Ирина Мерсиянова
Людей с общественным темпераментом у нас явно не хватает.
Фото Елены Фазлиуллиной (НГ-фото)
Добровольчество – способ самовыражения и самореализации граждан, действующих индивидуально или коллективно на благо других людей или общества в целом, это одна из социальных практик благотворительной деятельности. В ходе исследований, проведенных Центром исследований гражданского общества и некоммерческого сектора Государственного университета – Высшей школой экономики в рамках мониторинга состояния гражданского общества в России (сбор данных – ВЦИОМ), почти треть населения (32%) ответили, что за последние два-три года им несколько раз приходилось добровольно и безвозмездно трудиться на благо других людей (не для членов семьи и не близких родственников), 9% россиян делают это постоянно, 7% делали это лишь однажды.
При этом лишь каждый четвертый респондент считает, что сегодня люди занимаются добровольческой деятельностью больше, чем 10–15 лет назад. Каждый пятый оценивает нынешний уровень вовлеченности в добровольчество примерно на таком же уровне. В то же время треть респондентов полагают, что сейчас занимаются добровольческой деятельностью меньше, чем 10–15 лет назад.
С последней точкой зрения корреспондируют мнения опрошенных 11 экспертов, среди которых известные общественные деятели, ученые, политологи, руководители крупных неправительственных организаций: они были практически единодушны, характеризуя нынешний уровень развития добровольчества как низкий.
Проблемы: политизация общественной жизни
Как было раньше? Об этом рассказывает политолог, ведущий научный сотрудник Института социологии РАН Леонтий Георгиевич Бызов: «Я сам <...> ветеран добровольческого движения. Мы очень активно этим занимались в 1980-е годы, во времена относительной молодости. В начале перестройки мы, например, заблокировали строительство наземной трассы Третьего кольца через Лефортово, это потом выразилось в то, что проложили туннель. Занимались охраной памятников. Я помню, что занимался экологическими экспедициями, кстати, вместе с Егором Гайдаром, который тоже участвовал в экспедиции журнала «Новый мир» в Среднюю Азию, занимаясь экологическими проблемами региона, связанными с сохранением Аральского моря. Сколько было акций по проблеме переброски рек, актуальной в 1980-е годы. Такое впечатление, что в 1980-е годы общество было готово к такого рода добровольческой деятельности. В газете «Московский комсомолец» каждый день или по крайней мере по выходным печатались объявления: «приглашаем туда, на такой субботник, на другой субботник, на третий, где-то реставрируется памятник, нужно в зоопарке зверей кормить». И люди приходили абсолютно безвозмездно. Для них, конечно, это была очень важная форма общения, потому что именно таким путем завязывались неформальные связи, <...> и мне все это казалось очень перспективным и имеющим продолжение».
Что в настоящее время? «Потом люди замкнулись в своей скорлупе, – продолжает Бызов, – и сегодня, я думаю, что если такого рода объявления будут, то много добровольцев мы не соберем, мы привыкли, что все решает власть, а от людей абсолютно ничего не зависит. Вот как только этот общественный климат изменится и люди снова почувствуют, что от их усилий что-то зависит, они могут на что-то повлиять, то, конечно, возникнут перспективы нового добровольческого движения».
Заведующий отделом анализа динамики массового сознания Института социологии РАН Владимир Васильевич Петухов характеризует уровень добровольчества в нашей стране как «крайне низкий» и видит в этом серьезную проблему, которая возникла не сегодня и имеет свои корни в политизации и коммерциализации: «Проблема добровольчества возникла у нас где-то в 1990-е годы, когда процесс формирования гражданского общества у нас пошел не тем путем. <...> Произошло как бы раскрепощение энергии людей, появился всплеск общественной самодеятельности. Появились десятки, сотни общественных формирований, народных фронтов, движений. Но произошла очень быстрая их политизация. Они стали заниматься политикой вместо того, чтобы заниматься общественной деятельностью. <...> Вспомните всех неформалов тех лет, которые сейчас сидят в Думе, в правительстве. <...> У нас образовался страшный дефицит, который не восполнен людьми с общественным темпераментом. К сожалению, это произошло из-за <...> чрезмерной, мне кажется, политизации общественной жизни <...> в начале 1990-х годов. Когда то же общество филателистов занималось 6-й статьей Конституции вместо того, чтобы заниматься своими марками. Поэтому с добровольчеством – беда. А вторая, не менее важная проблема – это, конечно, коммерциализация. А коммерциализация пришла опять же из политической жизни и началась с выборов. Первые выборы у нас происходили на абсолютно безвозмездной основе, потом сообразили, что выборы – это большой бизнес. Стало модным и престижным закачивать огромные бюджеты. И люди, даже те, которые участвовали в предвыборных кампаниях якобы как волонтеры, получали деньги. Они привыкли получать деньги. И теперь добровольно, бесплатно очень мало кого найдешь для такого рода работы».
