6
6360
Газета Реалии Интернет-версия

18.03.2021 20:33:00

Следующий договор СНВ: миссия выполнима?

Россия и США выиграли несколько лет для стратегического диалога

Алексей Арбатов

Об авторе: Алексей Георгиевич Арбатов – доктор исторических наук, академик РАН, политик.

Тэги: россия, сша, ядерное оружие, договор, снв3


россия, сша, ядерное оружие, договор, снв-3 Развитие стратегических вооружений должно быть максимально транспарентным для ведущих ядерных держав. Мобильный ракетный комплекс «Ярс» на очередных учениях. Фото с сайта Министерства обороны РФ

После долгого неприкрытого саботажа со стороны администрации Дональда Трампа Россия и США наконец продлили Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (ДСНВ-3) за два дня до истечения его срока, 5 февраля 2021 года. Державы выиграли несколько лет относительной стратегической определенности для совместной работы над следующим договором.

Необычайно активные в последние годы открытые противники контроля над ядерным оружием в обеих странах, как и ратующие за подмену договоров семинарами о «философии стратегической стабильности», на время поутихли. Но видимо, ненадолго. И немудрено: политические противоречия России и США сейчас не менее остры, чем во времена холодной войны. За последние несколько лет была основательно разрушена договорно-правовая система разоружения, а военное соперничество набирает обороты.

НАСЛЕДИЕ ДСНВ-3

Напомним, что текущий договор сократил стратегические вооружения России и США до потолка в 1550 боезарядов и 700 развернутых носителей этих боезарядов: межконтинентальных баллистических ракет (МБР) наземного базирования, баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и тяжелых бомбардировщиков (ТБ). Отсчитывая от порога 1990-х годов, реальное число носителей снижено втрое, а боезарядов – всемеро. Но вопреки мнению дилетантов сокращение вооружений не самоцель, а средство укрепления стратегической стабильности. Она подразумевает такое состояние стратегических отношений сторон, при котором устраняются стимулы (возможности) для нанесения первого – разоружающего – ядерного удара. По таким критериям стратегический баланс России и США стал намного более стабилен.

Вместе с тем ДСНВ-3, конечно, не идеален, да он и не планировался на все времена. Из-за весьма «либеральных» правил засчета стратегических вооружений (особенно вооружений тяжелых бомбардировщиков) образовалось превышение реального числа боезарядов над формальным засчетом (на 15–20%). Ввиду принятых методов частичного сокращения боеголовок на многозарядных баллистических ракетах возник «возвратный потенциал» – возможность быстро удвоить и даже утроить СНВ путем возврата в боевой состав боезарядов из хранилищ. Сокращение ядерных арсеналов через переоборудование части носителей под обычные вооружения, в свою очередь, создает проблемы для стабильности.

РАСШАТЫВАНИЕ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ

Эффект «смешения» ядерных и высокоточных обычных вооружений большой дальности – важнейший дестабилизирующий фактор современности. В случае вооруженного столкновения обычные вооружения политически легче применить, чем ядерные, но при их интеграции с ядерными системами есть опасность неуправляемой эскалации конфликта. Российский президент Владимир Путин по этому поводу подчеркнул: «Сейчас такой глобальный горячий конфликт, надеюсь, в принципе невозможен. Но ситуация может развиваться непредсказуемо и неуправляемо».

На смену дозвуковым крылатым ракетам идут гиперзвуковые ракетно-планирующие, воздушно-реактивные и аэробаллистические ракеты большой дальности, причем нередко двойного назначения. Встречной тенденцией является создание ядерных вооружений пониженной мощности для ограниченного применения в локальных конфликтах – якобы не доводя до массированного обмена ударами. Развиваются системы противоракетной обороны, а также космическое оружие и средства кибервойны, ставящие под угрозу комплексы боевого управления и предупреждения о нападении. Сокращается время для оценки информации и принятия решений, процессы переводятся в автоматический режим (который в критический момент может дать сбой).

