Александр Бартош
Военное руководство стран–членов Североатлантического альянса действует в рамках единой стратегической культуры. Фото с сайта www.nato.int
В развитии НАТО, отмечающего в апреле с.г. 70-летний юбилей своего существования, ключевая роль принадлежит стратегической культуре (СК) Соединенных Штатов. Влияние СК заокеанского лидера на альянс особенно заметно проявляется в стратегических концепциях блока, определяющих его долгосрочную цель, первостепенные задачи в сфере обеспечения безопасности, а также основные особенности новой обстановки в области безопасности. В соответствующих документах при этом конкретизируются аспекты широкого подхода Североатлантического альянса к важным проблемам современности, а также содержатся директивы по дальнейшей адаптации вооруженных сил, задач, целей и способов применения коалиционной мощи альянса.
В то же время само понятие «стратегическая культура» (СК) формально не применимо к военно-политическому союзу, объединяющему разные государства и народы с исторически сложившимися взглядами на политические задачи и цели применения военной силы. Подобное ограничение связано с тем, что понятие «стратегическая культура» как инструмент международно-политического анализа является атрибутом отдельного государства и всего народа в целом, а не только вооруженных сил. Это долговременный, весьма инерционный социопсихологический феномен, который часто сохраняется почти в неизменном виде при смене военно-политического руководства, политических систем и политических режимов.
УЯЗВИМОСТЬ АЛЬЯНСА
Стратегическая культура является производной общей политической культуры конкретного общества и включает в себя сформировавшийся на протяжении всей истории государства набор верований и ценностей общества, тесно связанных с его политической системой.
В широком смысле стратегическая культура состоит из двух частей:
– на стратегическом уровне СК определяет базовые положения о стратегической среде, о войне в международных отношениях, о природе противника, об угрозах, о месте и роли военной силы и ее эффективном применении;
– на оперативном уровне СК призвана дать ответы на вопросы, связанные с выработкой наиболее эффективных стратегических решений для борьбы с имеющимися вызовами и угрозами.
Составными частями СК являются политическая, экономическая и правовая культуры, а также военная культура, которая представляет собой субкультуру военнослужащих, включающую такие компоненты, как образ жизни, набор ценностей и норм, язык, ритуалы, символы, материальную и художественную культуру, искусство. Военная культура тесно связана с национальным стилем и, следовательно, с конкретной культурой, а конкретная культура ведет к конкретному стилю мысли и действия, которые не поддаются административному регулированию и служат источниками глубоких противоречий между союзниками.
Фактор глубоких различий между сложившимися стереотипами поведения вооруженных сил отдельных государств – членов НАТО и, что самое главное, между взглядами на способы использования военной силы в современных конфликтах существенно затрудняет процесс выработки и реализации коалиционных военных решений, что неоднократно проявлялось в ходе агрессии НАТО против Югославии, в операции в Афганистане, в ходе ракетно-бомбовых ударов по Ливии или при попытках выработать единую позицию в войне против Ирака в 2003 году. Опыт 70-летнего существования альянса свидетельствует, что военно-политический блок сегодня все еще далек от выработки единых правил и норм поведения в современном обществе, применения военной силы. В этом кроется одна из существенных уязвимостей НАТО.
Современные процессы глобализации затронули организацию военной силы в современном мире, которая приобретает все более коалиционный характер, что актуализирует проблему совмещения и гармонизации военных культур, возникших на различных цивилизационных матрицах. Решение проблемы совмещения и гармонизации военных культур является одной из важнейших при выработке стратегии выполнения единых задач в структуре НАТО как военной организации союза государств.
Особенности развития НАТО в решающей степени обусловливаются действием двух групп факторов, влияющих на адаптацию стратегических установок военно-политического союза.
Факторы первой группы носят всеобщий характер и определяют эволюцию военной силы в современном мире, которая сегодня приобретает все более коалиционный характер. Применительно к НАТО действие этой группы факторов актуализирует проблему совмещения и гармонизации военных культур 29 государств – членов альянса. Каждое из государств является продуктом во многом различных исторических условий и уникальных цивилизационных матриц, все они находятся на разных уровнях экономического развития, а население отличается ярко выраженными особенностями национального менталитета. Для придания военно-политическому союзу способности успешно решать динамично изменяющийся комплекс задач требуется трудоемкая и многолетняя работа по сглаживанию различий и формированию единой военной культуры.
