Виктор Амелин Житель Улан-Удэ Ильшат Иванов, оказавшийся основным фигурантом громко разрекламированного МВД по Бурятии уголовного дела о «самой организованной и опасной группировке» в республике, «подвергается мерам давления, сопоставимым с пытками». Об этом представители общественности и православного духовенства заявили в обращении к уполномоченному по правам человека в России Владимиру Лукину. Они ссылаются на статью 3 Европейской конвенции о защите прав человека, где говорится: «Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию».
Ильшат Иванов содержится в одиночной камере улан-удэнского СИЗО более четырех месяцев, несмотря на бессрочную вторую группу инвалидности и наличие заболеваний, исключающих заключение под стражу. Справку врачебной комиссии из больницы по месту его жительства право-охранительные и судебные органы Бурятии не принимают во внимание. Но в то же время отказывают в обследовании независимыми специалистами. Даже когда Ильшату Иванову стало плохо в суде, где рассматривалось одно из ходатайств его адвокатов, и врач «скорой помощи» настоятельно рекомендовал госпитализировать больного, в этом было отказано. При повторном вызове медиков к нему не допустили. Все это авторы открытого письма омбудсмену считают бесчеловечным обращением, которое Европейская конвенция о защите прав человека приравнивает к пыткам. По их мнению, существует реальная угроза жизни арестованного.
Заметим, что в Бурятии применение пыток – не исключительное явление. Совсем недавно были осуждены двое полицейских, которые, добиваясь признательных показаний, пытали задержанного – надевали ему на голову противогаз и перекрывали доступ воздуха, прикладывали к различным частям тела оголенный электрический провод под напряжением, избивали руками, ногами и спинкой стула по голове. В результате пыток парень несколько раз терял сознание, и тогда оперуполномоченные обливали его холодной водой, приводя в чувство и заставляя подписать необходимые документы.
Фемида в Бурятии снисходительна к «заплечных дел мастерам» – они получили условные сроки наказания.
В улан-удэнском СИЗО умирали и фигуранты громких уголовных дел. В 2004 году здесь скончался от «сердечного приступа» журналист Андрей Капустин, пресс-секретарь и советник президента Бурятии. Он был заключен в следственный изолятор, несмотря на несколько серьезных заболеваний, по обвинению в получении взятки за содействие кандидату на пост главы одного из районов. Незадолго до этого Андрей Капустин подготовил доклад с резкой критикой Михаила Цукрука, который в то время возглавлял республиканское МВД, а через несколько лет сам был арестован и отстранен от должности руководителя ГУВД Волгоградской области. Причем за нарушения, очень похожие на те, которые описал в своем докладе умерший в СИЗО журналист.
Возможно, параллель между Андреем Капустиным и Ильшатом Ивановым кому-то покажется не вполне уместной. Последнего местная пресса, питающаяся обильными и, вероятно, хорошо спланированными утечками из МВД по Бурятии, называет не иначе как «криминальный авторитет по кличке Садык». Репутация у Иванова действительно неоднозначная. В прошлом – несколько судимостей. Но все они погашены. В настоящем – благотворительная деятельность, поддержка Православной церкви и детского спорта. Как пишет еженедельник «Номер Один», «являясь вице-президентом федерации дзюдо Бурятии и председателем попечительского совета, Иванов помогал детям из малообеспеченных семей, закупал для федерации кимоно и татами. Садык не был закрытой фигурой, его знали и с ним дружили многие бизнесмены и политики». Ему также приписывают большое влияние в криминальных кругах Бурятии.
Однако каковы бы ни были репутация и влияние, за это в СИЗО не закрывают. По крайней мере не должны закрывать. К уголовной ответственности привлекают за конкретные противоправные деяния. Но как в трагической истории Андрея Капустина нашелся провокатор, который действовал от имени несуществующего кандидата во власть, так и уголовное дело Ильшата Иванова началось с заявления о вымогательстве, написанного известным в криминальном мире Восточной Сибири гражданином по кличке Ринча.
Сам Ринча ранее был осужден по двум статьям УК РФ – за покушение на убийство и за незаконное хранение (ношение и т.д.) оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ. По данным источника в правоохранительных органах, после отбытия наказания он создал собственную группировку, которая специализировалась на поборах с китайцев, занимавшихся в Бурятии подпольным бизнесом – скупкой нефрита. В сфере интересов группировки находились и разнообразные увеселительные заведения, созданные в Улан-Удэ бизнесменами из Поднебесной. Примечательно, что в группировку Ринчи также входил китаец, ныне находящийся в розыске за изнасилование.
В 2010 году Ринча с подельниками был задержан за разбойное нападение на гражданина КНР, у которого он вымогал 1,5 млн. руб., угрожая травматическим пистолетом. Сначала его взяли под стражу, но затем выпустили под залог. По имеющимся сведениям, он заключил досудебное соглашение со следствием. После этого он стал фигурировать в новом для себя качестве потерпевшего в различных уголовных делах с очень похожей фабулой.
Например, в Иркутске четыре человека оказались под следствием по обвинению в грабеже – якобы они силой отняли у Ринчи автомобиль «Ауди А8L». Дорогая машина, впрочем, ему не принадлежала, он пользовался ею по доверенности от некой гражданки. Но уже на предварительных слушаниях статью «Грабеж» переквалифицировали на менее тяжкую – «Самоуправство».
