Фемистоклюс Короленко Сижу в гостях у друзей и пишу эту колонку. Только что уснул их новорожденный сын Миклуха. Вы, наверное, подумали, что это прозвище. А тут-то вы и ошиблись. Так в паспорте и зарегистрирован: Миклуха Александрович Буртин.
У Миклухи есть старший брат – зовут Одиссеем. Еще у одних друзей сын Сальвадор, у других – Иона, у кого-то – Гай, а у одного приятеля сына зовут Нил.
Недавно встретил на газоне у берега Москвы-реки беременную девушку. Разговорились. Оказалось, что она не выговаривает букву «эль». И тут же жалуется: «Вот, хотела назвать сына Талалеем или Ахиллом, но передумала».
«Бедные дети! Все над ними будут смеяться!» – так обычно говорят. Во многих семьях бабушки и дедушки отказываются называть внуков теми именами, которые придумали им родители. Например, Одиссея зовут Сеней, Миклуху – Мишей, а Сальвадора – почему-то Степой.
Вспоминается опыт поколения, в котором новорожденных называли Первомаями, Сталинами или Виленами (сокращение от «Владимира Ильича Ленина»), а то и Тракторинами. Многих из них позднее переименовали в привычных Игорей, Тань и Наташ.
Тем не менее самые благозвучные из «новых» имен того времени постепенно утратили свое идеологическое наполнение и остались в традиции. Так, Вилен – настоящее имя известного певца и композитора Вилли Токарева. Младших детей музыканта зовут Эвилина (сокращение от «это Вилина») и Милен.
Всегда существовали семьи, в которых необычные имена были традицией. В роду писателя Владимира Короленко детей называли по святцам: Илларион, Галактион. Поэтому он в шутку и писал брату: «Родись я в день святого Псоя, быть бы мне Псоем Короленко».
В современной культуре необычные имена делятся на два вида: традиционные и новаторские. Традиционные – это библейские или церковно-календарные (Мельхиседек, Нил, Псой), а также сказочно-былинные и фольклорные (Добрыня, Забава).
Понятно, с какой идеей связаны эти имена. Это поиск корней – русских, еврейских, албанских. А вот зачем придумывают новаторские имена?
Одна из тенденций, которая стоит за этим, – diversity, многообразие как одна из ценностей мультикультурного общества. Видимо, некая центробежная сила антропологии будущего проникает и в наши «Палестины».
Между тем в Америке, на родине diversity, временами вспыхивает мода давать детям только что придуманные имена. Да и не только в Америке. Взять Грузию, например. Говорят, что там детей сейчас называют совершенно как попало: Гига, Гага, Гуга.
В Австрии запрещается называть детей «несуществующими» именами, но тогда можно дать ребенку второе имя, какое хочешь. Одна австрийская пара придумала для своих детей новые имена – Джаму и Маури. В процессе регистрации пришлось снабдить каждого еще и существующим именем. Ну чего тут думать – сразу решили имя Дельфин добавить. Получилось – Маури Дельфин и Джаму Дельфин.
Но это еще ничего по сравнению с нашумевшей в недавних блогах историей китайской семьи, которая хотела назвать своего ребенка иероглифом «@». Не разрешили. Пока что только собак можно так называть. Есть у меня одна собака знакомая, так ее и назвали – Собака.Ру.
Другая подоплека новаторских имен – желание с помощью такого постиндустриального язычества по-новому воплотить уникальность человека: «Ну что такое назвать Ваней, Даней или Тимофеем каким-нибудь? Будет как каждый третий. Уж лучше никак не назвать».
Все спрашивают: какое же отчество будет у детей Миклухи? Миклухович? Миклушич? Миклушевич? Или еще как-то? На самом деле беспокоиться тут не о чем. Того и гляди, если так дело пойдет, никаких отчеств тогда уже вообще не будет.
И, конечно, родители, назвавшие сына Миклухой, не верят, что в школе над ним за это будут смеяться. Ведь у них есть все основания рассчитывать на то, что Миклуха будет учиться в одном классе с Рогнедой, Ездандуктой, Снусмумриком и Автандилом.
