Наследница

Когда я впервые пришел в дом Клотильды фон Ринтелен, я еще не знал о российских корнях его хозяйки. Но первым моим впечатлением было удивление: во всех комнатах, в передней и даже на стенах лестничных маршей висело множество портретов. И большинство из них явно было написано очень давно. С этих портретов смотрели очень знакомые лица. И среди них больше всего было портретов Пушкина, его жены Натальи Николаевны, их дочери Натальи, княгини Екатерины Юрьевской. С фотографии, прекрасно сохранившейся, строго смотрел на весь этот парад портретов российский император Александр II.

Мое журналистское любопытство было удовлетворено: "Нет, не музей и не хобби, - объяснила мне хозяйка. - Все это мое генетическое древо". Оказалось, что у Клотильды фон Ринтелен, урожденной графини фон Меренберг, два знаменитых предка: Александр Пушкин является ее прапрадедом, а император Александр II - прадедом.

Я знал, что Висбаден - один из немецких городов, связанных с Россией множеством исторических и культурных нитей. В этом городе в юности жила Луиза Мария Августа, которая позже была крещена как Елизавета Алексеевна и стала российской царицей и супругой Александра I.

Большой русской диаспорой славился этот город в XIX в. Поэт, переводчик, педагог Василий Жуковский, многие годы проживший в Германии, часто гостил в Висбадене. Любил этот город Иван Тургенев. Он часто приезжал сюда, и его неизменной спутницей и гидом была Полина Виардо. За столом знаменитой висбаденской рулетки удовлетворял свою страсть к игре Достоевский. Полученные им здесь впечатления стали основой его знаменитого "Игрока".

Висбаденское кладбище, расположенное возле русского храма, является вторым по величине и знаменитости в Европе кладбищем, где хоронили по православным обычаям.

- Прихожу сюда и словно соприкасаюсь с историей России, - говорит Клотильда фон Ринтелен. - У Александра II было от княгини Юрьевской трое детей. Двое из них - моя бабушка Ольга, графиня Меренберг, и ее брат Георгий, князь Юрьевский, - тоже покоятся на этом кладбище.

Имена, выгравированные на многих памятниках, хорошо нам известны. Например, Никита Всеволжский - неугомонный весельчак и кутила, близко друживший с Пушкиным. Это ему поэт однажды проиграл в карты тетрадь своих стихов. Нашла здесь свое последнее пристанище и Юлиана Кюхельберг. Это она поддерживала связь поэта со своим братом-декабристом Кюхлей, с которым Пушкин дружил еще с лицейских времен. Голицын, Мусин-Пушкин, Оболенский...

По вечерам мы часто сидим в просторном холле ее дома и разговариваем. Так я узнал подробности переплетения семейных связей таких знаменитых в истории наших стран фамилий, как Романовы и Нассау, Пушкины и Меренберг.

- Виной всему любовь, - улыбается Клотильда. - Плодом любви Александра II и княгини Юрьевской стало рождение моей бабушки Ольги. Не менее романтична и история второй моей ветви. Брат герцога фон Нассау, Николаус, страстно влюбился в младшую дочь Пушкина - Наталью. Он увидел ее на балу во время коронации Александра II. Она тогда уже была замужем, и ее муж, генерал Дубельт, тоже был на балу. Лишь вспыхнувшим вдруг сильным чувством можно объяснить то, что Наталья и Николаус, забыв о том, кто они и где находятся, всю ночь танцевали только друг с другом. Конечно, разразился скандал. Но ничто уже не могло остановить Наталью - она бросила мужа и уехала с герцогом в Германию. Традиции правящих династий долго не позволяли им заключить брак. Но русский император проявил снисхождение и, как верховное духовное лицо, расторг брак Натальи с Дубельтом. Она поселилась в Висбадене, получив титул графини фон Меренберг и собственный герб с цветами Нассау.

Как прорастают русские корни

Как же воспринимают сегодня Россию люди с русскими корнями, у которых, конечно же, немецкого гораздо больше, нет, пожалуй, уже даже все немецкое? Может, только вздрагивает сердце, когда в очередной раз обстоятельства или раздумья подталкивают к осознанию того, кем являлись их предки?

- Я знаю, что моя бабушка Натали очень походила характером на своего отца Александра Пушкина. Была остра на язык, импульсивна, и очень многое из окружающего ее не удовлетворяло. Как-то ее сын пришел в дом со своим новым другом, и она, не ответив на приветствие юноши, произнесла: "Заходите, заходите. Надеюсь, что вы не так глупы, как остальные друзья моего сына". Нет, нет, я не пытаюсь обвинить во всех недостатках моего характера своих предков, - смеется фон Ринтелен, - но очень импульсивными были мой дед и отец. Эти же черты характера я сегодня наблюдаю у одного из моих сыновей. Так что все-таки это цепочка, которую, видимо, не в силах прервать время.

У супругов фон Ринтелен трое сыновей. Их имена повторяют имена их предков - Александр, Николаус, Грегор. Самый старший - Александр - только что вернулся из Петербурга, и там, в Северной столице, очень многие находили в его лице поразительное сходство с его прапрадедом Александром II. Признаться, и я, увидев его, поразился тому, как похожи его черты на черты лица российского императора, смотрящего на нас со старинной фотографии.

- Воспитывать сыновей всегда трудно и ответственно, - признается Клотильда. - И знание того, кем были твои предки, не облегчает задачу. Но я своим детям внушала: важно не то, какая в твоих жилах течет кровь, важно дорожить достоинством человека. И еще мне было важно, чтобы они поняли, что стать вторым Пушкиным не суждено никому. Хотелось и того, чтобы мои сыновья владели русским языком, и это желание, к моей большой радости, сбылось.