Есть ли здесь противоречие между результатами массовых опросов населения, свидетельствующими о том, что почти половина россиян вовлечена в добровольческую деятельность – а это в сумме 48% опрошенных, – и низкими оценками экспертов уровня добровольчества в нашей стране? По-видимому, нет, поскольку эксперты склонны оценивать видимую часть айсберга, то есть известные результаты и инициативы. От их взора ускользают едва заметные примеры повседневных практик добровольческой деятельности. Имеются в виду, например, разнообразные формы добровольческой активности по месту жительства.
Каналы вовлечения
Чаще всего россияне реализуют свою добровольческую активность в одиночку. Об этом свидетельствуют ответы 37% опрошенных. По месту своей работы этим занимаются 7% россиян. По 4% опрошенных вовлекаются в добровольчество через государственные и муниципальные учреждения (кроме собесов), а также через организации по месту жительства. Характерно, что лишь 4% россиян вовлечены в добровольчество по месту жительства через организации по месту жительства, а свои затраты времени за месяц на добровольную работу по месту жительства смогли назвать 21% россиян, что еще раз подтверждает неорганизованный характер добровольческого труда в нашей стране. Среди них у 40% временные затраты за месяц составили лишь 1–3 часа, у 25% – 4–10 часов.
Через религиозные, приходские общины, церковные организации осуществляли свою добровольческую деятельность 1% россиян, при этом 9% россиян в ходе опроса декларировали посещение церкви (храма, мечети, молельного дома и т.п.), добровольное участие в делах церкви, религиозной, приходской общины. По оценке эксперта, «благотворительная деятельность, которая сегодня осуществляется различными организациями Русской православной церкви, начиная с Московского Патриархата, продолжая епархиями и заканчивая просто приходами и различными общинами православными, которые находятся при приходах, охвачена вся страна. Объемы этой деятельности таковы, что с ними близко не может сравниться ни одна другая социальная организация на сегодняшний день». Эксперт Михаил Тарусин, заведующий отделом социологии Института общественного проектирования: «Вот у нас церковь недалеко здесь, я прихожанин этой церкви. У бабушки этажом выше загорелась комната, довольно прилично выгорело, приехали пожарные, потушили, квартира осталась, но комната вся выгорела, нужен был хороший капитальный ремонт. Я уехал в командировку в это время на неделю. Приезжаю, первым делом пошел к ней, думаю, надо же деньги собирать. Она говорит, ой, Мишенька, милый мой, уже все сделали. Как? Когда? Неужели ЖЭК? Это община наша церковная. На следующий день собрались люди, прихожане сами, двадцатка выделила деньги, у них есть какие-то резервы. Тут же нашли каких-то прихожан-рабочих, они ей за четыре дня все выкинули на улицу, все вычистили. Потолки поклеили, прихожане собрали мебелишку. Я обошел комнату, не узнал: все сгорело, куча лежала – теперь нормальная, прекрасная комната. Вот, пожалуйста вам, это волонтерство настоящее. Но эти люди объединены верой».
Российские НКО являются каналом добровольческой мобилизации лишь для 1% граждан. При этом известность отдельных видов НКО и гражданских инициатив достаточно высокая и достигает 52%. В целом в 2008 году отмечается повышение информированности россиян о НКО и гражданских инициативах по сравнению с 2007 годом. Снижается доля тех, кто об этом вообще не знает и не слышал (на 5 п.п.). Самый высокий уровень информированности фиксируется в группе респондентов с высшим образованием, среди жителей мегаполисов (включая Москву) и больших городов, а также среди тех, кто дает скорее высокие оценки своему уровню жизни. В этих группах уровень информированности по отдельным позициям достигает 77%. Доля же тех, кто вообще не знает и не слышал ни о каких организациях и инициативах, в группе респондентов с высшим образование в два раза ниже, чем в целом по населению (7 и 15% соответственно); среди сельчан – выше в два раза (30 и 15% соответственно).
Среди предложенного респондентам перечня негосударственных некоммерческих организаций и инициатив самый высокий уровень известности у профсоюзов (51%), садовых и дачных товариществ (52%), ветеранских объединений (48%), организаций инвалидов (46%) и объединений по защите прав потребителей (48%).
Отмечается рост информированности россиян об институтах самоорганизации в жилищной сфере – о товариществах собственников жилья, о домовых комитетах, старших по домам и по подъездам, о территориальном общественном самоуправлении. Знают или слышали о товариществах собственников жилья 40% россиян. Почти каждый третий знает или слышал о домовых комитетах, старших по домам и по подъездам (35%). Почти каждый третий также знает или слышал о спортивных, туристических, охотничьих, автомобилистских объединениях (36%), о благотворительных организациях (29%).
Практически каждый четвертый знает или слышал об экологических организациях (27%), о культурных, краеведческих, природоохранных движениях, инициативных группах (любителей музыки, кино, живописи, театра, танцев и пр., защиты архитектурных памятников, заповедных зон и т.п.), клубах по интересам (26%), о благотворительных инициативах и акциях (24%).
