Расколотая Украина раскалывает и нас

Для кого-то в Киеве – это дурные «Вести», а кому-то – радость великая. Фото Reuters

Информационная война между Россией и Западом набирает обороты, увеличивая объемы лицемерия с обеих сторон. Кажется, будто мы ждали украинской революции, чтобы выяснить все о своей идентичности внутри России. Расколотая Украина раскалывает и нас: «КисельТВ» против «пятой колонны», «квасные патриоты» против «продажных либералов», «креативный класс» против «ликующей гопоты», «прогнившая интеллигенция» против «зомбированных работяг». А тем, кто понимает, где своя пропаганда и где вражеская, нужно ли к своей относиться благосклонно?

Сохранять экспертную идентичность, наивно думая, что можно оставаться «над схваткой» в условиях почти ежечасных маркирующих вопросов, все труднее. Условным патриотам приходится объяснять геополитические, международно-правовые, экономические последствия присоединения Крыма. Условным либералам – рассказывать, как важно российскому национальному самосознанию чувство державности, самоуважения, невозможности играть по правилам, многократно нарушенным теми, кто сейчас больше всех ими обеспокоен. Находясь между соотечественниками, заслужить ярлык просто. Первые, как правило, выясняют, на чьи деньги пишутся статьи, заранее зная, что на госдеповские. Вторые рисуют апокалиптические картины российской диктатуры, сталкивающей глупых – лбами, умных – во внутреннюю эмиграцию. Они уверены, что на диктатуру экспертное знание тоже будет работать, если прямо сейчас его носители не отберут гаечный ключ, которым Большой брат уже закрутил блог Алексея Навального и сайт Гарри Каспарова.

Что увидел в киевских боях европеец

В отношении внутренней политики своих государств европейские СМИ свободнее наших. Если в России идет дискуссия о стратегии и возможности конкретных действий в братском государстве, то Европа и Северная Америка представляют ситуацию более однозначно: озлобленный русский медведь на цепи у диктатора, нападающий на беззащитную невинность 23 лет от роду, – детали образа разнятся, но дискурс о торжестве свободы и демократии надвигается на европейские умы, как бежавший из Киева Янукович – на российскую границу после 22 февраля.

Западное восприятие нынешнего украинского кризиса: Россия расширяет владения под предлогом защиты русских (для начала – в Крыму), на которых никто не нападает. Авторитарный путинский режим при помощи военной машины собирается подавить находящуюся в стадии становления легитимную власть, сменившую предыдущую коррумпированную демократическим путем. После аннексии Крыма Москва заберет и восточные регионы Украины. Такое поведение одного из постоянных членов Совбеза ООН, который априори должен быть гарантом соблюдения мировых «правил игры», рассматривается как покушение на всю ялтинско-потсдамскую систему международных отношений.

Кроме того, Россия, по мнению Запада, опосредованно подрывает принципы нераспространения ядерного оружия, нарушая подписанный в 1994 году в Будапеште меморандум о гарантиях невмешательства во внутренние дела Украины в обмен на вывоз ее ядерного арсенала. Если США и Великобритания, также выступившие гарантами, спустят дело на тормозах, неядерные страны поймут, что их защита со стороны официальных ядерных – фикция и потому надо создавать собственный военный атом.

Риторика Запада складывается из двух магистральных направлений: «украинской демократизации» и «аннексии Крыма» Россией. Западному обывателю украинское массовое движение представляется мирным, направленным против коррумпированного правительства, помешавшего обществу осуществить европейскую мечту. В таком ракурсе преступные действия боевиков «Правого сектора» оттесняются мирной картинкой с майдана, рекомендация национального совета по телевидению и радиовещанию прекратить трансляцию российских каналов и отмена закона о региональных языках массово не освещаются.

Заявления западных политиков исключают вопрос исторической и цивилизационной принадлежности Крыма. Зрителю не рассказывается про то, что Крым – не российский, но русский, что он по-русски говорит, Россией два раза отвоеван с гигантскими жертвами, что город-герой Севастополь как город русских моряков и русской славы – не меньшая реальность, чем депортация крымских татар по приказу Иосифа Сталина (об этом как раз упоминается), что абсолютное большинство крымчан действительно хочет жить в России и слово «воссоединение» терминологически верно.

Нерассматриваемые сюжеты. Прежде всего нелегальность (то есть юридическая ничтожность) украинской власти. 108-я статья украинской Конституции описывает четыре случая, в результате которых президент покидает пост: отставка, невозможность исполнять обязанности по состоянию здоровья, импичмент и смерть. Трусость и побег не прописаны в качестве оснований для отставки. Конституция даже не предполагает должности и.о. президента, которой Рада наделила Александра Турчинова. Исполнение обязанностей президента возлагается на премьер-министра.

Нынешняя официальная власть имеет весомую народную поддержку в центральных и западных регионах, но отсутствие у нее юридического фундамента накладывает отпечаток на все ее решения: назначаемые «и.о. президента» региональные и государственные чиновники (например, главы областей и силовики) существуют вне рамок правового поля.

