Анри Вартанов
Канал всему предпочитает «развлекалово». Очередная «Фабрика звезд».
Фото ИТАР-ТАСС
В прошлый раз я вспоминал в своих заметках об основных вехах становления Первого телеканала в последние годы, когда во главе его встал Константин Эрнст, в прошлом красивый и таинственный Матадор. О тех «китах», на которых держится репертуар. Теперь настала пора повнимательнее присмотреться к конкретным произведениям последнего времени. Представить читателям то «Избранное», которое как нельзя лучше и точнее характеризует направление Первого – в творчестве, в политике, в бизнесе.
Сначала, конечно же, о творчестве. Хотя, если говорить начистоту, то творчество, прежде традиционно занимавшее первое место в заботах руководства канала, в последнее время стало резко уступать другим, более земным делам. Впрочем, надеюсь, это станет понятным в процессе анализа того, чем ныне представлен творческий раздел вещания.
При взгляде на него сразу же бросается в глаза поверхностность в понимании и подаче любого материала. Это качество в равной степени присуще и тематическим передачам, и документальным лентам, и игровым сериалам. Создается впечатление, что и во время планирования тематики на будущее, и в редактировании сценариев, а главное, в приемке готовых опусов и постановке их в сетку вещания решающим голосом обладают не творческие работники, а представители коммерческих (или, возможно, социологических – не знаю нынешней структуры канала, который хранит свои тайны похлеще ведомства на Лубянке) служб.
Они одним им известным способом вычисляют, какое произведение и на каком месте недельной сетки должно появиться. И при этом откровенное предпочтение отдается «рекламоемким» проектам. То есть тем, которые не отпугнут аудиторию серьезностью и глубиной постановки темы, привлекут богатых рекламодателей, принесут максимальную прибыль каналу. Отсюда – стремление в любой сюжет по возможности «вживлять» знакомые максимально большому числу зрителей лица. Лица знаменитостей: артистов, политиков, деятелей шоу-бизнеса.
У Матадора с этими людьми будто заключен негласный договор о своего рода бартере: Первый в собственных коммерческих целях тиражирует их лица в миллионах эфирных копий, а те, в свою очередь, имеют бесплатную рекламу, повышая таким образом популярность у публики. В особенности заметен подобный «равноценный обмен» в передачах, непосредственно посвященных знаменитостям. Выходят они по преимуществу в связи с какими-нибудь датами из их жизни. Очень любит Первый рассказывать о тех, кто уже ушел от нас: можно выжать из аудитории дополнительную слезу, да и хлопот никаких, если что приврано.
Стало уже правилом о покойных звездах рассказывать так, чтоб «изюминкой» стали не столько их взлеты и достижения, сколько пороки, склонность к «зеленому змию», скандальные романы, конфликты с коллегами и т.д. В программе «Олег Даль – инородный артист» вся эта мишура заслоняет недюжинный талант актера. А в «Коротком лете Жени Белоусова» главное внимание уделено не искусству, пусть невеликому, этого паренька, а сварам внутри эстрадной тусовки. Композитор, автор слов и продюсер покойного певца на наших глазах яростно сводят запоздалые счеты. В передаче «Евгений Мартынов. Заговор судьбы» представлена расхожая, довольно примитивная сюжетная схема: вот, мол, приехал в поисках славы в столицу из провинции талантливый человек, а потом, не рассчитав сил, надорвался и сгорел.
В этом же ряду стоит и большой, на час десять, фильм «Влад Листьев. Вспомнить все». Его авторы сделали все, чтобы сохранить и приумножить миф о первом гендиректоре ОРТ. Годы, прошедшие после его трагической гибели, множество сохранившихся материалов и документов, большое число коллег, не успевших еще впасть в склеротическое состояние, – все давало повод увидеть серьезную и правдивую ленту о человеке, журналисте, телебизнесмене. Вместо этого нам предложили сладенький сироп из славословий, приправленных высокопарной трагической романтикой. Наш Матадор, выступая в кадре с воспоминаниями о своем предшественнике, затеял вдруг возвышенные рассуждения о некоем Последнем Герое, который-де обязан быть молод, красив, талантлив и непременно должен при этом┘ рано умереть.
Стоит ли говорить, что канал, не способный глубоко понять даже своего коллегу, оказывается бессилен постичь выдающихся людей прошлого. Авторы двухчастной программы «Про это, про поэта и про Лилю Брик» сложнейшую тему взаимоотношений В.Маяковского с Л.Ю.Б. свели фактически к банальному «треугольнику» с множеством подробностей «про это». Мы узнаем, что великий поэт был «немного импотентом», что спать с Осипом Бриком Лиле вообще не нравилось и что еще в подростковом возрасте на нимфетку Лилю положили глаз Гришка Распутин и великий Шаляпин. Ну а связи этой дамы с чекистами (не только агентурные) прошли лейтмотивом через все два часа увлекательного повествования.