10-3-2480.jpg
Президенты Барак Обама и Дмитрий
Медведев заложили основы стратегической
стабильности на 10 лет.
Фото с сайта www.kremlin.ru
АЛЬТЕРНАТИВЫ СЛЕДУЮЩЕГО ДОГОВОРА

Судя по всему, ныне стороны изначально расходятся в принципиальном вопросе – предмете будущего договора. США хотят сократить как стратегические, так и тактические ядерные вооружения, а Россия стремится ограничить как ядерные, так и неядерные стратегические вооружения.

Близкие к администрации Джозефа Байдена специалисты предлагают, например, снизить будущий потолок на стратегические боезаряды с 1550 до 1000 единиц, а на все ядерные боеприпасы установить общий предел в 2000–2500 единиц. Этот подход политически прост и эффектен как глубокое сокращение ядерных арсеналов (на 30%). Однако эта простота обходит стороной новые угрозы стратегической стабильности и может их даже усугубить (арсенал авиационных ядерных вооружений, высокоточные обычные системы, ядерный «возвратный потенциал»).

Альтернативный подход состоит в том, чтобы развивать контроль над ядерными вооружениями не «вглубь», а «вширь», тем более что третьи ядерные государства вряд ли присоединятся к процессу в ближайшие пять лет. Возможно, такой путь подразумевается в российской идее «уравнения безопасности», которую разъяснил заместитель министра иностранных дел Сергей Рябков: «По сути, мы предлагаем расширить стратегическую повестку дня и включить в нее все наступательные и оборонительные вооружения, как ядерные, так и неядерные, способные решать стратегические задачи».

По такой модели потолки ДСНВ-3 могут быть понижены незначительно – хотя бы до 1450–1500 единиц по боезарядам. Но зато, помимо боеголовок традиционных МБР и БРПЛ, во-первых, следует включить под общий потолок реальное количество ядерных крылатых ракет большой дальности (более 600 км) на тяжелых бомбардировщиках, тем более что они так засчитывались в договорах СНВ в 1990-е годы. То же относится к ядерным авиабомбам свободного падения, хотя они никогда раньше не включались в счет. Такие ракеты и бомбы постоянно фигурируют в качестве оружия ограниченных ядерных ударов, и нет никаких оснований давать им «индульгенцию» в новом СНВ. Во-вторых, целесообразно включение в счет неядерных гиперзвуковых авиаракет большой дальности на ТБ. Тогда развертывание последних будет сдерживаться необходимостью соразмерно сокращать стратегические ядерные вооружения.

10-3-01480.jpg
Появление новых ракет потребует от России
и США новых компромиссов.
Фото с сайта www.dvidshub.net
Аналогичный подход следует применить к небаллистическим системам подводного базирования большой дальности (свыше 600 км): дозвуковым ядерным крылатым ракетам и будущим гиперзвуковым носителям в любом оснащении. Для них нужно разработать правила засчитывания и меры верификации.

Потолок следующего СНВ должен также охватывать межконтинентальные (то есть с дальностью более 5500 км) ракетно-планирующие гиперзвуковые системы и крылатые ракеты наземного базирования в любом оснащении, а также глубоководные автономные аппараты-носители ядерного оружия большой дальности.

Предложенное выше расширение охвата следующего договора СНВ – даже при незначительном понижении общего потолка на носители и боезаряды – предполагает сокращение стратегических ядерных вооружений на 30–40% по боезарядам. Это не меньше, чем по американскому варианту, но гораздо шире по охвату ядерных и неядерных дестабилизирующих стратегических вооружений.

ТАКТИЧЕСКОЕ ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ

Предложение США ограничить тактическое ядерное оружие (ТЯО) может стать большим камнем преткновения. В мирное время эти средства не размещаются на своих носителях, а находятся в централизованных хранилищах и на войсковых складах авиации и флота. США имеют примерно 230 единиц ТЯО в виде авиабомб свободного падения, из которых около 100 размещено в пяти странах НАТО в Европе. Российские нестратегические ядерные средства засекречены, а неофициальные экспертные оценки разнятся в диапазоне от 1000 до 1800 единиц. На первый взгляд это предполагает почти 10-кратное российское превосходство. Однако договорно-правовой подход к предмету открывает иную картину.

