Сергей Кравец
Один мой американский приятель, имеющий русскую жену, все время недоумевает: как на простой вопрос «что ты хочешь?» русский может ответить «да нет, наверное». Отсюда он пришел к выводу, что Россия живет в состоянии «наверное», при котором все предельно зыбко не только в реальной жизни, но и в головах. С одной стороны, когда мы начинаем говорить о либерализме, консерватизме, то сразу предполагается, что за этими понятиями тут же обнаружатся свои системы ценностей и даже свои константы. Но с другой стороны, которую представляет реальность, никаких констант обнаружить не удается. Многое утверждается и происходит совершенно случайным образом. И становится очевидным, что провозглашаемая система ценностей и те желания, которые еще существуют в обществе, отличаются очень сильно. У нас большая дистанция между тем, что думается, и тем, что хочется.
Именно поэтому, мне кажется, что стремление к консерватизму, к сохранению его в нашем обществе – это желание вернуться к чему-то более устойчивому, возникающее из фальшивых воспоминаний на тему «Что могло бы быть, если бы…».
Насколько такие воспоминания могут быть структурированы в некоторую даже не политику, а скорее «предполитику», которая проявилась бы в общественных ощущениях – об этом говорить не приходится. Как раз потому, что мы живем в этом самом «наверное». Характерно, что сегодняшняя власть озабочена не выстраиванием какой-то системной политики, а, так сказать, дарованием народу песни. Есть такое выражение: «Если народ поет мои песни, не важно, кто пишет законы». Короче, надо создать ощущение смысла, который утерян.