Развитие Организации Североатлантического договора с момента ее создания во многом определяется второй группой стратегических факторов, влияние которых носит решающий характер. Основу факторов этой группы формируют стратегии национальной безопасности и военные доктрины США. Наряду с этими документами важную роль играет оценка Соединенными Штатами и альянсом вызовов и угроз современности, процесс гибридизации НАТО.
Решающее влияние США на развитие альянса с момента его зарождения и до наших дней определяется не только высокой экономической и военной мощью этого государства. Важный фактор такого влияния состоит в том, что США являются единственным государством – членом НАТО, располагающим всеми атрибутами стратегической культуры и способным целеустремленно формировать альянс под собственные стандарты поведения в современном мире.
Учитывая, что НАТО прежде всего военная организация, Вашингтон акцентирует внимание на модернизации Объединенных Вооруженных сил НАТО и повышении потенциала Сил быстрого развертывания альянса, совершенствовании командно-штабной структуры, обновлении техники и вооружения. Причем все эти мероприятия носят четкую антироссийскую направленность.
Под эгидой США проводится совместная оценка угроз и вызовов, разрабатываются варианты состава и размещения сил и средств. Целенаправленно реализуется курс НАТО на повышение эффективности использования совокупного военного потенциала для обеспечения интересов Запада в глобальных масштабах. На решение этой задачи брошены существенные материальные и интеллектуальные ресурсы, готовится соответствующая нормативно-правовая база.
К настоящему времени в отношениях между Вашингтоном и Брюсселем сложилась система, в которой многие требования американских документов к обеспечению национальной безопасности и применению с этой целью вооруженных сил почти автоматически становятся стандартами НАТО, что обусловлено лидирующими позициями Соединенных Штатов в этом союзе.
РАЗВИТИЕ НАТО КАК ОТРАЖЕНИЕ ЭВОЛЮЦИИ СТРАТЕГИЙ США
В период подготовки к созданию НАТО и в первые годы существования альянса (1945–1953) содержание его доктринальных документов определялось единой военной доктриной США, которая в этот период приобрела ярко выраженную антисоветскую и антисоциалистическую направленность. В своей военно-технической части она основывалась на концепции «сбалансированных вооруженных сил» (сухопутных войск, авиации и флота). Считалось, что победу в войне можно одержать совместными усилиями всех видов вооруженных сил при ведущей роли авиации, единственного вида вооруженных сил, способного в те времена доставлять ядерные боеприпасы к цели. В будущей войне против СССР и его союзников предусматривалось использовать разветвленную систему военных баз и военных блоков.
Уже тогда появляется идея завоевания мирового господства при помощи угрозы применения, а в случае необходимости и применения ядерного оружия. Так, президент Гарри Трумэн еще 19 декабря 1945 года писал: «Хотим мы этого или не хотим, мы обязаны признать, что одержанная нами победа возложила на американский народ бремя ответственности за дальнейшее руководство миром». За то же, в сущности, ратовал президент Дуайт Эйзенхауэр, указывая в 1957 году, что США должны «взять на себя высокую роль в мировых делах – роль энергичного руководства...» Аналогичный курс с незначительными вариациями продолжается и последующими администрациями США.
В 1953–1961 годы администрация США, рассматривая войну как главное средство решения международных вопросов в противостоянии двух социальных систем, разработала военную доктрину (стратегию) «массированного ядерного возмездия» («массированного ответного удара»). Предполагалось путем глобального ядерного нападения на СССР и его союзников по Варшавскому договору ликвидировать мировую социалистическую систему.
Доктрина базировалась на положении об имевшемся подавляющем превосходстве США над Советским Союзом в ядерном оружии, его носителях, экономическом и научно-техническом потенциалах и предусматривала ведение против СССР и других социалистических государств только всеобщей ядерной войны.
