Права мусульман – пока под грифом «секретно»

Правозащитники утверждают, что заключенные-мусульмане не имеют возможности совершать намаз пять раз в день. Фото с сайта www.fsin.su

Духовное собрание мусульман России (ДСМР) и Российская ассоциация религиозной свободы (РАРС) готовят большой экспертный доклад с рабочим названием «Вопросы соблюдения прав мусульман в России». Доклад представят 20 февраля.

Подготовка подобных обзоров – нормальная практика религиозных организаций, сказал «НГР» глава ДСМР муфтий Альбир Крганов. «Например, еврейские организации России делают ежегодные и ежеквартальные доклады о соблюдении прав иудеев. У многомиллионного мусульманского сообщества России регулярно возникают вопросы различного характера. Поэтому ДСМР совместно с РАРС готовят документ по правам мусульман в нашей стране», – сказал Крганов. 5 февраля в Вашингтоне объявили о создании Международного альянса религиозных свобод (МАРС). Крганов в беседе с «НГР» воздержался от ответа на вопрос, есть ли связь между созданием МАРСа и подготовкой отчета о соблюдении прав мусульман в России. Глава ДСМР только предположил, что альянс – политическая организация, назначение которой ему непонятно.

Альбир Крганов входит в совет РАРС, и каждый год РАРС готовит доклады по соблюдению религиозных свобод в России, сказал «НГР» глава ассоциации Александр Кудрявцев. «По этому вопросу Россия является давним объектом нападок со стороны Госдепартамента США и правозащитных организаций вроде Open Doors. Данная организация в последнем своем ежегодном докладе поставила Россию в список стран, где активно преследуют христиан. РАРС готовит свои ежегодные доклады по религиозным свободам в России, мы их представляем на совещаниях ОБСЕ», – сказал Кудрявцев. От ответов на вопросы «НГР» по содержанию «мусульманского» доклада глава РАРС воздержался.

В этом докладе нужно ответить на вопрос, почему в России преследуют сторонников запрещенной в России «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» (ХТИ), сказал «НГР» правозащитник Лев Пономарев. «В феврале в Татарстане к срокам от 11 до 22 лет строгого режима приговорили десятерых жителей Казани, – рассказал он. – Их признали виновными в создании террористической организации, финансировании терроризма и публичных призывах к осуществлению террористической деятельности. Но при этом в материалах дела нет доказательств того, что эти казанцы собирались устраивать теракты и убивать людей. Нельзя сажать людей в тюрьму на 15–20 лет только за их «неправильные» взгляды. Правоохранительные органы в курсе того, что идеология ХТИ отвергает насилие, при этом членов движения сажают в тюрьмы как реальных террористов. Я обсуждал этот вопрос с уполномоченным по правам человека при президенте России Татьяной Москальковой. Она по очень многим пунктам согласна со мной, но изменить ситуацию не в ее силах».

«Ситуация с правами мусульман в российских СИЗО и колониях также вызывает серьезное беспокойство, – продолжает Пономарев. – Осужденным мусульманам не дают совершать пятикратный намаз, отбирают молельные коврики, Кораны, четки, заставляют есть запрещенную по нормам ислама пищу. Недовольство такими порядками подследственных и осужденных мусульман получает поддержку других арестантов. В Вологодской области одна колония сначала была «красной», потом после смены начальника стала «черной» – ее теперь «держит» уголовный актив. В «черных» зонах права мусульман нарушают в куда меньшей степени, чем в «красных». В «черной» колонии национальные и культурные различия размыты – об арестанте судят по его личным качествам. И «славяне», и мусульмане берут сторону друг друга в случае тюремных эксцессов. В конце января в вологодской колонии № 12 надзиратели избили осужденного, русского. В ответ объявили голодовку остальные зэки, включая большую группу из чеченцев, дагестанцев и других этнических мусульман. А до этого случая «славяне» из этой колонии поддержали голодовкой заключенного азербайджанца, который, как сообщают из этой колонии, сидит безвылазно несколько лет в ШИЗО без каких-то правовых оснований. Показательно, что сплоченность мусульман за решеткой не вызывает отторжения у их сокамерников славянской национальности – «славяне» уважают мусульман за чувство локтя».

