Лидия Стародубцева Кейс Ваайман. Духовность. Формы, принципы, подходы. В 2 т./ Пер. с нидерл. А.Лукьянова, Т.Чикиной, Н.Холмогоровой; под ред. А.Лукьянова. – М.: Библейско-богословский институт Св. апостола Андрея, 2009. – (Серия «Диалог»). – Т. 1. XXVI + 590 c.; т. 2. VIII + 410 c.
Выход в свет книги Кейса Вааймана «Духовность. Формы, принципы, подходы» в издательстве Библейско-богословского института представляет собой «пиршество духа» для всех тех, кто осмелится отправиться в путь по запутанным лабиринтам «духовности». Эта книга требует неспешного, вдумчивого читателя, способного ощутить вкус «чистого созерцания» и пережить «удовольствие от текста», утопающего в таинстве тонких взаимных перекличек и диалогов духовных традиций с их поразительными совпадениями и неминуемыми расхождениями: от ветхозаветных притч и мудрости каббалы до евангельской проповеди и прозрений христианских мистиков Средневековья, от сур Корана и суфийских преданий до уроков духовных учителей и подвижников ХХ века.
Автора книги – Кейса Вааймана, профессора Института Титуса Брандсмы в Неймегене – без преувеличения можно назвать современным голландским Дильтеем. Вильгельм Дильтей первым разрабатывал «науку о духе» – Geisteswissenschaften, которую сегодня принято называть более гибким и уклончивым понятием spirituality – «духовность». Правда, у Дильтея слово «дух» понимается в преимущественно философско-неокантианском смысле, а у Вааймана оно приобрело более религиозно-мистическое звучание. Но Дильтей только указал на духовность как особую сферу познания и обосновал право на ее самобытие, а Ваайман снабдил эту сферу энциклопедически емким путеводителем. Так, стартовав в Германии в конце XIX века, прекрасная и дерзкая мысль о создании «науки о духе» получила завершение в Нидерландах на рубеже XX–XXI веков.
Как научная дисциплина spirituality не сводится ни к истории религий, ни к философии религии, ни к богословию, а представляет собой пограничную, междисциплинарную сферу знания, тесно связанную с сопредельными научными дисциплинами, в том числе с теологией, философией и психологией религии, сравнительным религиоведением, историей культуры и т.д. Кейс Ваайман определяет предмет своего исследования весьма осторожно, как «опыт сознательной вовлеченности в проект жизненной интеграции через самотрансцендирование к наивысшей осознаваемой человеком ценности».
Spirituality зародилась в эпоху распада европоцентристских иллюзий, когда «на окраинах культуры Запада возникли альтернативные сферы: холизм, отмеченные восточными влияниями формы духовности и Нью-Эйдж», когда мир с особой жаждой синтетичности ментальных конструкций впитывал опыт Запада и Востока. Уильям Джемс окрестил этот феномен «многообразием религиозного опыта». Для Вааймана Spirituality – пространство особого ментального, цивилизационного и культурного взаимодействия разнообразных форм духовности внутри все более и более глобализирующегося мира.
Труд Кейса Вааймана едва уместился в двух томах, и он разительно отличается от того необъятного, лавинообразного потока литературы на духовные и околодуховные темы, которая удручает угрожающей поверхностностью редукций и грубых компиляций. Экстраординарность этой книги предопределена ее поразительной фундаментально-энциклопедической полнотой, глубиной проникновения в суть исследуемых явлений и широтой охвата тщательно изученных источников, в числе которых священные тексты Ветхого и Нового Завета, новозаветных апокрифов и псевдоэпиграфов, Торы и Талмуда, Зогар и Сефер Йецира, Лао-цзы и Чжуан-цзы, Корана; труды, представляющие необъятный корпус патристики и схоластики; тексты христианских мистиков от Мейстера Экхарта, Рейсбрука Удивительного и Терезы Авильской до Юлианы Норичской, конечно же, жизненные уроки подвижников и мучеников ХХ века, а также огромный культурный шлейф всевозможных комментариев и многотомных словарей, справочников, трудов по истории религии.
Кейс Ваайман – католик, но его взгляды свободны от конфессиональной обусловленности, идеологической ангажированности. Следует особо отметить невероятно сложный труд переводчиков книги, выполненный Андреем Лукьяновым, Татьяной Чикиной и Натальей Холмогоровой под редакцией Андрея Лукьянова. Текст Вааймана – грандиозный свод знаний, тонкотканное многоязычное произведение, густо инкрустированное словесным бисером имен и названий, украшенное россыпью цитат и ссылок на сотни философских сочинений, научных трудов и священных текстов.