Помимо этого сюжета западные массмедиа не интересуются так называемым делом снайперов – неизвестных стрелков, 20 февраля расстреливавших и «Беркут», и протестующих в центре Киева. В телефонном разговоре с главой европейской дипломатии Кэтрин Эштон министр иностранных дел Эстонии Урмас Паэт сказал: «Стремительно растет понимание того, что за этими снайперами стоял не Янукович, а кто-то из новой коалиции». Развития история не получила. Равно как и интервью экс-главы СБУ Украины Александра Якименко каналу «Россия 24», в котором он прозрачно намекнул на причастность миллиардера Петра Порошенко и секретаря СНБО Андрея Парубия к «делу снайперов». Западные СМИ не заметили утверждений бывшего главы спецслужбы: «Эти снайперы работали со здания филармонии. Зданием руководил Парубий».

Также на Западе не получила распространения история с вхождением крупнейших украинских предпринимателей во власть: долларового миллиардера Сергея Таруты – в кабинет главы Донецкой области и его коллеги по списку Forbes Игоря Коломойского – в аналогичное помещение в Днепропетровске. Их назначил «и.о. президента» Турчинов. Майдан, боровшийся в том числе со сращиванием крупных капиталов и власти, в этом смысле потерпел поражение. Еще несколько небольших сюжетов также не вызывают интереса: например, видео о вывозе и.о. главы АП Украины Пашинским снайперской винтовки с майдана или об избиении депутатом Рады Ляшко закованного в наручники пророссийского активиста Клинчаева в Луганске.

Россиянин посмотрел глобально и строго

Глядя на Крым, Россия видит не полуостров, не Украину, не Европу. Крым – поле битвы России и США. В этих условиях нам нельзя отступать по одной причине: русские не сдаются! Да, это пересмотр границ. Да, будут санкции. Но если мы проявим слабость и сейчас, то потеряем право на самоуважение. Если американцам можно вторгаться в Ирак, Югославию, Ливию, ставя национальные интересы выше международного права, почему мы не можем делать то же? Последние 23 года после распада великого государства мы терпели американскую гегемонию на международной арене, где агрессивные действия часто прикрывались демократическим дискурсом. До Крыма за их экспансией мы только наблюдали. Теперь настал черед англо-саксов уступить, тем более что речь идет не только о пространстве возле наших границ, но о русском регионе и русской цивилизации.

«Севастопольский вальс, золотые деньки...» Фото Reuters

Доминирующая риторика в России очевидна, как и на Западе. Во-первых, массам пытаются внушить, что власть в Украине захвачена неонацистами. Антибандеровский дискурс набирает популярность посредством обращения в том числе к памяти Великой Отечественной войны, которая эксплуатируется для создания образа преемничества современного официального Киева, например от дивизии «Галичина» и батальона «Нахтигаль». В этих условиях происходит отождествление в массовом сознании российского зрителя любого, кто хочет строить независимую (от России), проевропейскую Украину, с теми, кто воевал против советских солдат на стороне национал-социалистической Германии.

Во-вторых, действия отдельных боевиков вроде Музычко (Сашки Билого) представляются в качестве образца принятия решений для нынешнего украинского руководства. Проблема совершенно ослабевшего украинского государства, не способного поймать и посадить таскающего прокурора за галстук и публично бряцающего оружием бандита, трактуется как потакание неправовым методам воздействия на жителей юго-востока Украины, несогласных с нынешним официальным Киевом.

В-третьих, действия радикалов «Правого сектора» на улицах Грушевского и Институтской (поджоги бойцов «Беркута», избиения цепями силовиков, не имевших приказа отвечать, выстрелы в милицию, захват зданий, взятие заложников и т.д.) отождествляются со всем протестом на майдане, полностью затемняя его мирный характер, поддержание порядка в лагере, высочайший уровень самоорганизации, поддержку жителями Киева вне зависимости от социального положения и дохода.

В-четвертых, украинское демократическое движение доводится до абсурда (в том числе многочисленными медиавбросами про наркоманов на майдане). Зампред комитета СФ по международным делам Андрей Климов заявил, что правительство назначалось майданом. Оно одобрялось майданом, что, естественно, является политической технологией. После в официальном порядке правительство назначалось Верховной Радой.

В-пятых, идеология радикальных националистов из партии «Свобода» и коалиции «Правый сектор» (нацистские приветствия, захоронения с почестями украинских солдат СС, антисемитизм, «коммуняку на гиляку», «москалей на ножи» и т.п.) подается как идеология всего правящего класса.

В-шестых, нагнетается истерия относительно «наступления бандеровцев на русский язык». После того как Европарламент одернул начавшую перекраивать лингвистическую политику Верховную Раду, представитель президента Украины в Крыму заявил, что и.о. президента Турчинов ветирует постановление Рады об отмене закона о региональных языках (до сих пор этого не сделано). Вместе с тем нет данных о закрытии русскоязычных газет, государственном решении о прекращении вещания российских каналов, законодательных запретах использовать русский язык. Вопреки многочисленным сообщениям сайты президента и Верховной Рады Украины содержат русскоязычные версии. Майдан вообще использовал русский наряду с украинским. Изучать отношение украинцев к русским по речам Олега Ляшко или Ирины Фарион, постоянно заявляющей, что Москва – главный враг Украины, все равно что анализировать специфику межнациональных отношений или толерантности в России по выступлениям Владимира Жириновского или Виталия Милонова. Политическая клоунада ни в одной стране не является доминирующим занятием элиты.

