Удержание в рамках

Эффективность СНГ следует рассчитывать из его потенциала.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Дискуссии о будущем Содружества Независимых Государств, о возможных путях его реформирования, как правило, отталкиваются от упрощенной интерпретации целей этого международно-политического образования. В учредительных документах СНГ и в соглашениях, подписанных за первые годы его существования (1992–1994), предпочтение отдавалось термину «интеграция». Очевидно, сказывался «демонстрационный эффект» западноевропейского опыта. Однако фактически об интеграции говорили тогда, когда на деле осуществлялись процессы дезинтеграции высокоинтегрированного пространства.

Выдвигалась ложная цель – иная по происхождению модель. Между тем в Европейском союзе той степени консолидированности в экономической, таможенной и военно-оборонительной областях, которая наблюдалась между постсоветскими республиками, пока нет и не предвидится. В социальной сфере уровень сплоченности (благодаря культурным и языковым элементам) сохраняется часто вопреки действиям правительств отдельных стран. Именно в плане социальной интеграции в ЕС сохраняются наиболее серьезные трудности.

Сегодня о неэффективности и невостребованности СНГ говорят главным образом в рамках экспертного сообщества, где тема СНГ начинает считаться «условно актуальной». Фактическое исчезновение организации начали предсказывать с конца 1990-х, когда на постсоветском пространстве стала развиваться субрегиональная интеграция. Происходило смешение двух типов процессов. ЕврАзЭс, Союзное государство или ЕЭП действительно задумывались как интеграционные форматы – но не за счет ослабления СНГ, где интеграционные функции были предусмотрены поспешно и ошибочно. То же можно сказать и о ГУ(У)АМ, целью которой было дистанцирование от России, но не от СНГ как системы взаимоотношений. Смысл существования СНГ с интеграцией мало соотносился.

Контекст: Британское содружество и Союз франкофонии

По-видимому, правильным было бы рассматривать СНГ не в контексте интеграционных объединений, а в сравнении с другими международными образованиями, более похожими на СНГ условиями возникновения. Такими примерами могут стать Британское содружество и Союз франкофонии. Рассмотренный в этом окружении, СНГ предстает не как неудавшийся интеграционный проект, а как механизм сохранения преференциальных внутрирегиональных связей в условиях распадающегося политического (государственного) организма. При таком подходе деятельность СНГ следует оценивать не по принятым критериям интеграции, а по степени эффективности координации позиций группы стран.

Все 1990-е годы СНГ успешно выполнял функции удержания бывших постсоветских республик в рамках, необходимых для их безболезненного выхода на траекторию независимого развития. Действия, предпринимаемые в рамках Содружества, были нужны для предотвращения дестабилизации в государствах, которые во времена СССР дотировались из Центра. Эта же модель оставалась эффективной в конце 1990-х, когда СНГ поддержал дифференциацию форматов сотрудничества между своими членами.

В первой половине нынешнего десятилетия результативность СНГ как инструмента регулирования многосторонних связей постсоветских государств существенно снизилась: международно-политическое пространство СНГ было в основном структурировано, и «запрос» на жестко унифицированный подход к координации взаимодействия ослабел. Стремление отдельных стран дистанцироваться от СНГ (Туркмения, Грузия) или от субрегиональных структур на пространстве СНГ (Украина и ЕЭП, Белоруссия и Союзное государство) приводило к нарушению принципа преференциальности во внутригрупповых связях и вынуждало Россию переводить отношения с этими странами на «равноправный» уровень. При этом такой уровень отношений не ставит под сомнение объективность существования «особых» отношений на постсоветском пространстве в том, что касается передвижения людей, рынка труда, культурной идентичности.

Желание некоторых государств СНГ найти более привлекательное (чем Россия) «интеграционное ядро», или центр тяготения, можно рассматривать как опасные попытки переориентировать систему преференциальных связей без учета сложившихся на пространстве СНГ реалий. Вместе с тем очевидная тенденция к размыванию формата Содружества, осуществляющаяся при активном участии внешних игроков, в краткосрочной перспективе вряд ли может быть блокирована.

Новые цели

Расширение спектра первоначальных целей – поддержания преференциальности в отношениях – за счет разработки новых направлений сотрудничества, в том числе интеграционного характера, только повышает эффективность СНГ в целом. В отличие от интеграции в рамках Британского содружества (о которой даже не говорят), интеграционные тенденции в СНГ регулярно поддерживаются различными двусторонними и многосторонними инициативами (Таможенный союз – одна из таких инициатив) и существенно стимулируются фактором географической близости стран-партнеров.

Судя по повестке дня и результатам саммитов СНГ последних лет, наметился поворот СНГ к решению вопросов, составляющих предмет общей озабоченности стран – членов СНГ, и их совместной проработке. Таким образом, противодействие общим вызовам придало импульс кропотливой работе по реальному, а не декларативному интегрированию экономического, транспортного и образовательного пространств на основе совместного утверждения не только общих принципов взаимодействия, но и механизмов осуществления конкретных проектов.

Представляется, что эффективность СНГ следует оценивать исходя из того, чего Содружество может достичь в принципе. Предпринимаемые в недрах СНГ усилия по правовому и практическому «собиранию» фрагментов постсоветского пространства в многоформатный и многоуровневый хозяйственный и особенно гуманитарный комплекс – свидетельство продолжения функционирования СНГ как организации, призванной минимизировать негативные последствия переходных процессов постсоветского периода.