Аркадий Вырвало
Российские танки «Армата» с необитаемой башней уже применяются на Украине. Хотя специалисты отмечают ряд их недостатков: необходимость дублирования и резервирования управления, недостаточный обзор. Фото Владимира Карнозова
В поле нашего внимания – аналитические статьи российских военных теоретиков и политологов из сетевых и бумажных изданий, вышедшие в сентябре и октябре. Некоторые темы и сюжеты их пока не получили освещения в «НВО». Другие трактовались подробно, но авторы предлагают нетривиальные взгляды или подходы.
ВОЙНА, КОТОРУЮ НЕЛЬЗЯ ОСТАНОВИТЬ
Иван Тимофеев. «Гибридная война и гибридный мир» (сайт Российского совета по международной политике (РСМД))
«В понятийном аппарате международной аналитики явно появились пробелы: новые реалии международных отношении не описывались в достаточной степени существующими концептами. Быстрое распространение понятия гибридной войны стало стихийной реакцией на такие пробелы. Пока понятие страдает избыточной размытостью. Оно скорее пригодно для публицистики, нежели для науки... Целесообразно также задаться вопросом о противоположном понятии – гибридном мире. Если есть гибридная война, то можно ли трансформировать ее в гибридный мир? Способна ли современная дипломатия к переговорам о гибридном мире и достижении каких-либо устойчивых соглашений о прекращении гибридных войн?»
«Главная проблема гибридной войны в том, что ее легко начать и еще легче разогнать ее обороты. Остановить ее крайне сложно, если вообще возможно. Более того, тлеющая и самоподдерживающаяся гибридная война вполне может обесценить политические соглашения и усилия дипломатов… Дипломаты сами становятся инструментами гибридной войны, но не обладают инструментами ее прекращения, даже если у них есть такое желание или для того будет политическая воля. Разработка дипломатического инструментария достижения мира в гибридной войне – нетривиальная задача. В какой-то степени от ее решения зависит будущее дипломатии как института».
«Обобщая множество интерпретаций, можно выделить пару общих черт, приписываемых явлению гибридной войны. Первой чертой является наличие конфликтной ситуации между государствами, в которой одна сторона пытается навязать другой свою волю, принудить ее к исполнению определенных требований, нанести ей ущерб, добиться смены ее внешней и внутренней политики.
Вторая черта – использование для победы в конфликте невоенных методов... Множество средств гибридной войны не связано с вооруженной борьбой. Среди них – экономические санкции, информационные и пропагандистские кампании (в том числе распространение фейковой информации), подкуп политических сил и движений, организация протестов, сбор и использование во враждебных целях информации различного типа и из различных источников. Сегодня к такому набору добавляется все более широкое использование искусственного интеллекта в социальных сетях».
«Гибридные войны – или по крайней мере гибридные операции – возможны даже между союзниками. Например, США и Турция являются союзниками по НАТО. Однако Вашингтон использует экономические санкции против Анкары, отдельных турецких лиц и организаций, поддерживает антитурецкие силы. Периодически случаются скандалы с секретным прослушиванием лидеров союзных стран. Демократические выборы омрачаются негласным участием разведок, лоббистских группировок, этнических землячеств… Инструменты власти и принуждения применяются как против врагов, так и против друзей. Причем во втором случае они даже более эффективны. Еще в конце 1990-х годов известный исследователь политики санкций Дэниел Дрезнер показал на эмпирическом материале данную закономерность, назвав ее «санкционным парадоксом».