Американскому военно-политическому руководству такая война представлялась как одностороннее и безнаказанное нанесение ядерных ударов по территории СССР, тогда как территория США оставалась бы практически неуязвимой для ответного удара. Судьбами европейских союзников авторы стратегии традиционно интересовались мало. Главным средством ведения войны считалась стратегическая авиация, способная наносить ядерные удары по объектам в глубоком тылу противника. Стратегия «массированного ядерного возмездия» предусматривала подготовку и ведение превентивной ядерной войны, то есть внезапного массированного ядерного нападения на СССР и его союзников.
Гегемонистские устремления Вашингтона нашли отражение в стратегии «массированного возмездия», принятой в начале 50-х годов. Согласно этой стратегии, Соединенные Штаты могли по своему усмотрению выбрать время и место использования накопленной ядерной мощи для удара, прежде всего по Советскому Союзу.
Уже в конце 1945 года в США разрабатывался план внезапного ядерного нападения на СССР. Тогда планировалось сбросить атомные бомбы на 20 советских городов. Планом, утвержденным президентом Трумэном в 1948 году, было установлено даже время военного нападения на СССР – до 1 апреля 1949 года. При последующих разработках планов войны против СССР дата нападения сначала была перенесена на 1 января 1950 года, а затем на 1 января 1957 года. В плане, получившем название «Дропшот», на 100 советских городов предусматривалось сбросить свыше 300 атомных бомб и 20 тыс. т обычных бомб. Главные политические цели такой войны правящие круги США видели в разгроме СССР, «уничтожении корней большевизма», реставрации капитализма, установлении совместно с НАТО мирового господства.
|
|
В рамках серии учений Desert Rock американские войска учились действовать в условиях реального применения ядерного оружия. Фото с сайта www.archives.gov |
Ядерная война уже не считалась единственным средством достижения внешнеполитических целей Запада. Выдвигались новые требования готовиться и к ведению ограниченных войн против стран социалистического содружества. Само понятие ограниченной войны значительно расширилось и допускалось, что такая война может принять большой размах и вестись не только на второстепенных театрах, но и в таких районах, как Европа.
ПОТЕРЯ ЯДЕРНОЙ МОНОПОЛИИ
С потерей ядерной монополии Соединенным Штатам стало практически невозможно навязать противнику безоговорочную капитуляцию, что дало дополнительный импульс поискам вариантов гибкого использования вооруженных сил. Изменения в военной доктрине внесли существенные коррективы и в строительство ВС США – был сделан упор на развитие обычных средств вооруженной борьбы наряду с ядерными и на увеличение обычных вооруженных сил в целом.
В основу строительства стратегических сил были положены требования концепций «гарантированного уничтожения» и «ограничения ущерба». Первая предполагала способность стратегических наступательных сил США уничтожить Советский Союз не только путем нанесения внезапного упреждающего удара, но и ответным ударом. Вторая означала возможность значительно ослабить силу ответного удара СССР и снизить потери США путем нанесения ядерных ударов по соответствующим средствам Советского Союза раньше, чем он смог бы их применить, а также действиями сил ПВО и гражданской обороны.
В строительстве сил общего назначения было положено требование концепции «двух с половиной войн». Согласно этой концепции, США должны иметь силы общего назначения, способные одновременно вести совместно с вооруженными силами союзников две большие войны (в Европе и в Азии), а также одну локальную войну (полвойны) в каком-либо другом районе мира.
Войну в Европе США и НАТО планировали вести вначале (в течение короткого времени) обычным оружием, затем с использованием тактических боеприпасов, средствами доставки которых служили самолеты ВВС США и НАТО, а в критической обстановке – стратегических ядерных средств США.
В 1971 году принимается стратегия «реалистического сдерживания», что ознаменовало конец неоспоримого американского стратегического ядерного превосходства и признание ядерного паритета между США и СССР, когда ядерные потенциалы обеих сторон стали сопоставимыми.