В-седьмых, развивается традиционный тезис российской государственной информационной политики «майдан финансировался Западом», хотя даже президент Путин заметил, что понимает людей, вышедших на майдан отстаивать свое право на власть без коррупции. В упоминавшемся интервью экс-глава СБУ Якименко говорит: «Мы заметили в конце осени увеличение диппочты… при помощи нее Запад переправлял в посольства валюту… потом она появилась на майдане…» На видеоряд, где двое мужчин несут непонятный мешок, наложен синхрон корреспондента: «Рейс из США встречает украинская инкассаторская машина… американские дипломаты перегружают диппочту с наличными из самолета в броневик». Вопрос о том, как репортер Евгений Попов узнал, что находится в мешках, остается открытым. Сам он признается, что дипломатическая почта досмотру не подлежит, но про собственные рентгеновские способности умалчивает.

Российское ТВ показало то, что надо

Помимо идеологической интерпретации фактов и откровенных подтасовок (как с историей про просвеченную одними глазами диппочту), российское федеральное телевидение не грешит их игнорированием. Такое уже было – в конце 2011 года Москва бурлила «креативным классом», а Первый канал, «Россия 1» и НТВ рассказывали про рождение коал в зоопарках Австралии. 15 марта НТВ взялось за старое. Пока в Москве шли два марша (провластный в поддержку Крыма, оппозиционный – в защиту мира), программа «Сегодня» озаботилась освещением исключительно первого, о втором, собравшем несколько десятков тысяч человек, даже не упомянув. Вечерние «Вести недели» на второй кнопке репортаж об альтернативном митинге свели исключительно к идеологически выверенному синхрону корреспондента, ни разу не дав слова участникам (в отличие от митинга в поддержку воссоединения). Для людей, воспринимающих федеральные каналы как единственный источник информации, такая картина мира безальтернативна и формируется очевидным образом из «Останкино». Реальность этих зрителей опоясана магистральной линией телевидения, не дающей отвлекаться на размышления.

Не комментируемых сюжетов в российской информационной картине, как ни странно, немного. Это связано с тем, что в отношении нынешнего кризиса технологии формирования общественного мнения больше используются в интерпретационном смысле, нежели в более грубом замалчивании фактов. По неподтвержденным сведениям, «народный губернатор» Донецкой области Павел Губарев был активистом Русского национального единства. Относительно Губарева блогосфера разделилась на тех, кто возмущается членством в радикальной националистической организации человека, ныне активно критикующего «бандеровцев», и тех, кто объявил и фото «народного губернатора» в форме РНЕ, и саму новость об этом – подделкой. В любом случае, по понятным причинам этот сюжет ни разу не был затронут федеральными телеканалами.

Сайт СКР сообщает, что, по данным следствия, в 1994–1995 годах одним из руководителей банды, созданной для участия в боевых действиях против федеральных сил на стороне чеченских сепаратистов, был Дмитрий Корчинский, а в ее состав также входил Олег Тягнибок. Вероятно, в 2005 году такими сведениями российское следствие не располагало – Корчинский проводил мастер-класс на первом «Селигере» непосредственно перед визитом в лагерь Владимира Путина. Также в русле «чеченизации» радикалов «Правого сектора» прогосударственными СМИ распространяется якобы обращение Яроша к Умарову с просьбой дестабилизировать обстановку внутри России при помощи новых терактов. Мало кто из спикеров ТВ упоминает, что обращение было дезавуировано, страница «Правого сектора» в соцсети была взломана, ни одного видео, где Ярош делал бы такое заявление, поисковые системы не находят.

Сознание россиян сильно поляризовано, но каждый из полюсов в высшей степени сплочен и однороден. Любые размышления трактуются однозначно: либо как прозападная, либо как прокремлевская позиция. Эксперты «ходят пятками по лезвию ножа», надеясь, что не смогут оступиться. Жители обоих полюсов сталкивают их с тонкой грани, отказывая в праве на сомнение.

Желая воссоединения русского Крыма с Россией, пытаясь нащупать внутри себя стержень мировой державы, противостоящей геополитическому сопернику номер один, превращая ценностные границы русского мира в административные – не настраиваем ли мы против себя не столько мировое сообщество, сколько украинцев севернее Крыма: в Харькове, Донецке, Полтаве, Киеве? Не только тех, искренне скандирующих «Россия!», которых показывает российское телевидение, но и тех, искренне скандирующих «Украина!», о которых оно молчит. Присоединяя Крым, не теряем ли мы Украину? Постановка этих вопросов требует определенного напора. Ответы на них – смелости. Ответов нет.