ОБОРОНА СТАНОВИТСЯ СИЛЬНЕЕ НАСТУПЛЕНИЯ
Ростислав Ищенко. «Уроки ближневосточного кризиса» (Украина.ру)
«Сирийская и украинская кампании российских войск, действия азербайджанской армии во 2-й Карабахской войне показали не только резко возросшую роль беспилотников, современных ПТРК и ПЗРК, а также маневренной легкой пехоты (в том числе на гражданской технике), но и способность оснащенных этим оружием, обученных им пользоваться и тактически подготовленных к новому типу войны боевиков долгое время на равных противостоять регулярной армии в отрыве от внешней поддержки или при минимальной внешней поддержке. Такой войне государственные структуры только мешают, так как административные и гражданские объекты служат приоритетными целями для массированных деморализующих ударов».
«Прокси-войны в ХХ веке велись не раз. Прокси-войну США проиграли СССР во Вьетнаме, СССР проиграл США в Афганистане, США почти выиграли прокси-войну в Сирии, но после появления там российского контингента безнадежно проиграли ее. Иран не первый год ведет прокси-войну против Израиля, а Израиль против Ирана. Прокси-войну Иран выиграл у Саудовской Аравии в Йемене».
«События последних кампаний, в которых использовались новые военные технологии, показывают, что оборона в очередной раз становится сильнее наступления. Но оборона гибкая, маневренная, глубокоэшелонированная. Численное и даже техническое превосходство, в том числе абсолютное превосходство в отдельных видах вооружений, перестало быть гарантией победы. Профессионально владеющий новыми военными технологиями и новой тактикой противник способен поставить в тяжелое положение значительно превосходящую его по общей численности и технической мощи армию».
ПО-НЕМЕЦКИ ПРЯМОДУШНО
Василий Белозёров. «Германия конструирует стратегическую культуру» («Россия в глобальной политике, 2023, том 21, № 5).
«14 июня 2023 года впервые в истории вышла в свет Стратегия национальной безопасности (СНБ) ФРГ. Разработчики характеризуют политику безопасности Германии как интегрированную, то есть охватывающую все ее аспекты и инструменты. Она определяется в качестве обороноспособной, стойкой к негативным внешним воздействиям и устойчивой к изменениям окружающей среды (wehrhaft, resilient und nachhaltig)».
«В течение нескольких десятилетий немецкое общество болезненно переживало ответственность за последствия действий Германии для народов мира, «комплекс вины» и «синдром побежденной нации» стали неотъемлемой частью политической культуры…
С началом российской специальной военной операции немецкий политический дискурс разительно изменился: 27 февраля 2022 года Олаф Шольц, выступая на экстренном заседании Бундестага, провозгласил смену эпох, резкое наращивание Германией военных возможностей».
«О претензиях ФРГ на повышение статуса на мировой арене в Стратегии говорится по-немецки прямо: «Германия готова принять на себя глобальную ответственность».
«Выстраивание политической идентичности Германии, судя по СНБ, происходит на противодействии России, которая «на обозримый период остается самой большой угрозой для мира и безопасности в евро-атлантическом пространстве...» В документе говорится о неприятии раздела сфер влияния, поддержке G7 и G20 и в то же время не признаются институты, создаваемые на мировой арене другими игроками. В СНБ содержится и возмущение действиями, направленными на блокирование решений в Совете Безопасности ООН. Речь, разумеется, о России и Китае».
«Непонятно, как реализовать декларированные в СНБ намерения федерального правительства «превратить Европу в климатически нейтральный континент». В этой «борьбе с ветряными мельницами» наша страна тоже виновата: в разработках Германского общества внешней политики, опубликованных в октябре 2022 года, политика климатической безопасности прямо увязывается с «агрессивной войной России».
«В Стратегии внешняя политика и политика развития ФРГ неоднократно характеризуется как феминистская. Под ней понимается… повышение роли женщин на основе их способности иначе видеть и решать проблемы. Правда, нет внятного ответа на то, что в стране было не так до поворота в сторону феминизма. Кстати, предшественниками Писториуса на посту министра обороны начиная с декабря 2013 года три раза подряд были женщины. Проводимая же ФРГ внешняя политика и политика безопасности… по ряду параметров в действительности представляется маскулинной, воинственной и радикальной».