И в тех передачах, которые вроде бы посвящены общественно-важным темам, тоже необходимыми «подпорками» выступают знаменитости. В «Моей жестокой няне» о своих проблемах с представительницами этой профессии рассказывают балерина Анастасия Волочкова, телеведущая Тутта Ларсен, певица Алена Апина. В «Частном сыске» нахваливает одну из занимающихся этим бизнесом фирм сценарист Виктор Мережко. В «Жертвах ревности» в этом чувстве признаются Екатерина и Александр Стриженовы, Антон Макарский со своей женой и т.д.
Без помощи звезд пробиться в эфир Первого, понятно, нелегко. Разве что назвав свою передачу, как это сделали на днях ушлые телевизионщики, со всей зазывной откровенностью: «Как заставить мужчину жениться». Представляю, какой рейтинг был у программы в женской аудитории! Ну а если серьезно, очень многие опусы возглавляемого Матадором канала рассчитаны, пользуясь термином Ильфа и Петрова, на «крупное рогатое человечество». Недаром в последнее время к нашему брату критику, сетующему на неандертальский интеллектуальный уровень телевизионного вещания, стали присоединяться и люди из власти. На одном из заседаний правительства первый вице-премьер С.Иванов, говоря о ТВ, поставил весьма откровенный диагноз: дебилизация населения.
Надо сказать, в большинстве богато постановочных игровых или состязательных программ Первый, не экономя на внешнем великолепии (говорят, стоимость каждого выпуска этих циклов доходит до миллиона долларов), на редкость скаредно относится к интеллектуальной их составляющей. Даже в такой игре, как «Кто хочет стать миллионером?», требующей мозгов по определению, на Первом сумели создать облегченный вариант – видимо, для тех самых, о которых говорил вице-премьер. На канале не заметили, в какое глупое положение ставят они самих себя и своих гостей-звезд, когда предлагают им совсем уж примитивные вопросы, когда позволяют, нарушая основное правило, садиться в игровое кресло по двое, а то и по трое, когда ведущий, почти не скрывая, помогает именитым игрокам дать верные ответы и т.д.
Художественные произведения, которыми Первый потчует своих зрителей, эксплуатируют по большей части одну из двух безошибочно работающих на миллионной аудитории «заманок». Они либо снова и снова рассказывают нам «про это», либо заставляют трепетать от жестокости и насилия, творимых на экране. Сексуальными гигантами в интерпретации Первого становятся не только поэт Сергей Есенин, но и престарелый политик Леонид Брежнев.Четырехсерийная лента о генсеке выглядела неумелой экранизацией анекдотов, что ходили о нем в последние его годы.
С громким, скандальным провалом сериала, посвященного Есенину, Первый вынужден был смириться. А вот «Брежнева» посчитал своей крупной победой. Не только выдвинул его на премию ТЭФИ, но и сумел продавить ее получение (Елена Масюк, обладательница двух ТЭФИ, ушла с ТВ, но осталась телеакадемиком, и посему, без опаски стать жертвой мстительности Матадора, поведала в прессе о том, как тот продавливает на первых стадиях голосования академиков шедевры Первого).
Мало того, в минувшем декабре в связи с 90-летием Брежнева сериал повторили на Первом, причем в самое «смотрибельное» время. И обеспечили ему громкое «эхо» на канале. Показали за неделю до него трехсерийную документальную ленту Л.Парфенова «И лично Леонид Ильич», где тот в своей фирменной ернической манере рассказал о политике множество баек, залез с помощью личного стоматолога ему в рот, чтобы определить происхождение дефектов речи, поведал историю военно-полевой жены, ради которой партийный лидер хотел было уйти из семьи, да струсил, и т.д. При этом о вторжении СССР в Афганистан было сказано вскользь, придаточным предложением. А в завершение недели, на которой прошел сериал, в программе «Времена» политологи обсуждали брежневское двадцатилетие. Один из них не нашел ничего лучшего, как объявить ту пору эпохой «социализма-лайт».
Что касается политического лица Первого, то оно не очень яркое. Политика на канале занимает несоизмеримо меньшее место, нежели развлекательные программы или сериалы. Она тут, если воспользоваться только что приведенным термином, выступает, пожалуй, как политика-лайт. Создается впечатление, что Матадор заключил с властью, как и со звездами, бартерный договор: мы будем предельно лояльными по отношению к вам, а вы уж, пожалуйста, закройте глаза на нашу эфирную политику и на наш бизнес.
