Светлана Гаврилина В Петербурге в Доме актера на Невском 5 апреля популярный актер Сергей Дрейден читал анекдоты. Это было культурно-просветительское мероприятие: известный филолог Хельсинкского университета Ефим Курганов привез на презентацию книгу «Русский исторический анекдот от Петра I до Александра III» – расширенное и дополненное переиздание сборника «Русский литературный анекдот конца XVIII – начала XIX века».
Анекдот прошлых веков – это не всегда то, что мы привыкли понимать под этим словом. Часто это переходившее из уст в уста реальное бонмо какого-то известного деятеля по актуальному политическому или общественному поводу. Александр Пушкин записал мнoгo таких текстoв, oтнoсившихся не тoлькo к егo времени, нo и к прoшлому для него XVIII веку. Но и сам стал героем анекдотов, например: «И.И. Дмитриев, в одно из своих посещений Английского клуба на Тверской, заметил, что ничего не может быть страннее самого названия: московский Английский клуб. Случившийся тут Пушкин, смеясь, сказал ему на это, что у нас есть названия более еще странные: – Какие же? – спросил Дмитриев. – А Императорское человеколюбивое общество, – отвечал поэт».
Жанр литературного, политического, биографического анекдота цвел, не обходя своим вниманием святая святых – императорский двор. Пример: «Военный министр П.С. Ванновский, желая сказать комплимент царю <Александру III>, выразился так: «Это Петр со своей дубинкой», но тут же поправил себя: «Нет, это одна дубинка без Великого Петра, чтобы быть точным». Были анекдоты и об архитектурных сооружениях, и о памятниках – доставалось и Исаакию, и памятникам Кутузову и Барклаю близ Казанского собора, и монументу в честь того же Александра Третьего. Из гостиных анекдоты перекочевывали на городские улицы и сливались порой с фольклором простонародья.
Собирали политические анекдоты далеко не только «вольнодумцы», но и такие верноподданные литераторы, как Нестор Кукольник. Вот пример: «Незабвенный Мордвинов, русский Вашингтон, измученный бесполезной оппозицией, вернулся из Государственного совета недовольный и расстроенный. – Верно, сегодня у вас опять был жаркий спор? – Жаркий и жалкий! У нас решительно нет ничего святого. Мы удивляемся, что у нас нет предприимчивых людей, но кто же решится на какое-нибудь предприятие, когда не видит ни в чем прочного ручательства, когда знает, что не сегодня, так завтра по распоряжению правительства его законно ограбят и пустят по миру. Можно принять меры противу голода, наводнения, противу огня, моровой язвы, противу всяких бичей земных и небесных, но противу благодетельных распоряжений правительства – решительно нельзя принять никаких мер».
В предисловии к изданию автор рассказывает: «Русский анекдот представляет собой явление крупное и самобытное. Беда лишь в том, что как жанр открытый, свободный, злободневный он целые столетия внушал опасения властям и начальствующим лицам в области культуры». Тем не менее, говорит составитель, «анекдот в первую очередь представляет интерес как живая, колоритная подробность, как показатель того, о чем же судачат в салоне, в дружеском кружке, на улице». В прошлом, XX веке творческий потенциал анекдота сильно активизировался, считает Курганов, в силу «неприятия советского официоза». Кстати, именно в Петербурге-Петрограде-Ленинграде-снова Петербурге анекдот как устный жанр всегда был на высоте.
Корреспондент «НГ» попросил группу читателей вспомнить популярные анекдоты разных лет. Часть их связана с различным начальством, например, обыгрывается фамилия Григория Романова, главного партсекретаря застойных времен: приезжает старая эмигрантка в город и узнает, что Зимний стоит, в Елисеевском торгуют, а Романов правит. Фигурирует тема извечного спора с Москвой: «За что поставили памятник Кутузову? – Москву сжег» или анекдот уже новейших времен, после первых выборов президента Путина и разговоров о «питерских»: «Алло, я из Петербурга звоню. – Что ж вы с угроз начинаете?» О советской нехватке продовольствия: «Пережили блокаду, переживем и Продовольственную программу» или «Доехал бы сейчас Радищев из Петербурга в Москву? – Нет, лошадей бы съели под Новгородом». Есть грубоватые шутки над нравами советской эпохи с питерским колоритом: «Написано «отливал барон Клодт». Барону можно, а мне, простому рабочему, нельзя?»
Санкт-Петербург
комментарии(0)