Александр Ярков Сегодня у нас на дворе свобода – нет цензуры, кроме внутренней, авторской. Эта свобода иных писателей заносит в «сады неправедных» до такой степени, что хочется предупредить читателей: не берите иные издания в руки – запачкаете душу!
Совет муфтиев России 15 февраля опубликовал обращение, в котором запрет исламской религиозной литературы назван знаком «возвращения былой цензуры и тотального идеологического контроля» и подчеркивается, что только специальная экспертиза вправе решать, какая религиозная литература является экстремистской, а какая – нет. Это заявление вызывает двоякую реакцию. Оно, в частности, вызвано тем, что Бугурусланский суд Оренбургской области в августе прошлого года признал экстремистскими 16 книг, изданных различными мусульманскими издательствами, а в декабре Росрегистрация внесла их в соответствующий федеральный реестр. С одной стороны, понятна обеспокоенность муфтиев тем, что в одночасье читатели этих книг оказались «экстремистами». Но есть и другая сторона медали. Мне как эксперту приходится просматривать издания, попадающие к российскому читателю, при чтении которых иной раз возникает изумленный вопрос: «А почему до сих пор богословы сами не вынесли суждения о них?»
Знаю, что у некоторых служителей религиозных культов существует мнение: «Нельзя запрещать – пусть сами читатели разберутся!» Высказывания светских ученых по тем или иным вопросам воспринимаются как приступ исламо- или православофобии. Поэтому позволю себе провести следующую аналогию. Если отец ребенка увидит в руках у своего маленького сына инструкцию «Как поджечь родной дом», неужели он даст «добро» на практические занятия?
Рассмотрим данную ситуацию на примере учебника арабского языка Багауддина Мухаммеда, который последовательно проводит мысль, что все его читатели «должны быть солдатами ислама», которые должны защищать «свое государство ислама» (хотя и не все изучающие арабский язык являются мусульманами, а среди арабов немало христиан и атеистов). Для этого нужно «становиться в ряды» защитников, поднять везде знамя ислама: «Мусульманин служит государству ислама».
Приводимые автором примеры для запоминания слов на арабском языке представляют настоящую опасность для Российской армии: «Я учился в военном училище, чтобы служить исламу... Я воин на пути Аллаха, будь и ты воином на пути Аллаха». Характерно упоминание о нашей стране – она «великолепна», но «жаль, что она в руках гяуров, а не мусульман». Существенно, что иные тексты этого «учебника» психологически программируют обучающегося на автоматическое следование по-армейски чеканным установкам: «Хватит говорить! Тебе не следует так много говорить! Воспитанный ученик много не разговаривает, он много думает и много делает и мало говорит»; «Аллах дарует победу мусульманам, когда они подчиняются Ему»; «Большим и маленьким государствам необходимо объединиться во всем мире и создать великую исламскую державу»; «Мы воюем с гяурами, и гяуры воюют с нами постоянно».
Между тем эта книга «гуляет» по пространству России уже 16 лет! Где же мнение исламских богословов, улемов?
Стремление насильственно внедрить ту или иную идеологию присуще не только мусульманским деятелям. Некий «председатель Русской национально-культурной автономии Курганской области» Валерий Попов в речи на II съезде русского народа и казачества Курганской области изрек фразу: «Опора на русский монотеизм как идеологическую базу централизма оправданна с исторической точки зрения создания общей парадигмы, так как русские и казаки создали государство Россию», а в качестве цели предложил: «Создание правового государственного управления, основанного на национальном приоритете русского народа». Попов высказал готовность уничтожить всех, кто с подобной установкой не согласен. И в этом случае закономерен вопрос: где же публичное осуждение представителями Курганской епархии Русской Православной Церкви позиции Валерия Попова, ведь в качестве идеологии подавления сей деятель предлагает православную религию?
Нельзя повально обвинять человека за всякое «иное» мнение в экстремизме, но нередко, к сожалению, встречается в печати и некорректная трактовка священнослужителями или верующими межконфессиональных отношений. Таким, например, является ответ священника одного из храмов Тюмени на вопрос читателя – возможен ли брак христианки и мусульманина? Интересно мнение иерея: «А какое единение душ может быть у христианки с мусульманином?» Очевидно, такой ответ ставит перед двумя любящими людьми неразрешимый вопрос нравственного выбора.
Между тем ответ есть в «Социальной концепции Русской Православной Церкви», которая не осуждает подобных браков. Видимо, местным священникам недосуг ее читать. Интересно, почему сама Тобольская епархия РПЦ МП не вынесла осуждение подобной позиции, зная, что в Тюменской области каждый пятый брак – межнациональный и межрелигиозный? Разделяя людей по вероисповеданию, тюменский священник игнорирует огромные массы людей, живущих в законном браке по любви и привязанности, а его ничем не подтвержденный прогноз о недолговечности смешанных браков не способствует межконфессиональному миру и согласию.
Автор этих строк уже имел возможность устно и в печатной форме высказать свое мнение главному редактору издательства «Ладомир» Юрию Михайлову (выступающему в качестве эксперта по вопросу о бугурусланском прецеденте) о его книге «Пора понимать Коран». Замечу, что в ряде своих публикаций он вновь наступает на одни и те же грабли, не понимая, что российский ислам весьма отличается от ближневосточной модели. То, что допустимо в печатной продукции в Саудовской Аравии, в России может быть осуждено. Я при этом не призываю признать книгу Юрия Михайлова или его статью в журнале «Современная мысль» экстремистскими – автор имеет право отстаивать свою позицию (к тому же согласен с ним на 100% – нужно объяснять причины запретов), пусть даже и ошибочную. Но одно дело – корректно высказываться о той или иной религии, никого из верующих не оскорбляя, а другое – призывать унижать или уничтожать тех, кто эту религию не исповедует.
Что же касается позиции автора: «Мне не нравится, когда запрещают книги», то замечу следующее. Будучи издателем, Юрий Михайлов, может, и высоко оценивает полиграфию вышеназванного учебника арабского языка Багауддина Мухаммеда. Но не думаю, что он будет «неразумным отцом», который станет совместно с ребенком рассматривать иллюстрацию из этого «учебника» с изображением повешенных. Вряд ли он будет показывать сыну-школьнику, как намыливать веревку. Скорее всего он выкинет из дома «полиграфический шедевр», т.е. объявит его запрещенным... Почему же мы, россияне, не можем выставить за дверь таких, как Багауддин Мухаммед, с их «хорошо изданной литературой»?
Иные публикации даже не по реальному, а по потенциальному заряду конфликтности, по своему явному несоответствию историческому опыту совместной жизни россиян разной религиозной принадлежности вызывают небезосновательную тревогу не только у правоохранительных органов, но и у ученых. Было бы хорошо, если бы свою обеспокоенность распространением по стране подобной литературы богословы высказывали раньше, чем какой-либо суд вынесет о них суждение. Тогда и не будет ситуаций, подобных бугурусланской┘
Тюмень
