Александр Храмчихин
Президент Владимир Путин объявляет о решении вывести основную часть группировки ВС РФ из Сирии. Фото с сайта www.kremlin.ru
На протяжении постсоветского периода Вооруженные силы (ВС) Российской Федерации реформируются, по сути, непрерывно. Но настоящая реформа началась 10 лет назад. За это время Российская армия изменилась разительно, вряд ли она когда-либо в своей истории так сильно менялась за столь короткий срок. Разве что при Петре I.
САМОУСПОКОЕНИЕ НЕ ПРИВЕТСТВУЕТСЯ
Кардинально изменилась внутренняя обстановка в армии, она перестала быть «всероссийским пугалом», причем для этого не понадобилась отмена призыва. Призыв должен остаться в основе отечественных военных традиций, только его сохранение может гарантировать безопасность страны, даже если сегодня на контракт люди стоят в очередь («Контрактная или призывная», «НВО» от 27.10.17).
Радикально изменилась ситуация с боевой подготовкой и с перевооружением ВС новой техникой. И практически сразу новая армия прошла проверку войнами, причем прошла очень успешно. В первую очередь, разумеется, в Сирии («Лучшая военная операция России», «НВО» от 29.09.17). Необходимо подчеркнуть, что перевооружение само по себе ничего не гарантирует. Как показывает, например, опыт Саудовской Аравии, можно накачать армию огромным количеством самого современного оружия, сделать ее полностью «профессиональной», после чего три года безуспешно биться о полупартизанские формирования хоуситов, оснащенных небольшим количеством крайне устаревшей советской техники («Йемен – второй фронт для Сирии», «НВО» от 21.04.17). Российская же армия перешла в новое качество, тем самым обеспечив стране совершенно другие геополитические позиции по сравнению с тем, что было 10 лет назад.
Тем не менее нет ни малейших оснований для самоуспокоения. В наше время любая сфера жизни и геополитической конкуренции – это «велосипед»: если не ехать, то сразу упадешь. К военной сфере это относится в наибольшей степени. И в ВС РФ еще очень многое нужно менять и совершенствовать.
Необходимо реальное, а не чисто символическое повышение денежного довольствия военнослужащих, чего не происходило с 2012 года. Тогда оно было в высшей степени достойным, сейчас это уже далеко не так.
Необходимо решать проблему медленного, но уверенного сокращения потенциала стратегических ядерных сил (СЯС). Возможно, это потребует перехода на их принципиально новую структуру с одновременным выходом из всех ныне действующих договоров с США («Ядерный беспредел пора прекращать», «НВО» от 06.10.17).
Необходимо постоянно совершенствовать и развивать автоматизированные системы управления (АСУ) войсками всех уровней и средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ), это должно быть таким же высшим приоритетом, как СЯС.
Необходимо значительное усиление и почти полное перевооружение войск Центрального (ЦВО) и Восточного (ВВО) военных округов. Если к западу от Урала оборона страны обеспечена в высшей степени удовлетворительно, то к востоку от него все совсем не удовлетворительно («Острый меч и прочный щит – лучшая гарантия процветания государства», «НВО» от 25.08.17).
ПЕРЕСМОТРЕТЬ СТРУКТУРУ АРМИИ И ОПРЕДЕЛИТЬСЯ С ФЛОТОМ
Поскольку современная война стала войной без фронта и тыла, резко возросла опасность атак со стороны террористов и диверсионных групп, возможно, следует пересмотреть структуру нынешних частей и соединений. А именно – ввести по мотострелковому батальону и по дивизиону ПВО (хотя бы с зенитными ракетными комплексами (ЗРК) «Стрела-10» и зенитными ракетно-пушечными комплексами (ЗРПК) «Тунгуска») в состав всех ракетных, зенитно-ракетных, артиллерийских, связи, РЭБ, МТО, управления, инженерно-саперных бригад сухопутных войск, авиационных, зенитно-ракетных и радиотехнических полков Воздушно-космических сил (ВКС). Для этого при нынешних размерах ВС понадобится примерно по 200 дополнительных батальонов и дивизионов. На самом деле это вряд ли будет очень серьезной проблемой: технику для них можно поднять с баз хранения, а дополнительные 70–80 тыс. человек личного состава лишь помогут снизить уровень прямой и скрытой безработицы.