Юрий Афанасьев, демократ первой волны, умеющий найти афористически-меткое определение политическим деятелям (помните его «агрессивно-послушное большинство»?), назвал В.Познера «независимым журналистом с широко закрытыми глазами». Действительно, самый квалифицированный политический журналист Первого совершает подчас невообразимые пируэты, чтобы и рыбку съесть, и невинность соблюсти.
В журнале «Журналист» была опубликована статья молодой исследовательницы, пишущей диссертацию о формах политической манипуляции на телеэкране. Среди мастеров этого дела почетное первое место у нее занимал Познер. Действительно, мало кто на ТВ умеет так мягко и незаметно для не очень внимательных глаз вывернуть факты наизнанку и придать им противоположное, нередко откровенно тенденциозное политическое звучание. Мало кто так подходит для концепции бартера, заключенного Матадором с властью.
При этом для пущей убедительности Познер всегда начинает рассуждения либо с цитаты авторитетного автора, либо с результатов социологических исследований, проведенных какой-нибудь солидной фирмой. Однажды, скажем, он привел данные ВЦИОМа о том, что наши люди в подавляющем большинстве своем хотели бы в борьбе с общественными пороками вмешательства государства. Цифры эти журналист трактовал однозначно – как свидетельство патерналистских традиций, сохранившихся в стране после десятилетий существования советского строя.
И в финальной своей реплике, «прощалке», перекинул мостик от процентов социологов к тому, что люди наши не возражали против замены избираемых губернаторов и мэров назначаемыми. Полагал это рецидивом патернализма. Но почему-то журналист, который при случае не прочь похвастать своими поездками по российской глубинке и знанием настроений народа, не задумался о другой причине легкого отказа людей от права выбирать себе руководителей. О том, что они не раз обманывались в своих надеждах: избранные с помощью новейших технологий лидеры оказывались на деле коррупционерами и ворами, а реальных средств для изгнания их из власти у избирателей сегодня нет.
И, наконец, о бизнесе, который процветает на Первом. Он, естественно, связан с тем, что мы видим (или не видим?!) на экране.
Нередко запретительные меры Матадора сравнивают с тем, что творил в самые махровые советские времена С.Г.Лапин, руководитель Гостелерадио. Мой коллега, профессор журфака МГУ, узнав об этом сравнении, горестно усмехнулся: «Лапин был по крайней мере всесторонне образованным человеком». А другой коллега, известный телекритик Юрий Богомолов, привел конкретный пример. Его недавно пригласили участвовать в ночной программе А.Гордона, но затем, накануне записи, даже не перезвонили. Критик предположил, что сработала ставшая уже легендарной мстительность Матадора: тот, очевидно, вспомнил, что не раз читал богомоловские неодобрительные отзывы о Первом.
Теперь – о видимом. Начну с видимого, но плохо просматриваемого. Я имею в виду многочисленные эффектные и очень дорогие шоу, игровые, развлекательные программы, в которых задействованы громадные, с трудом прослеживаемые средства. Об этой части бизнеса судить не берусь: из-за закрытости Первого, о которой говорил выше. Тут, видимо, нужны полномочия Счетной палаты.
А вот о том, что видно каждому, скажу. Первый всеми силами стремится соответствовать своему имени в битве за наивысший телерейтинг. И, за редким исключением, достигает своей цели. Матадор, надо признать, человек амбициозный, и готов отдать все за победу. Но Быком для него становится, простите за каламбур, Золотой Телец. Выигравший, как говорится, забирает всю кассу.
И вот тут, как всякий спортсмен, стремящийся любыми средствами вырвать у соперников победу, Матадор начинает пользоваться запрещенными приемами, давать нам, зрителям, «допинг». Я говорю о том, что входит в «джентльменский набор» «допинга» телевизионного успеха: секс, жестокость, насилие. Эта «триада» неизменно вызывает резкое отторжение в обществе, регулярно становится предметом обсуждения не только телевизионных критиков, миллионов зрителей, но и парламентариев. Когда возмущение Думы достигает точки кипения, телеканалы, объединенные Индустриальным комитетом, во главе которого стоит наш Матадор, делают вид, что соглашаются с общественным мнением и готовы принять на себя некоторые обязательства. Говорю «делают вид» потому, что происходило это уже дважды, в 1999 и 2005 годах – будто под копирку. В тщательно продуманной, эффектно обставленной торжественной обстановке, под прицелами множества камер (в этом, как мы знаем, Матадор большой мастак) руководители каналов подписывали Хартию, в которой клятвенно заверяли, что в их эфире не будет ничего, что так возмущает общество.
Подписывали – и ровным счетом ничего не меняли в своих программах. Ничегошеньки! Даже не удосуживались бросить кость, чтобы хоть на время успокоить легковерных. Сияние Золотого Тельца оказалось сильнее любых хартий.