Стратегия «реалистического сдерживания» наряду с наращиванием военной мощи самих США предусматривала максимальное использование возросших материальных ресурсов и военного потенциала союзников по НАТО. Считалось, что цели военной политики в этот период могут быть достигнуты за счет сочетания мощного стратегического ядерного потенциала США в качестве главного средства «сдерживания» противника и эффективных обычных вооруженных сил союзников по НАТО.
С этой целью наращивалась военная и военно-экономическая помощь США странам НАТО, а также другим проамериканским и прозападным режимам на Ближнем и Среднем Востоке и в Азии для их укрепления и создания условий для возникновения региональных военно-политических союзов. Как следствие, значительно увеличивалась роль европейских членов НАТО в обычном конфликте в Европе и подготовке для этого необходимых материальных ресурсов. При этом европейских союзников подталкивали к наращиванию обычных вооруженных сил с целью фактического закрепления за ними ответственности за проведение неядерных операций в Центральной Европе и на флангах.
В результате в коалиционной стратегии НАТО центр тяжести в решении проблем стратегического противостояния смещался в сторону закрепления за США роли ядерного гаранта союза, а остальным членам альянса предлагалось сосредоточиться на подготовке живой силы и обычных вооружений. В итоге формировалось новое содержание военных приготовлений в Западной Европе, которые предусматривали, что в случае войны европейцы должны были передать в распоряжение командования НАТО до 90% личного состава сухопутных сил, 75% ВВС и 80% ВМС от общего наряда сил и средств блока.
Политическую сущность доктрины «реалистического сдерживания» США, как и прежних доктрин, составляли стремление к утверждению мировой гегемонии США. Реализация доктрины США строилась на принципах силы и партнерства. Принцип силы предусматривал сохранение и наращивание военного, экономического и научно-технического превосходства США над вероятным противником, особенно в стратегических средствах. Принцип партнерства, как и сегодня, имел целью заставить союзников по НАТО значительно увеличить вклад в наращивание совокупной военной мощи Запада.
В основу требований, предъявляемых в то время военной доктриной США к строительству, использованию и стратегическому развертыванию вооруженных сил, был положен комплекс военно-стратегических концепций: «достаточности», «выбора целей», «тотальных (всеобщих) сил», «полутора войн», «океанской стратегии», «ухода за горизонт» и «стратегической мобильности».
В контексте отношений с НАТО особый интерес представляла концепция «тотальных (всеобщих) сил». В эти силы включались регулярные и резервные формирования вооруженных сил США, НАТО и других союзников. При этом США в строительстве ВС главные усилия сосредоточивали на развитии ядерных сил, ВВС и ВМС, а от союзников по НАТО требовалось наращивать обычные ВС, и особенно сухопутные войска, то есть поставлять «пушечное мясо».
В соответствии с концепцией «полутора войн» США должны в мирное время содержать такие силы общего назначения, которые были бы способны вместе с войсками союзников успешно «вести одну большую войну в Европе или Азии и «полвойны» в локальном конфликте в любом другом районе земного шара. Концепция предусматривала дальнейшее повышение боевых возможностей сил общего назначения и прежде всего сухопутных войск США и союзников по НАТО.
Считалось, что США и НАТО должны были быть готовыми к ведению как ядерных, так и обычных войн. Такая классификация войн имела прежде всего политическую цель – переложить ответственность за подготовку и ведение некоторых видов ограниченных войн, и прежде всего локальных, на своих союзников по НАТО и другим блокам и не втягиваться в войны, не затрагивающие жизненные интересы США. От союзников требовалась полная мобилизация их ресурсов и дальнейшее наращивание военного потенциала для активного участия в первую очередь в локальных войнах. Задачи США в таких войнах ограничивались оказанием помощи союзникам с целью повышения боевых возможностей их вооруженных сил, а также предоставлением им ядерных гарантий (так называемого ядерного зонтика).
«Стратегия реалистического сдерживания» требовала обеспечить поддержание сил общего назначения на таком уровне и с такими боевыми возможностями, которые обеспечивали бы совместно с соответствующими силами союзников США ведение как ядерной, так и безъядерной (конвенциональной) войны на европейском или азиатском театре войны, а также локальной войны в любом другом районе земного шара. Допускалось и ведение переговоров с потенциальными или воюющими противниками, но с позиции силы.