КАЖДОМУ ТАНКУ – ПО БЕСПИЛОТНИКУ
В.А. Лесин. «Танки будущего» («Военная мысль», № 9, 2023)
«За рубежом продолжаются попытки продвижения к так называемому «безлюдному» полю боя, на котором будут безраздельно господствовать высокоточное оружие (ВТО), боевые и обеспечивающие роботы, действующие в едином информационно-разведывательном пространстве... Нельзя обойти вниманием взгляды русского военного теоретика и историка Евгения Эдуардовича Месснера, изложенные им в работе «Проклятие военной техники». О преклонении перед техникой в вооруженной борьбе он писал: «Военные в этом не виноваты – виноваты те гражданские, невеждостратеги, которые всюду захватили власть над генералами: они заменили формулу «воевать людьми при поддержке военной техники» противоестественной формулой «воевать техникой, обслуживаемой людьми».
«Индивидуальная защита продолжает оставаться основным фактором сохранения боеспособности танков в условиях ближнего огневого боя… Принцип «многослойности» предусматривает последовательное использование возможностей защиты от обнаружения и распознавания, предотвращения попадания в танк, защиты при попадании и снижения ущерба при пробитии броневых защитных устройств. Первым рубежом индивидуальной защиты… является всемерное уменьшение демаскирующих признаков танка с использованием средств снижения заметности, имитации и искажения образа машины в различных диапазонах электромагнитного спектра.
Предотвращение попадания в танки может достигаться путем активного противодействия средствам наведения (самонаведения) противотанковых средств (ПТС) путем постановки помех в каналы наведения, а также их активным поражением на траектории полета на безопасном удалении от машины. Защита экипажа и важнейших систем танка при попадании ПТС сегодня обеспечивается пассивной броневой защитой и применением «динамической» («взрывной») защиты.
Снижение ущерба при пробитии брони может достигаться рядом мероприятий, таких как: совершенствование компоновки танка; изолирование экипажа от боекомплекта и топлива; применение осколкоулавливающих экранов, устройств снижения ударных и вибрационных нагрузок; применение индивидуальных противоосколочных костюмов и шлемов… и т.п.»
«Существующие проблемы поиска оптимального сочетания основных свойств и характеристик создаваемых машин приводят и к некоторым недостаткам машин с необитаемой башней. В их числе: невозможность гарантированной защиты оборудования необитаемого боевого модуля от современных ПТС; необходимость дублирования и резервирования управления вооружением, прицельно-наблюдательным комплексом и силовой установкой; недостаточный уровень обзорности из машины... Эффективное боевое применение танков с необитаемой башней… просматривается при условии теснейшего взаимодействия с другими образцами ВВСТ общевойскового формирования, нивелирующими их недостатки. Это относится прежде всего к машинам огневой поддержки и тяжелым БМП пехотного отделения… Проблема обеспечения защищенности танков продолжает оставаться ключевой, при этом возможности использования известных принципов и средств защиты от ПТС, включая комплексы активной защиты, приблизились к пределу развития, определяемому критерием «эффективность–стоимость».
«Предполагается, что танк будущего будет иметь боевую массу не более 43 т, экипаж – три человека, развивать максимальную скорость до 100 км в час, поражать цели за пределами прямой видимости на дальности до 8 км, иметь активные и пассивные средства защиты, способные противодействовать всем видам современных ПТС, обладать повышенной скрытностью на поле боя, быть авиатранспортабельным и способным вести боевые действия на любых ТВД в условиях применения как обычного, так и ядерного оружия».
«В составе машины целесообразно наличие беспилотного летательного аппарата, способного выполнять задачи наблюдения, разведки и ретрансляции сигналов управления в ближней зоне. Также возможно применение в составе машины наземного дистанционно управляемого робота для решения задач разведки местности, обнаружения минных полей и выполнения задачи сторожевого охранения».