Положение с соблюдением прав мусульман зависит от того, как сами мусульмане соблюдают российские законы, сказал «НГР» глава Духовного управления мусульман азиатской части России муфтий Нафигулла Аширов. «Если российский мусульманин осознает, что такое закон и государство, при этом упрямо ассоциирует себя с террористической организацией, а потом попадает за решетку – кого в этом нужно винить? Нарушение прав – это когда госорганы отказывают законопослушному человеку в соблюдении его прав. Преступник сам себя лишает прав, поскольку по своей воле ставит себя вне закона», – считает муфтий.

«Права мусульман, как и права человека – понятие растяжимое, используется не всегда к месту. Сложилась практика, что муфтияты не занимаются мониторингом прав мусульман. Это отдано на откуп правозащитным организациям, у которых свои штаты юристов и свой журналистский пул. Правозащитники в основном стоят в оппозиции к государственным СМИ. Поэтому нам, мусульманским лидерам, сложно оценивать ситуацию с мусульманами в тех регионах, где мы были в последний раз лет 20 назад или вообще туда не ездили. Государственные СМИ излагают ситуацию так, либеральные СМИ иначе. Не каждый журналист, кто пишет об этом, был в этом регионе, изучал мнение противоположных сторон возникших там конфликтов. Разноголосица мнений – еще один повод, чтобы в России делался серьезный аналитический доклад по правам мусульман», – говорит Аширов.

Доклад о правах мусульман в России не должен быть «зеркальным ответом» на обвинения властей России в нарушении религиозных свобод, сказал «НГР» директор Центра исламских исследований Северного Кавказа Руслан Гереев. «Есть опасения, что доклад будет очередным дежурным ответом оппонентам России: у нас все хорошо, это у вас негров линчуют… В ритуальной части, строительстве мечетей, медресе, исламских вузов претензий и притеснений сегодня нет. Идея построить в татарстанском Болгаре Исламскую академию принадлежала президенту Владимиру Путину. Муфтий Дагестана Ахмад Абдуллаев – кавалер государственных наград и ордена Русской православной церкви. Любой человек может исповедовать любую религию так, как он хочет – при условии, что он не нарушает прав и свобод других людей. Это сегодня соблюдается, в том числе на Северном Кавказе. Но мы должны понять, какова политика в стране по отношению к мусульманам нашей страны, чего власть хочет от мусульман, и наоборот».

«Я живу и работаю в Дагестане, езжу по всему Северному Кавказу, – продолжает Гереев. – Северный Кавказ – очень бурный регион. Те общественно-политические процессы, которые в Центральной России проходят относительно спокойно, у нас идут с мощнейшей общественной реакцией. Проблема в том, что у далеких от дагестанских реалий россиян возникает представление, что это якобы следствие религиозности дагестанцев и за этим стоят имамы и муфтии. Ничего общего с исламом тут нет, это гражданская позиция всего многонационального народа республики. Возьмем массовые выступления в Ингушетии против властей региона, переросшие в затяжное противостояние властей с активистами. Все мы видели, как охраняющая митинг в Магасе полиция совершала с протестующими намаз. Вектор важным событиям в Ингушетии задают не имамы, а старейшины тейпов. Пока старший в тейпе не выйдет на митинг, младший не выйдет при всем желании. А люди в Москве или Питере если видят, что на митинге в Магасе стоит человек с седой бородой и в папахе, то сразу думают – это религиозный деятель. Это далеко не так. И все мы видели, что митинги по воле их зачинщиков переросли в столкновения с полицией. Ислам не запрещает митинги, но и не разрешает то, что осуждается обществом».

«Хотелось бы верить, что доклад по религиозным свободам будут составлять компетентные эксперты. В тексте должны быть статистика, проблемы, их отражение и решение, позиции разных сторон общественных конфликтов в мусульманском поле и так далее. К работе над текстом необходимо подключать не только известных муфтиев, экспертов с регалиями, но и представителей регионов», – заключил Гереев.