую-либо претензию к автору, то лишь потому, что теолог упустил из вида православный ответ на вопрос о Боге.
Можно только сожалеть, что Хаутепен, рассуждая о антиномичной природе Бога, не упоминает и никак не использует труды священника Павла Флоренского. Когда он исследует и вычленяет основные способы описания Троицы, то проходит мимо как духовидческих интуиций Троицы у святого Андрея Рублева и святого Александра Свирского, так и богословских трилогий священника Сергия Булгакова. В книге упоминается даже Горбачев, но нет ссылок на святого Григория Паламу, книга пестрит указаниями на Августина и Фому Аквинского, но Иоанн Дамаскин упомянут всего один раз, а многие восточные Отцы Церкви ни разу.
Книгу писал настоящий ученый, владеющий языком анализа и интерпретации, искушенный как в сократическом диалоге, так и в постмодернистской игре смыслами. Поэтому Хаутепен способен спокойно говорить от лица безбожников, а некоторые места книги могут ввести в соблазн наивные души, не искушенные в языке науки и не знакомые с методом доказательства от противного.
Так, скажем, фразы «плюрализм, таким образом, является отправной точкой, а не конечным пунктом движения Христа┘» или «┘историю Иисуса можно рассматривать как эпос, возникший из событий вокруг его жизни и смерти┘» легче представить в устах агностика или атеиста, чем верующего теолога. Бесспорным достоинством книги является интеллектуальная честность автора – «играя» на стороне неверующих или сомневающихся, он находит взвешенные и трезвые аргументы, чтобы поколебать сам фундамент агнозиса.
Наша традиция знает многих подвижников и почти не знает ученых. И тут чужая логика оказывается полезной. В конце концов вера, не прошедшая искушение сомнениями, – либо дар, либо итог труженического пути. Разговор же, обращенный к здравому смыслу, доступен каждому.
Другое важное качество книги – интеллектуальная смелость автора. Он не боится перечислять самые «убийственные» для веры (конечно, с точки зрения неверующего) вопросы: о безвинном страдании людей, о присутствии в мире зла, о науке, которой «гипотеза Бога» для объяснения мироздания более не нужна, о различных обликах Бога в различных религиях.
Вся книга – убедительное доказательство того, что о Боге по-прежнему можно спорить, что в Него можно верить или не думать о Нем, забывая, что Он думает о нас, но никак нельзя делать вид, что вопроса нет.