Таким образом, в основе военной доктрины «реалистического сдерживания» лежит принцип силы. Она фактически содержит агрессивную программу достижения американского господства в мире путем насилия, осуществления политики с позиции силы. Для этого и предусматривалось дальнейшее наращивание мощи вооруженных сил США и НАТО.
ПРЕНЕБРЕЖИТЕЛЬНОЕ ОТНОШЕНИЕ
Характерно, что при разработке ядерных стратегий Вашингтон открыто пренебрегал и продолжает пренебрегать существующими международными соглашениями, запрещающими допускать к американскому ядерному оружию другие государства. В середине 90-х годов бывший летчик ВВС одной из небольших стран альянса в порыве откровенности признался автору настоящей статьи, что он и его сослуживцы на многочисленных учениях уже давно учились «возить» американские атомные бомбы к целям на территории ГДР, Польши и Чехословакии. «До России мы на своих «Старфайтерах» тогда не доставали», – вздохнул он с сожалением (самолет F-104 «Старфайтер» – одно- или двухместный истребитель, истребитель-перехватчик, истребитель-бомбардировщик; находился на вооружении ВВС ряда стран НАТО с 1958 по 2004 год).
Сегодня самолеты альянса с аэродромов Прибалтики в состоянии достичь Санкт-Петербурга в считаные минуты, что требует пересмотра российских концепций, связанных с планированием ответно-встречного или превентивного удара по изготовившемуся к нападению агрессору.
В целом упомянутые военные доктрины (стратегии) «массированного возмездия», «гибкого реагирования», «реалистического сдерживания» основываются на ядерном сдерживании – долговременной стратегии США и НАТО, в соответствии с которой наличие ядерного оружия считается важнейшим и решающим фактором сдерживания и устрашения потенциального противника и недопущения мировой войны. Сдерживание в течение многих лет было и остается ключевой стратегией, занимающей особое место в спектре концепций американской стратегической культуры, в политике отношений с противниками и союзниками. По сути, сдерживание является сердцевиной американской внешней и военной политики, прошедшей эволюцию от стратегии обеспечения национальной безопасности до режима по управлению глобальной безопасностью.
Эта стратегия была разработана в США еще в 40-х годах и в дальнейшем подвергалась изменениям в связи с появлением новых средств вооруженной борьбы, переменами в расстановке сил в мире, экономической и социальной ситуацией внутри США. Эволюция не затрагивала сути самой стратегии и ее направленности против СССР и проходила в русле различных соотношений между военными, политическими, идеологическими и научно-техническими инструментами государства, а также методов и форм использования силы.
Наряду с совершенствованием способностей Объединенных ВС НАТО участвовать совместно с США в глобально интегрированных операциях Вашингтон прилагает значительные усилия по привлечению НАТО и ЕС к подготовке и ведению гибридных войн. Деятельность в этой сфере представляет собой отдельную ветвь стратегий США, о чем неоднократно говорилось на страницах «НВО».
ВЫВОДЫ ДЛЯ РОССИИ
Сегодня в новых условиях безопасности для России важно выработать четкое представление о том, как применят США свои вооруженные силы в возможном конфликте; какие концепции будут лежать в основе их применения; как будут использоваться в конфликте возможности НАТО; как реализуются антироссийские стратегии гибридных войн и угроз; какие методы используются при организации цветных революций в других государствах в рамках конкурентной борьбы США за мировое господство.
Изучение стратегической культуры Соединенных Штатов, слабых и сильных сторон взаимодействия с европейскими союзниками позволит сформировать правильное понимание общих и конкретных принципов по применению военной силы и несиловых способов борьбы, соответствующих концепций и доктрин, будет способствовать корректной оценке событий и объективному анализу действий, предпринимаемых американской администрацией в современных условиях. Знание базовых основ стратегической культуры США и механизмов взаимодействия внутри НАТО в вопросах применения силовых и несиловых способов будет содействовать формированию адекватной российской внешней и оборонной политики, позволит находить достойные ответы на вызовы и угрозы современности.
комментарии(0)