Многоликая власть народа

Кабинки для выборов стали прозрачными и мобильными. Фото Reuters

Рожденная европейской и подтвержденная христианской цивилизацией форма участия индивидуума в политической организации государства по ходу развития человечества видоизменялась, она теряла одни черты и приобретала новые. Невозможно утверждать, что демократия как политическая форма выявления воли большинства электората безупречна. Если прежде она реализовывалась в сравнительно небольших греческих республиках и городах во Франции XVIII века, монокультурных и мононациональных социумах, то сегодня сложилась принципиально иная реальность.

Население планеты уже штурмует 8-миллиардный рубеж. C помощью современных коммуникаций, финансово-банковской системы и международного разделения труда оно стало более компактным и взаимосвязанным. Более того, несколько могущественных держав, обладающих атомными и авиакосмическими средствами, проявили глобальные интересы, становясь, по сути, непосредственными соседями любого государства вне зависимости от его местонахождения.

Другой исключительно важный фактор: мир сегодня разделен преимущественно не по национально-расовому, а скорее по религиозно-культурному принципу, и эта тенденция развивается.

При этом отдельные социумы-государства остались в начале человеческой цивилизации, другие перешагнули в XXI век. Но для всех этих государств, кроме редких исключений, есть одна общепризнанная форма политической организации общества-власти-государства: демократия.

Поэтому абсолютное большинство – более 200 членов ООН так или иначе объявляют себя именно демократическими, и эта форма, несмотря на свои значительные недостатки, и сегодня остается безальтернативной.

Причина этой устойчивости одна – универсальность демократии и возможность под этой формой или с использованием одного-двух ее компонентов (например, выборов) объявить себя демократическим государством. Поэтому я попробую выделить хотя бы главные черты демократии из большого разнообразия форм ее проявления.

1. Демократия – предполагает участие всех достигших определенного возраста граждан (кроме круга лиц, не допускаемых законом) в организации власти – как правило, высшего должностного лица страны, условно – президента, высшей и местной власти.

2. Демократия – разветвленный механизм согласования противоречивых или несовпадающих интересов различных слоев общества, политических и общественных организаций и групп лиц.

3. Демократия – предполагает принятие решений большинством голосов избирателей с соблюдением прав меньшинства.

Привлекательность демократии прежде всего надо искать в природе вечно стремящегося к свободе человека. Он не желает, чтобы над ним была установлена личная власть другого человека. Вместе с тем, участвуя в выборах, индивидуум сознательно соглашается на определенные ограничения своих естественных прав и свобод в пользу лица или круга лиц, уполномоченных от его имени осуществлять законодательную и исполнительную (судебную, если она выборная) власть. То есть человек предпочитает подчиняться закону, общепринятым правилам, чем другой личности, так как в этих условиях непосредственная подчиненность другому лицу становится опосредованной и не ущемляет его самоощущение личной свободы.

Одновременно многие участники выборного процесса не исключают, что с тем же успехом сами могли бы быть избраны, но повезло не им, а другим, или обстоятельства сложились не в их пользу, значит, некий момент несправедливости, по мнению многих, так или иначе существует.

С учетом того что один из основополагающих моментов нашей цивилизации – соревновательность, индивидуальная конкуренция (на Западе – в большей степени), во многом именно из сугубо глубинных личностных соображений, уже не говоря о наличии объективно не совпадающих интересов, формируется будущая оппозиция. В странах западной цивилизации это непременный компонент действующей власти. В квазидемократиях или при авторитарных режимах (в том числе во всех постсоветских республиках, исключая, пожалуй, прибалтийские) это еще не состоявшийся или находящийся в процессе формирования институт.

Америка дрогнула, но устояла

Таким образом, демократия открывает огромный простор личной соревновательности и конкуренции людей, стоящих за ними политических партий и других групп интересов. Правда, этот процесс часто сопровождался насилием и борьбой, установлением диктатур и авторитарных режимов. Сегодня все больше и больше возможная реакция международного сообщества определенно удерживает недовольных результатами выборов сторон от противоправных действий. Даже в такой классической демократической стране, как США, в процессе выборов 45-го президента, общественно-политический накал страстей достиг такого напряжения, что можно было ожидать чего угодно: гражданских и межрасовых столкновений, сепаратизма отдельных штатов и т.д.

