Сергей Цыпляев
Надувные танки в армии все-таки лучше надутых щек воинствующих политиков. Фото PhotoXPress.ru
Если говорить о виртуальной реальности как некоем плацдарме, на котором можно организовать и запустить экономику знаний, то, конечно, шансов на это немного. У нас в стране еще достаточное количество умных и образованных людей, многие из них пошли работать в IT-технологии. Но беда в том, что экономики как сильного конкурентоспособного института, способного выдавать современный продукт на рынок, не существует. В основном сегодня наши люди работают с теми или иными западными компаниями. Конечно, хорошо, что они приносят деньги, что поддерживает страну.
Но если взять известное всем «Сколково», то, на мой взгляд, это такой прилавок, на котором российские мозги продаются на Запад. Потому что мало иметь умных людей, которые в состоянии разработать новые технологии, предложить некоторые решения, нужна еще экономика, которая превратит эти идеи в продукт, который будет продаваться гражданам. Что же касается технологий, то, насколько я знаю, их по-настоящему экспортирует только одна страна – США.
Россия в этом смысле довольно давно не представляет ничего серьезного. Одна из причин – уже традиционное отсутствие сильного малого бизнеса, который мог бы реализовать идеи. Вот у нас и выходит: Попов радио изобрел, а Маркони сделал. Зворыкин изобрел телевизор, Сикорский вертолет, а на Западе их изобретения превратили в суперприбыльные изделия.
По логике представители промышленности должны сидеть у дверей перспективных лабораторий и ждать выноса новых идей, чтобы тут же взять в производство. Если этого не происходит, то и дальше будет усиливаться трансляция нашими людьми идей и проектов для мировой экономики.
Возьмем факты времен индустриализации. Там все было с точностью до наоборот. Мы пригласили Альберта Кана, который создал здесь крупнейшее проектное бюро Европы. После чего на деньги, которые были собраны со всей российской экономики, в большинстве своем крестьянской и сырьевой, покупались и привозились сюда заводы. Так было спроектировано и построено 500 заводов. Что такое был знаменитый Челябинский тракторный завод? Это было американское предприятие, разрезанное на части и привезенное и собранное у нас. Магнитогорские домны, турбины Днепрогэса, кроме одной, – все это импортные элементы индустриализации.
И тогда это было единственным правильным решением. Других вариантов резко запустить индустриальную машину в стране просто не было.
Проблема была только в одном. Всех первостроителей Магнитогорска того времени либо расстреляли, либо посадили. Потому что люди, работавшие в этой сфере, с точки зрения тогдашних силовиков, слишком много о себе воображали. Позволяли себе возражать, когда им приказывали, скажем, сдать домну к 7 ноября, отвечали, что это невозможно сделать без нарушения технологий. Их тут же записывали в саботажники. И такие репрессии проходили по всем ударным стройкам.
А кадры не жалели еще и потому, что индустриализация проводилась для срочного подъема оборонно-промышленного комплекса. Ценой выжимания из экономики всех ресурсов мы пытались хоть чуть-чуть приблизиться к тому, что делалось на Западе.
Но законы развития таковы, что если у вас нет экономического паритета, то вам не достичь и военного. Советский Союз просто надорвался на этом и потому вошел в войну не в самой лучшей форме.
Второй исторический казус состоял в том, что мы полностью проспали революцию в электронике. В мире быстро возникали общества, построенные на открытом обмене информацией, а Советский Союз был просто несовместим с этими процессами. Я еще помню режим работы и хранения ксерокса в учреждениях. Этот аппарат хранился в специальном кабинете. Допуск к нему был крайне сложным. Часто не разрешали снимать копии даже с открытой публикации.
К сожалению, сегодня мы эти сдерживающие развитие факторы пытаемся возродить, не понимая исторических уроков – при такой закрытости долго продержаться было невозможно. А тогда мы не смогли вписаться в развитие электроники на уровне, который был в западных странах, отставали по атомному проекту. Поэтому все большую роль в развитии военно-промышленного комплекса у нас начинала играть разведка. Но главной задачей наших агентов было не обнаружение стратегических планов, а доставка на родину технологических секретов и новинок. Как известно, к числу удач относится так называемый атомный проект, в котором многое сделали разведчики, даже обижавшиеся на то, что их усилия не стали известны широкой общественности.
Мы так и не научились делать совершенную электронику для космических аппаратов, до сих пор отстаем в этом направлении. Это вынуждает нас проводить в пять раз больше пусков спутников, потому что наши спутники быстро умирают на орбитах.
Чтобы преодолевать такие разрывы, на мой взгляд, надо помнить эпоху индустриализации и двигаться прежде всего в связке с лидерами высокотехнологичных отраслей, привозя от них лучшие образцы, а не изобретать велосипед. Так поступает Китай, так делала в свое время Япония. Другого пути нет. Идея тотального замещения импорта – это всего лишь средство для успокоения общественности. Весь импорт заместить невозможно, на это не способен никто в мире. Нам надо научиться делать то, что у нас будут покупать другие страны, а мы у них станем приобретать то, на что не стоит тратить силы, время и деньги. Иначе отстанем от всех, вернемся к ватникам и кирзовым сапогам. При этом ликвидируем все социальные блага и достижения.
Конечно, нужна и реиндустриализация. Но надо признаться себе, что на это у нас просто физически нет людей. Этот процесс, и не только у нас, всегда проходил одним и тем же способом – людей на индустриализацию вытаскивали из деревень. Они были готовы работать за койку в общежитии и небольшую плату. Сегодня у России для этого есть только один ресурс – люди из бывших советских республик Средней Азии.
Беда еще в том, что прошлую индустриализацию мы использовали на дело войны. Когда кончилась подготовка к обороне, выяснилось, что иной индустрии у нас практически нет.
Сегодня при технологиях, не требующих большого числа людей, мы могли бы развивать некоторые индустриальные производства для Европы. Это наш шанс. Других направлений, на мой взгляд, нет и не будет.
Есть еще внутренний рынок. Но начинать кустарничать на том, что внешний мир давно производит, глупо хотя бы потому, что наши граждане уже привыкли к другому качеству потребления.
Экономика знаний не может обеспечить всем ни одну страну мира. Возьмите США. Они производят столько всего физически реального, что мы даже не задумываемся над этим. Америка крупнейший в мире производитель зерна.
В современном мире нет страны, которая живет либо индустрией, либо экономикой знаний. Последняя у нас имеет очень мало шансов на успех еще и потому, что мы уже загнали в кризис школу, а сейчас доводим высшее образование до уровня среднего техникума...