Через год появилось новое заявление от Ринчи. И сразу – в Генеральную прокуратуру России. На этот раз о том, что у него «с применением насилия» вымогали уже два автомобиля («Тойота Ленд Крузер 200» и «Мерседес Бенц S140»), которые «находились в его распоряжении», то есть опять-таки ему не принадлежали, а также 200 тыс. евро. За этим заявлением и последовали аресты Ильшата Иванова и еще восьми человек.
Но не слишком ли это зыбкая основа для громких заявлений о ликвидации «самого организованного и опасного преступного образования», которые озвучил на сентябрьской сессии Народного хурала Бурятии министр внутренних дел республики Александр Зайченко? Тем более что официальных обвинений в организации преступного сообщества никому не предъявлено. А представители МВД по Бурятии сообщили прессе, что «планируют передать дело в суд в начале 2013 года».
Эксперты, хорошо знакомые с ситуацией как в правоохранительных органах, так и в криминальном мире Бурятии, выдвигают несколько версий появления громкого уголовного дела.
Первая – нефритовая. Пожалуй, самая растиражированная. Жизнь ей дал глава МВД по Бурятии Александр Зайченко, когда увязал в своем выступлении на сессии Народного хурала арест Ильшата Иванова с наведением порядка в нефритовой отрасли.
Социальный заказ на декриминализацию добычи и экспорта этого минерала существовал давно. И, прямо скажем, долгое время правоохранительными органами он не выполнялся. Задуманная в 2010 году правительством Бурятии «нефритовая программа» была сорвана воротилами черного рынка. Но докладывая депутатам республиканского парламента о достигнутых в 2012 году успехах в борьбе с незаконным оборотом нефрита, Александр Зайченко, похоже, поторопился с выводами. Буквально через несколько дней прибывшие в республику сотрудники Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России провели масштабную операцию, по результатам которой было возбуждено уголовное дело о хищении 20 тонн нефрита «неустановленными лицами из руководства семейно-родовой эвенкийской общины «Дылача». На этом фоне заявления руководителя МВД по Бурятии о том, что Ильшат Иванов, не имеющий к «Дылаче» отношения, якобы контролировал черный рынок нефрита в Бурятии, представляются, мягко говоря, конъюнктурными.
Кроме того, пока ничего не слышно об успехах в расследовании других резонансных уголовных дел, связанных с нефритом и имеющих коррупционную составляющую. Например, о незаконной реализации нефрита со складов ООО «Данак», которое, согласно договору с МВД по Бурятии, является ответственным хранителем конфискованных ценностей. А также – о подделке экспертного заключения, в результате чего почти три тонны минерала, принадлежащие государству, были проданы по заниженной цене. В то же время домыслы в отношении Ильшата Иванова активно раскручиваются в местных СМИ, хотя реально в предъявленных ему обвинениях нефрит не упоминается.
Вторая версия – карьерная. Ключевые посты в руководстве МВД по Бурятии сегодня занимают выходцы из Омска, приехавшие в республику вслед за Александром Зайченко. Экономический потенциал республики за Байкалом и, следовательно, возможности для оперативной деятельности и карьерного роста значительно ниже Омской области. В связи с чем, как предполагают многие наблюдатели, омская «диаспора» в МВД по Бурятии находится в ожидании нового назначения в более крупный и продвинутый регион. Летом прошлого года, например, ходили упорные слухи о переводе Александра Зайченко и его команды в Иркутск. В преддверии ожидавшегося назначения республиканский министр внутренних дел отрапортовал «о разгроме преступной группировки Павлова», в которую, по его словам, входило более 50 человек. Но в августе на должность начальника ГУВД Иркутской области был назначен другой генерал.
Возможно, после этого руководству МВД по Бурятии понадобилась новая «преступная группировка» для очередного рапорта, способного привлечь внимание федерального начальства к омской команде, и заявление Ринчи против Ильшата Иванова появилось не само собой?
Третья версия – заказное дело. Ее сторонники априори считают Ильшата Иванова криминальным авторитетом. Но даже они признают, что выдвинутые против него обвинения в вымогательстве машин и денег у Ринчи скорее всего являются измышлениями и имеют целью передел сфер влияния. Как сообщает газета «МК» в Бурятии», Ринча договорился с приближенными вора в законе Деда Хасана, недавно убитого в Москве, и ему была обещана поддержка в борьбе за лидерство в криминальном мире Бурятии «в обмен на проценты с такого выгодного криминального бизнеса, как контроль за нелегальными нефритовыми поставками в Китай». После чего, по совету своих новых покровителей, он и обратился в Генеральную прокуратуру России с заявлением на Ильшата Иванова.
Кстати, Бурятия считается «красным» регионом, где воры никогда не правили. Но если допустить, что версия о заказном характере уголовного дела в отношении Ильшата Иванова имеет реальные основания, то неизбежно возникает вопрос: на чью мельницу льют воду полиция и суды Бурятии? И не направлено ли длительное содержание тяжело больного человека в следственном изоляторе на то, чтобы он при любом раскладе не вышел на свободу живым?
Москва–Улан-Удэ