Каждый пятый знает или слышал о правозащитных организациях (20%). По 18% россиян информированы о женских организациях, о благотворительных фондах, выделяющих деньги для решения конкретных проблем, о молодежных политических объединениях. По 16% россиян информированы о группах, органах школьного/студенческого самоуправления, о молодежных неформальных объединениях неполитического характера. По 15% – о профессиональных ассоциациях и творческих союзах, о территориальном общественном самоуправлении, местных инициативных группах по обустройству жилых территорий (озеленение, детские площадки, площадки для выгула собак, оборудование парковок и гаражей, вывоз мусора и т.п.). По 14% – об инициативных группах и объединениях родителей, об этнических общинах, национальных диаспорах, землячествах.
Каждый десятый информирован о движениях национально-патриотического толка. О местных инициативах по защите имущественных, жилищных, потребительских прав и интересов местных жителей (борьба с новостройками, проблемы выселения, снабжения, экологические проблемы, проблемы, связанные с последствиями чрезвычайных происшествий, и пр.) знают или слышали 9% россиян.
Декларируют свое членство или участие в деятельности общественных объединений и иных видов некоммерческих организаций, гражданских инициативах 10% россиян. Однако доля членов или участников отдельных видов организаций и инициатив не превышает 4% (этот уровень отмечается в профсоюзах).
При невысоких на сегодняшний день показателях реального участия россиян в деятельности НКО и в гражданских инициативах социальная база российского третьего сектора является достаточно внушительной. По данным всероссийского опроса населения, проведенного в 2008 году, каждый пятый россиянин готов стать инициатором создания, организатором определенных видов НКО и гражданских инициатив. Столько же были готовы работать в них на добровольной основе и не получать денег за свой труд или же хотели бы работать за плату, даже на нерегулярной основе. Почти каждый третий готов принимать участие в мероприятиях, собраниях НКО и гражданских инициативах. Каким-либо НКО и гражданским инициативам хотели бы помогать деньгами, делать пожертвования 36% россиян.
В целом традиционные каналы мобилизации добровольческого труда в России пока работают слабо. Предстоит разобраться, что за этим стоит – неспособность, неготовность, нежелание этих институций привлекать добровольцев или же социальная пассивность россиян.
 Источник: Центр исследований гражданского общества и некоммерческого сектора ГУ-ВШЭ |
Мотивы и препятствия
Среди причин, по которым россияне занимаются добровольческой деятельностью, лидирующее положение занимает желание помочь нуждающимся людям. На нее указали 38% населения. Вторая по популярности причина: «хотел отплатить людям за добро добром» – так ответили 14% респондентов (чаще об этом говорят предприниматели, бизнесмены и разного рода руководители). Почти каждый десятый занимается этим для собственного удовольствия, у 7% было желание бороться с определенной проблемой. Остальные обстоятельства в этом рейтинге набрали менее 7%. 13% опрошенных затруднились назвать конкретную причину участия в безвозмездном труде.
Отвечая на вопрос, почему сами респонденты ничего не делали за последние два-три года на благо других людей добровольно и на безвозмездной основе, 42% населения не смогли конкретно указать причину, по которой они не принимали участия в такой деятельности. Остальные ответы распределились так. Каждый пятый респондент (20%) заявил, что у него в семье полно проблем. Об этом чаще говорят респонденты в возрасте 55 лет и старше, неработающие пенсионеры, жители Москвы и Санкт-Петербурга, а также малообразованные граждане. Нет свободного времени на добровольческую деятельность – на эту причину указали 18% россиян. Чаще на это ссылаются молодежь и жители столиц. Еще меньше ответивших – 6% – не видят смысла в этой деятельности. Остальные причины, которые могли бы быть препятствием для безвозмездного труда, не являются для населения существенными. Это отсутствие информации как о нуждающихся, так и о добровольческих организациях; недоверие к таким организациям и к людям, вовлеченным в добровольческую деятельность; отсутствие людей, с которыми можно было бы объединиться в добровольческой деятельности; отсутствие опыта подобной деятельности; наконец, просто отсутствие желания помогать нуждающимся. На эти причины указали менее 5% от числа опрошенных.
Говоря о том, что может простых людей убедить участвовать в добровольческой деятельности, большинство россиян указывали не на материальные стимулы, а скорее на стимулы морально-этического характера. Так, по мнению почти трети населения (30%), побудить людей заниматься безвозмездным благотворительным трудом может стремление помочь нуждающимся. Еще 26% респондентов указали, что стимулом могут служить гарантии результативности этой деятельности. 17% населения полагают, что мотивом может служить желание отплатить добром за добро. Столько же россиян в качестве стимула для благотворительного труда отмечают возможность улучшить качество своей жизни. Еще 16% опрошенных говорят о возможности улучшить качество жизни других людей. Наконец, в чистом виде материальный стимул отмечают лишь 14% респондентов. Столько же россиян считают необходимым для безвозмездного труда наличие свободного времени. Один из десяти респондентов полагает важным при выполнении такого рода работ осознание того, что это социально полезное и одобряемое большинством людей дело. На остальные стимулы добровольческой деятельности указывали менее 10% населения. При этом стоит отметить, что каждый пятый опрошенный затруднился назвать, что может побудить таких людей, как он, участвовать в этой деятельности.
