Александр Храмчихин
Российские военнослужащие передвигаются на МТ-ЛБ – технике советских времен, которая в больших количествах задействована с обеих сторон в ходе спецоперации. Фото Reuters
Украинские события формально стали неким радикальным геополитическим водоразделом между «до» и «после». На самом деле, к сожалению, они стали естественным развитием отношений между Россией и Западом после окончания предыдущей холодной войны.
Ответственность за это несет Запад. Но нам от этого ничуть не легче («Россия и Запад остаются антагонистами», «НВО», 15.12.17).
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПЕРЕЛОМ
Наверное, самое удивительное в том, что огромное количество людей в России – как представители элиты, так и простые граждане, в том числе вполне патриотически настроенные и полностью поддерживающие наши действия на Украине, – считают, что когда-нибудь, возможно даже скоро, все станет как раньше.
Под этим «как раньше» подразумеваются нормальные отношения с Западом – как на высшем, так и на бытовом уровнях. Практически никто не хочет и/или не может понять, что «как раньше» не будет уже никогда. В зависимости от исхода украинского конфликта нас будут либо добивать и расчленять, либо ненавидеть, всячески изолировать и подрывать изнутри. Ибо противостояние стало слишком принципиальным.
В геополитическом плане поражение Украины станет вполне реальным крахом западной гегемонии. Как несложно догадаться, Запад этого категорически не хочет. Он не для того выиграл предыдущую холодную войну, чтобы так быстро (по историческим меркам) проиграть следующую.
Но к геополитическому аспекту добавился еще и аспект идеологический. На Западе леволиберальная идеология стала почти такой же «единственно верной», как в СССР была идеология коммунистическая.
Россия сегодня противопоставляет этому не вполне еще сформулированную идеологию «традиционных ценностей».
Причем надо признать, что российская идеология вызывает явную поддержку в большинстве стран незападного мира. Именно поэтому провалились попытки Запада сделать Россию изгоем. Почти никто в открытую Россию не поддерживает. Но и ни о какой изоляции ее на международной арене речи нет, подавляющее большинство незападных государств сохранило с Москвой прежние отношения.
Это бьет по западной гегемонии еще сильнее. Идеологические войны отличаются крайней непримиримостью. И именно поэтому «как раньше» быть не может.
К сожалению, очень большая часть нашей элиты очень хорошо «вписалась в Запад» на служебном и личном (в том числе иногда и откровенно коррупционном) уровнях. Они особенно сильно хотят сделать «как раньше» – при том, что именно эти люди определяют нашу политику. Именно поэтому возникает, например, совершенно фееричная идея по созданию газового хаба в Турции для продажи газа в Европу.
Нас всеми средствами, в том числе совершенно незаконными, с европейского рынка выталкивают, но мы все-таки надеемся туда как-нибудь влезть. При этом еще и поставив себя в зависимость от Турции, страны, мягко говоря, очень специфической. Считать ее нашим союзником или тем более другом можно лишь находясь в особом психологическом состоянии.
Видимо, ради этой идеи гигантское количество денег будет бессмысленно утоплено в Черном море (в форме «Турецкого потока – 2»), как до этого мы утопили бешеные деньги в Балтийском море (в форме «Северного потока – 2»). За незначительную часть этих денег можно было бы создать собственные технологии производства сжиженного природного газа (СПГ), которым несравненно удобнее торговать «по всем азимутам», причем ни от кого не зависеть.
Или вот наши футбольные функционеры намертво держатся за УЕФА и категорически отказываются переходить в Азиатскую конфедерацию, хотя это единственный шанс хотя бы частично вернуться в мировой футбол. Перед российским футболом не стоит выбор «играть в Европе или играть в Азии». Перед ним на любое обозримое будущее стоит выбор «играть в Азии или вообще не играть» (имеется в виду международный уровень). Увы, слишком хорошо наши газовые, нефтяные, спортивные и прочие начальники успели пригреться на Западе, поэтому так не хочется им осознавать суровую реальность.
При этом лозунг насчет «поворота на Восток» стал почти таким же директивным и непреложным, как когда-то «вперед к победе коммунизма». Только в отличие от коммунизма на Восток было бы крайне желательно повернуться на самом деле.
«МАЛОЙ КРОВЬЮ, МОГУЧИМ УДАРОМ»
Ход украинской кампании продемонстрировал явный провал российских разведывательных и аналитических структур. Сила сопротивления противника была катастрофически недооценена.
В первую очередь, видимо, была недооценена степень пропагандистской промывки мозгов населения Украины, которая началась еще в советское время, заметно усилилась после распада СССР и вышла просто на «космический» уровень после 2014 года.
Весьма своеобразно повернулся против нас столь любимый нашим руководством тезис о «братстве народов». В ментальном и генетическом плане это правда. Но эта самая промывка мозгов превратила «братьев» в самого опасного противника, какой только может быть. Русские – одни из лучших воинов в мире. Но ведь сегодня по ту сторону линии фронта, увы, тоже русские. Они предали свою кровь и свою историю, но боевые качества-то остались при них.
Из неадекватной оценки психологии противника возникло множество проблем в ходе кампании. Вооруженные силы РФ и союзные структуры оказались в весьма специфической ситуации.
На протяжении большей части своей истории мы воевали, имея численное превосходство над противником, при этом не слишком считаясь с собственными потерями. На Украине получилось совсем иначе: Россия очень долго действовала даже не армией мирного времени, а неким экспедиционным корпусом против полностью отмобилизованной армии противника, что обеспечило последнему очень значительное превосходство в личном составе и определенное превосходство даже в количестве наземной техники.