Поскольку ТЯО в мирное время не развернуто на носителях, по логике ДСНВ-3 его следует отнести к «неразвернутым» ядерным боезарядам. А на складах хранятся не только тактические ядерные средства, но также крылатые ракеты и авиабомбы стратегических бомбардировщиков, боеголовки баллистических ракет (вышеупомянутый «возвратный потенциал»). У США суммарно имеется более 2000 таких боеприпасов, «готовых к употреблению», плюс около 2000 боезарядов, ожидающих разборки и утилизации – всего примерно 4000 единиц. По максимальным независимым оценкам, у России в хранилищах разного типа есть примерно 4800 ядерных боезарядов всех видов. Иными словами, разница между США и Россией по «неразвернутым» ядерным боеприпасам не так уж велика. Все складированные изделия одинаковы в плане проверяемого ограничения, но сложности его поистине беспримерны.

Любой потолок на такие боезаряды предполагает учет и контроль непосредственно в хранилищах, на предзаводских складах заводов – изготовителей серийных боеприпасов, в секретных конструкторских лабораториях и даже на объектах хранения извлеченных из боеприпасов урана и плутония. Инспекторам другой стороны пришлось бы постоянно там жить, причем в России – в закрытых административно-территориальных образованиях (ЗАТО), где им, кстати, потребуются новые дома. Такой режим контроля предполагает изрядные затраты, режимные хлопоты и гораздо большую степень ядерной открытости, чем была даже в 1990-е годы.

Тем не менее начать можно с политически обязывающих заявлений обеих держав не наращивать общее количество их ядерных боеприпасов в любом месте пребывания и при любом режиме хранения (тем более что они и так сокращают свои запасы). Затем можно было бы договориться о постепенном перемещении всех средств ТЯО с передовых войсковых баз вглубь национальных территорий на крупные объекты централизованного хранения для снижения риска их быстрого вовлечения в вооруженный конфликт.

СОПУТСТВУЮЩИЕ ТЕМЫ

По теме ПРО в экспертном сообществе администрации Байдена призывают к большей гибкости. Эту проблему лучше обсуждать на отдельной группе переговоров по СНВ, как было в диалоге о ДСНВ-1. Для повышения эффективности своей дипломатии России следовало бы наконец публично сформулировать ясные предложения по решению проблемы. Тем более что она развивает мощную национальную систему Воздушно-космической обороны. А космическое оружие и вопросы кибервойны ввиду их эзотерической взаимосвязи со стратегическими вооружениями целесообразно обсуждать параллельно с переговорами по СНВ, чтобы не завести их в многолетний тупик.

Предсказуемые трудности предстоящих переговоров открывают широкие возможности для бюрократического саботажа и политического противодействия. Но в истории стратегических переговоров так было всегда. Как показал полувековой опыт, преодоление этих препятствий требует политической воли, мудрости и последовательности государственных руководителей, высокого профессионализма и упорного труда гражданских и военных специалистов. Сегодня потребность в таких инвестициях велика как никогда.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


НАТО собирается развернуть над Украиной зонтик ПВО

НАТО собирается развернуть над Украиной зонтик ПВО

Владимир Мухин

Париж переоборудует истребители F-16 для ударов управляемыми авиабомбами

0
1621
Уроки спецоперации побуждают КНР и США обновлять арсеналы

Уроки спецоперации побуждают КНР и США обновлять арсеналы

Владимир Скосырев

Китай готовится к войне за Тайвань

0
1118
Эрдоган готов утолить снарядный голод США

Эрдоган готов утолить снарядный голод США

Игорь Субботин

Поставки боеприпасов стали мостом между Вашингтоном и Анкарой

0
1169
Трамп не может выйти за пределы своего "электорального гетто"

Трамп не может выйти за пределы своего "электорального гетто"

Геннадий Петров

Судя по данным соцопросов марта, Байден сохраняет неплохие шансы на переизбрание

0
1163

Другие новости