Необходимо решать проблему нехватки транспортной и специальной авиации, а также боевых беспилотников. И, с другой стороны, важнейшей задачей становится борьба с вражескими беспилотниками, в том числе с мини- и микро-БЛА. Нам это уже дали почувствовать в Сирии.
Необходимо определиться, какой именно Военно-морской флот (ВМФ) нужен России. Видимо, пора перестать мечтать о сбалансированном мощном океанском флоте, он выходит за пределы экономических возможностей и геополитической необходимости. Разумеется, лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным, но мы не очень богаты и далеко не полностью здоровы. Океанский надводный флот – это то, чем мы можем и должны поступиться в ближайшие годы, зато необходимо приложить максимум усилий для строительства мощного подводного флота, сравнимого с американским. При этом необходимы боевые корабли морской зоны (фрегаты) в адекватном количестве и десантные корабли, которые могли бы также выступать в роли войсковых транспортов (как сейчас в Сирии).
Необходимо избежать ошибки, которую сделали США, переориентировавшие свои ВС на войну с заведомо более слабым противником, не способным на адекватный ответ («Почему нам не страшен «быстрый глобальный удар», «НВО» от 24.11.17). А эту ошибку вполне можно совершить, если абсолютизировать сирийский опыт.
НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ И ПОЛИТИКА
Наконец, необходимо четко и ясно понимать, что строительство мощных современных ВС невозможно без столь же передовой и мощной науки (тем более что советский ресурс уже практически исчерпан), которая, в свою очередь, в основе имеет систему образования. По-видимому, нужно возвращаться к классическому образованию, одновременно полностью отказавшись от всяческих «болонских процессов» и «взаимных признаний дипломов». Отечественное образование должно готовить специалистов для России, а не для Запада. Данный вопрос к сфере ответственности Минобороны, конечно, не относится, но повлиять на его решение оно может.
Кроме науки и образования, военное строительство самым непосредственным образом связано с внешней политикой (можно даже сказать, что оно является составной частью внешней политики). Принято считать, что в последнее время наша внешняя политика чуть ли не триумфальна, что на самом деле отнюдь не очевидно.
Самой большой проблемой нашей внешней политики является сильнейший западноцентризм политической элиты, который стал воплощением многовекового комплекса неполноценности по отношению к Западу. Нынешний западноцентризм имеет несколько воплощений в соответствии со взглядами разных элитных групп: желание капитулировать перед Западом и раствориться в нем; желание «войти в Запад» на своих условиях; желание «отморозить уши назло западной бабушке» путем капитуляции перед Китаем («Почему необходимо обезопасить восточные границы России», «НВО» от 09.02.18). Все эти варианты ведут к постоянным уступкам то Западу, то Китаю, то сразу обоим, что заведомо не приносит «никакой пользы, кроме вреда»: единственным следствием уступок является усиление давления и требования новых уступок, никак иначе быть просто не может. А чего-то добиться можно только в том случае, если «партнеры» не имеют возможности нам отказать.