Если проводить аналогии и параллели, то мы, вступив в заочную схватку с Западом вообще и США в первую очередь, пытались воевать в американском стиле – относительно небольшими силами, опираясь на технологическое превосходство и стремясь избегать потерь. Украина, проводящая бесконечную декоммунизацию и опирающаяся на полную поддержку Запада, в военном плане усвоила некоторые существенные черты как Третьего рейха (в первую очередь в идеологическом плане), так и сталинского СССР образца 1941–1942 годов (тоталитарное государство, воюющее почти исключительно путем заваливания противника трупами своих солдат).
К такой ситуации у нас оказались явно не готовы. Тем более что американский стиль подразумевает полное превосходство в воздухе, чего у нас не получилось из-за наличия у Украины очень мощной, хотя и несколько архаичной противовоздушной обороны («Насколько страшна украинская ПВО», «НВО», 11.02.22). Притом что наша авиация по количеству самолетов, вертолетов и беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) гораздо меньше американской. Все эти обстоятельства привели к серьезному затягиванию кампании и даже к необходимости проведения частичной мобилизации.
«ЗАГРАНИЦА ИМ ПОМОЖЕТ»
При этом морально-психологическое и физическое разоружение стран Запада, продолжавшееся с момента окончания предыдущей холодной войны, привели к тому, что военная поддержка ими Украины оказалась гораздо меньше по масштабам, чем ожидали. Причем ожидали как на самой Украине, так и в России.
Об отправке войск на Украину речь вообще не идет: западные армии не способны вести войны, подразумевающие высокие собственные потери. Но и поставки западной боевой техники Украине являются очень ограниченными. И отнюдь не потому, что украинским военным сложно ее освоить, а потому, что этой техники просто слишком мало.
Всерьез помочь Киеву Запад может только путем полного собственного разоружения, к чему он все-таки не готов. И западный военно-промышленный (даже американский, не говоря уже о европейском) не способен в приемлемые сроки компенсировать расход техники и боеприпасов. Сейчас не 1940–1950-е годы, когда ведущие страны мира штамповали танки и самолеты тысячами и даже десятками тысяч штук в год. Сейчас все очень дорого, долго и сложно.
Поэтому решающим фактором на Украине для обеих сторон остается советская техника, которой до сих пор у них очень много.
АРМИЯ И МОТИВАЦИЯ
Разумеется, украинская кампания подтвердила абсолютную порочность идеи «компактной профессиональной армии». Западные армии именно потому и не могут вести войну, подразумевающую высокие собственные потери, что они «компактные профессиональные». Российская и украинская армии именно потому способны вести продолжительные интенсивные боевые действия, что они массовые призывные и соответственно мобилизационные.
А вот роль добровольцев явно возрастает, поскольку они мотивированы. При этом мотивация у них бывает разная. Бывает мотивация идейная – она, наверное, самая ценная, хотя не всегда подразумевает хорошую боевую подготовку. Если посмотреть на современный зарубежный опыт, то самый яркий пример – это жестокое избиение добровольцами-хуситами в Йемене сверхвооруженной и прекрасно финансируемой «профессиональной» саудовской армии («Йемен – второй фронт для Сирии», «НВО», 21.04.17).
Но бывает мотивация и денежная, соединенная с особенностями менталитета. Носителей этой мотивации называют наемниками, сейчас они стали сотрудниками разнообразных частных военных компаний (ЧВК). От обычных «профессионалов»-контрактников наемники отличаются очень сильно.
Первые в подавляющем большинстве случаев являются людьми, не нашедшими себе применения на гражданке и решившие заработать в мирной, невоюющей армии. Участие в боевых действиях и тем более гибель в них в их планы категорически не входит. Вторые – адреналиновые наркоманы. Им нравится воевать, риск гибели для них считается приемлемым. Если на этом можно еще и хорошо заработать, то такие люди и становятся наемниками (то есть сотрудниками ЧВК). Необходимо отметить, что таких людей много не бывает, поэтому они весьма высоко ценятся.
В России ЧВК формально вообще нет, но фактически о «Вагнере» знают уже все, кто вообще хоть чем-то интересуется. Сейчас туда начинают идти не только адреналиновые наркоманы, но и идейные добровольцы. Во-первых, в ЧВК больше платят, от чего не откажется даже самый идейный человек. Во-вторых, что не менее важно, там гораздо лучше боевая подготовка, при этом отсутствуют армейский формализм и разные другие присущие «официальным» ВС явления, которые принято называть совсем непечатными словами. Вполне естественно, что наиболее успешно «музыканты» взаимодействуют с другим не совсем формальным элементом нашей операции на Украине – чеченскими формированиями.
РАСКОЛ ИЛИ ОЧИЩЕНИЕ
В целом нельзя не отметить, что в уходящем году народ России проявил удивительно высокую степень адекватности и патриотизма. А бегство из страны нескольких сотен тысяч лиц, которых кто-то когда-то назвал «креативным классом», – это замечательный процесс самоочищения общества.
Совершенно необходимо, чтобы очистились также власть и силовые структуры. В этом случае мы выйдем из украинской кампании уже совсем другой страной. А если очищения не произойдет – мы из нее вообще не выйдем. Скорее всего этот вопрос решится уже в следующем году.
Геннадий Петров 