Наши разговоры, естественно, часто возвращались к Пушкину. Спрашиваю Клотильду, как она воспринимает переводы его стихов на немецкий.

- Человеку, не знающему русский, эти переводы, конечно, дают представление о гениальности поэта. Но даже мой несовершенный русский заставляет почувствовать, что передать всю палитру его поэзии посредством немецкого невозможно. Немецкому недостает пластики. Слушая Пушкина на русском, я поняла, что поэзия - это музыка слова. Хорошо знаю лирику Гейне, но как-то однажды удалось слушать некоторые его стихи в переводе Тютчева, и у меня дрогнуло сердце - на русском гораздо ярче зазвучала гейневская мысль.

Спрашиваю у Клотильды, как часто ей удается бывать в России и как она воспринимает нашу страну.

- К сожалению, мои контакты с Россией начались сравнительно недавно. Люди - конформисты, и на меня, видимо, тоже повлияли впечатления, полученные от посещений Восточного Берлина еще во времена существования ГДР. Берлинская стена, коридор в этот город, охраняемый колючей проволокой и танками, - все это создавало определенное мнение и о России, где тоже был коммунистический режим. Впервые я побывала в вашей стране в 1991 г., и трудно передать, какое облегчение и даже радость испытала я от всего, что там увидела. Не знаю, может быть, это и гены, но мне показалось, что очутилась в очень знакомом доме, где просто давно не была и с которым связано так много очень дорогого для меня. Сегодня я уверена, что Россию нельзя не полюбить.

В то первое посещение России фон Ринтелен впервые встретилась со своей тетей Натальей Сергеевной Шепелевой, правнучкой Пушкина, которая жила в Москве. Шепелева уже тогда тяжело болела, и Клотильда стала дважды в год приезжать в Москву, чтобы поддерживать пожилую женщину.

Открытки от Людмилы Путиной

На дни рождения Клотильда фон Ринтелен получает поздравительные открытки от Людмилы Путиной, жены российского президента. Еще работая в Санкт-Петербурге в сфере внешних связей, Владимир Путин помогал созданному фон Ринтелен благотворительному обществу преодолевать бюрократические препоны.

- Когда я возвращалась из моей второй поездки в Россию, - рассказывает фон Ринтелен, - я встретилась с молодым врачом из Петербурга. Мы разговорились, и оказалось, что он тоже врач-психотерапевт и работает в Александровской больнице. Я, конечно, спросила, почему больница называется Александровской, и он объяснил, что в прошлом это была больница для бедных и основал ее Александр II. А я сообщила ему, что Александр II приходится мне прадедом. Представляете, как оба мы были удивлены. И понятно, что в следующий свой приезд я побывала в этой больнице. В отделении реанимации я увидела труп, который лежал на носилках на полу, ничем не прикрытый. Я - врач и видела всякое, но тогда у меня появилось странное ощущение: мне показалось, что тело умершего мерзнет, и даже мне самой стало холодно. И именно там я решила, что обязательно предприму что-нибудь, чтобы помочь больнице.

Когда я пишу эти строки, возле дома Ринтелен стоит микроавтобус "Фольксваген", загруженный компьютерами. Через несколько дней он уйдет в Петербург. Будет туда отправлена и очередная партия больничных функциональных кроватей. А пока вот уже несколько дней Клотильда утрясает вопросы с перевозкой этого груза. Она ничего не умеет делать медленно. С утра босиком носится по дому с телефонной трубкой, разъясняя на ходу кому-то, каким маршрутом лучше всего добираться до Петербурга. Потом кофе - и тоже стоя, и тоже с телефоном в руках, потом пропоет домашним "Чю-ю-юс!" и так же босиком побежит к машине. Туфли наденет, когда уже приедет к своему праксису. Будет минут десять успокаиваться - приводить себя, как сама говорит, "в рабочее состояние". Ведь надо принимать пациентов, которые приходят к ней чаще всего именно за успокоением.

После ужина она обычно разбирает почту. Супруги фон Ринтелен каждый день получают по нескольку десятков писем и почти каждый день какие-нибудь вести из Санкт-Петербурга. На днях прислал сообщение главный врач Александровской больницы Павлов. Он сообщил, что закончена реконструкция пекарни, построенной при больнице несколько лет назад. Теперь кроме выпечки хлеба там еще делают макароны. Построена и реконструирована эта пекарня, снабжающая своими изделиями не только Александровскую, но и еще несколько больниц, на средства, полученные от висбаденского благотворительного общества. Одна из вестей из России навеяла какие-то воспоминания, и Клотильда откровенничает:

- Петербург - удивительный город. Москва - это монстр, это мышцы и мозг России, а Петербург - ее сердце. Люблю одна бродить по его улицам и всякий раз во время таких прогулок ощущаю, что вот по этой улице ходил Пушкин, а на этой площади стреляли в Александра II. В Мариинском не могла сдержать слезы от ощущения сопричастности ко всему, что меня окружало. И именно тогда, в театре, мне страстно захотелось, чтобы как можно больше моих земляков увидели Россию. Ведь идеология есть идеология, и долгие годы многие наши люди жили с предубеждением к вашей стране. Вот уже несколько лет подряд в период белых ночей она организует туристические поездки в Санкт-Петербург. Благодаря этому в России уже побывали около пятисот висбаденцев.

Висбаден