Вызывает все большее недоумение наша политика на украинском направлении. Принципиальной ошибкой Москвы является участие в «нормандском формате» и «минских договоренностях», поскольку единственным результатом этого участия является превращение самих себя в заложников политики Киева. Уже ясно и то, что ошибкой стало само по себе признание легитимности нынешнего киевского режима и отказ от приема Донбасса в Россию по примеру Крыма. К врагу надо относиться как к врагу, а не ломать комедию по поводу «братского народа» и «уважаемых партнеров». К сожалению, до сих пор очень далеко не все в Кремле и в России в целом поняли, что не то что «братскими», но просто дружественными странами Россия и Украина быть не могут в силу исторического генезиса украинской независимости. Мы либо одна страна, либо враги, третьего, увы, не дано. Поскольку ни в каком обозримом будущем одной страной мы не станем, необходимо всячески ослаблять врага и стремиться к его территориальному расчленению, причем невоенными методами. Сегодня необходимо максимальное ужесточение политики по отношению к Украине, включая полную экономическую блокаду (в частности – полный запрет на российские инвестиции в украинскую экономику). Именно это было бы по-настоящему адекватным ответом на западные санкции против РФ, поскольку привело бы к значительному росту нагрузки на бюджеты ЕС и США ради спасения Украины от полного краха. Но нет, нельзя же совсем поссориться с «западными партнерами»!
Еще одним примером продолжающейся неадекватности политики Москвы являются бесконечные попытки затолкать Дели в объятия Пекина, в результате чего он естественным образом заталкивается в объятия Вашингтона, поскольку союз с Китаем для Индии принципиально невозможен. Особенно печально именно то, что эта политика продолжается уже два десятилетия, совершенно очевидно приводит к обратному результату, но никаких выводов из этого не делается.
Абсолютным позором для России (более мягкого определения здесь подобрать нельзя) является пляска под дудку одновременно США и Китая с голосованием в Совбезе ООН за все новые санкции против КНДР («Мир применил к Пхеньяну двойные стандарты», «НВО» от 18.08.17). Причем позор это применительно как к собственно корейской проблеме, так и к геополитическому позиционированию России вообще. При этом упускается уникальная возможность, имеющаяся только у Москвы, стать посредником между Пхеньяном и Сеулом по вопросу мирного объединения Кореи. Видимо, потому, что это крайне не понравилось бы как Вашингтону, так и Пекину.
ЕДИНСТВЕННЫЕ СОЮЗНИКИ РОССИИ ОСТАЛИСЬ ПРЕЖНИМИ
При этом два реальных успеха внешней политики РФ – это Крым и Сирия, а с ней и Ближний Восток в целом («Призрак СССР бродит по России», «НВО» от 03.11.17). Оба они достигнуты при прямом и непосредственном участии обновленных ВС РФ и при полном игнорировании мнения всех «партнеров». Только и исключительно силой выбита ситуативная «дружба» с традиционными врагами России – Турцией и Саудовской Аравией. Они врагами и останутся, но вынуждены идти на максимальные уступки Москве потому, что просто некуда деваться.
Впрочем, в сирийской кампании у нас тоже регулярно случаются всплески пацифизма с попытками организовать «политический процесс» и «договориться с партнерами по борьбе с терроризмом». Это усугубляется бездарной информационной политикой со сказками о «полной победе над терроризмом» и «выводе российских войск». В 100% случаев это оборачивается очень чувствительными ударами по престижу РФ, серьезными военными и материальными потерями. Успех же приносят лишь максимальные жесткость и решительность. И понимание того факта, что мир в Сирии может быть достигнут лишь через военную победу законного правительства. Именно она и только она принесет прекращение страданий сирийского народа, из-за которых так убиваются сегодня те, кто эти страдания и организовал. Превращение же Сирии в «лоскутное одеяло» с сохранением зон контроля различных бандформирований, в силу странного недоразумения называемых «оппозицией», продлит эти страдания навсегда и, по сути, уничтожит страну.
Очевидно, что только одна политика приносит положительные результаты – с опорой на силу и собственные интересы. Военная сила является сегодня нашим важнейшим конкурентным преимуществом, стесняться этого нет ни малейших оснований. Этим нужно гордиться и этим нужно пользоваться. И не ослаблять внимание к армии и флоту ни на секунду. Ибо только они всегда были, есть и будут нашими настоящими союзниками.
комментарии(0)