Юрий Халтурин
The New Age of Russia: occult and esoteric dimensions/ed. By Birgit Menzel, Michael Hagemeister, Bernice Glatzer Rosenthal. – Munchen-Berlin: Verlag Otto Sagner, 2012. - 488 с.
«Таинственность повышает цену изучаемого», – писал Плутарх. Книга «Русский Нью-Эйдж: оккультные и эзотерические измерения» посвящена именно таинственным аспектам русской культуры XX века, и ценность ее несомненна для любого, кто интересуется не только историей эзотеризма в России, но и историей русской культуры вообще. Это новаторское исследование выводит на свет скрытые, иногда сознательно вытесняемые и подавляемые официальным научным, религиозным и политическим дискурсом аспекты российской интеллектуальной истории.
Книга представляет собой сборник статей российских и зарубежных авторов. Назовем лишь некоторые имена: филолог Биргит Менцель, изучающая русскую литературу времен перестройки; историк Михаэль Хагемайстер, специалист по философии Николая Федорова, соавтор Бориса Гройса по книге «Биополитическая утопия в России»; профессор Бернис Глатцер Розенталь, автор и редактор книг о роли Ницше в русской и советской культуре, а также об оккультизме в советской и российской культуре; литературовед Марина Аптекман, изучающая влияние каббалы на русскую литературу; профессор Марк Седжвик, ведущий специалист по традиционализму; Константин Бурмистров, специалист по влиянию еврейской мистики на европейскую и русскую культуру, написавший интересную книгу «Ибо он как огонь плавильщика: каббала и алхимия»; Олег Шишкин, автор научно-популярных книг о Гурджиеве, Рерихе и оккультных аспектах советской власти.
В чем же заключается ценность данного издания? Во-первых, это единственное полностью академическое исследование оккультных и эзотерических аспектов русской культуры XX века. Стоит отметить, что академизм данного издания иногда идет вразрез с политкорректностью и носит провокационный характер, что делает книгу более живой и интересной. Например, в статье Маркуса Остеррайдера о политической активности Николая Рериха доказывается связь последнего с советскими спецслужбами, всячески отрицаемая и замалчиваемая официальными представителями Рериховского общества.
Во-вторых, уникальность книги состоит в том, что история русского эзотеризма в XX веке впервые рассмотрена в ней комплексно, благодаря чему создается целостный образ «эзотерической России» – от первой русской революции до постсоветского периода. Читатели cмогут узнать о том, какое влияние эзотеризм и оккультизм оказали не только на науку, философию и религию, но и на индустрию развлечений (желтая пресса, беллетристика, кинематограф); литературу (от рерихианских увлечений Ивана Ефремова до оккультного переосмысления революции в романах российских постмодернистов); политику (связи оккультистов с советской разведкой, евразийский проект Александра Дугина).
В-третьих, особую ценность книге придает компаративистский подход: отдельная, четвертая часть книги посвящена сопоставлению российского и западного эзотеризма. На наш взгляд, наибольший интерес в этом плане представляет статья Биргит Менцель из второго раздела книги, в которой анализируются различия между российскими и западными формами Нью-Эйдж. С ее выводами можно спорить, однако они представляют несомненный интерес. Среди особенностей русского эзотеризма автор называет следующие характеристики: 1) трансляция эзотерических идей через элитарную, а не массовую культуру; 2) прямой контакт с традиционными мистическими учениями, распространенными в Бурятии, Тибете, на Кавказе, в Центральной Азии; 3) связь оккультных исследований с официальной советской академической наукой; 4) доминирование мужчин в «оккультуре», что привело к снижению роли тела, эроса и сексуальности по сравнению с западным оккультизмом (за редкими исключениями, которые ярко описаны в статье Биргит Менцель).
Наконец, тематика книги отнюдь не является чем-то экзотическим и маргинальным, живо перекликаясь с современной действительностью и вечными «экзистенциальными» вопросами. Участники «оккультного подполья», о котором главным образом идет речь в книге, выработали альтернативный образ жизни, своего рода третий путь русской культуры XX века (наряду, скажем, с официальной советской культурой и подпольной диссидентской). Вот как описывает центральную тему сборника Биргит Менцель в своем предисловии: «Эта книга о духовных искателях – нонконформистах, об индивидуальном поиске за пределами догм тех политических и религиозных сил, которые правили Россией на протяжении ее истории, особенно в XX веке».