Единодушное голосование родилось не в российской Госдуме. Но она эту традицию чтит. Кадр из телесериала «Рим». 2005

США – страна жесткой демократии с четко разделенной властью и развитыми гражданскими институтами. Будучи культурно и расово расколотой, она смогла выдержать великое противостояние либерал-глобалистов, развязанное против национально ориентированных политических сил. Идеологическая борьба внутри демократии именно по линии либерал-глобализма и национал-демократии сегодня обострена во всем мире, где позиции последних, несмотря на их поражение в цивилизационной борьбе с исламистами, продолжают оставаться значительными. Видимо, десятилетия торжества лживой толерантности и пропаганда деградированных, по существу, новолиберальных ценностей не остались без следа.

В Америке глобалисты на этот раз потерпели поражение. Выдержит ли она натиск многоликого новолиберал-глобализма – это уже другой вопрос. Ведь раскол между американцами с европейскими корнями, являющимися основной движущей силой могучей страны, с одной стороны, и чернокожими, азиатами и латиноамериканцами – с другой, увеличивается. А если всеобщие выборы с дальнейшей либерализацией полностью объективно и без жесткого централизованного регулирования пройдут в странах с не вполне состоявшейся демократией, многонациональным и многоконфессиональным составом, с неразвитыми гражданскими институтами, непроведенным разделением властных ветвей (Россия, Украина, Казахстан и др.), какой итог получится? Не рухнут ли, скажем, эти страны с таким большим количеством инонациональных и иноконфессиональных меньшинств?

Представим полномасштабную демократию наравне с Великобританией или Канадой, где Шотландия и Квебек несколько раз подряд проводят референдум о выходе (по-видимому, в конце концов они добьются полной государственной самостоятельности), установленную в России, Украине, Казахстане, Китае, Индии или в мире вообще. Не произойдет ли бесконечное дробление уже установившегося мирового сообщества? Ведь игнорировать основополагающее право личности и нации на самоопределение бесперспективно, да и невозможно. Но тогда этот процесс остановить будет уже невозможно, особенно в странах высокого уровня демократии, то есть в основном в странах христианской цивилизации. Как поступить – ведь человеческое сообщество постоянно будет находиться в движении, а это движение не всегда происходит в позитивном направлении? Несравнимо сложно происходят межцивилизационные столкновения, где их глубина и масштаб совсем другие и ожесточение сторон намного больше и сильнее. Как видим по примеру Великобритании, Канады, а с недавних времен и Испании (сепаратизм Каталонии) и др., демократия в одних случаях может сама инициировать сепаратизм, возможность иммиграции чужекультурных, враждебно настроенных к своим ценностям людей, открыв этим путь к дальнейшим ожесточенным столкновениям… Да, она в действительности несовершенна, но, с другой стороны, сохраняет путь к выбору, к коллективным решениям… Этим она и безальтернативна. Безусловно одно: демократия не одинакова в странах разных цивилизаций и субкультур и таит в себе синдром самоуничтожения.

В любом случае к такой широкой, безбрежной трактовке демократии сегодняшняя Россия не готова. Бесславный пример роспуска Советского Союза, последующие гражданские войны, анархия во всех постсоветских республиках, за исключением более комплексных и развитых прибалтийских республик, обнищание огромного количества населения и криминальное образование провластных групп олигархов во всех новообразованных суверенных демократических республиках еще крепко держится в нашей памяти. Последующая массовая эмиграция населения, вывоз ценностей и капитала за рубеж нанесли (особенно России) тяжелейший и трудно восстановимый ущерб. Для нее возникла и другая опаснейшая угроза – исламизация страны. Ведь приехавшие в страну более 20 млн иммигрантов преимущественно мусульмане… Тогда как в исламских регионах страны происходят неоднозначные процессы (Татарстан, Чечня, Башкортостан и т.д.) с сепаратистскими уклонами, которых федеральная власть старается «не замечать». Демократия – опасное оружие в неумелых руках не прошедшего испытание самоуправления и обладания собственностью народа и его политической элиты, особенно супервоенной державы России. Это не призыв к автократии или тем более диктатуре. Они слишком краткосрочны и непременно рано или поздно заканчиваются крахом.

Таким образом, демократия с ее главным достижением – всеобщими, прямыми, равными выборами в огромных многонациональных странах и странах с расколотой культурой, внутренними противоречиями требует особого специфического применения. Вопрос в другом: кто, какой орган решит поступить именно так или иначе – монарх, президент, диктатор, парламент, толпа, народ – и что они решат? Проводить референдум, назначить всеобщие выборы? Получается замкнутый круг, ведь для проведения честных выборов нужно гражданское правовое общество и государство. Значит, критериям высокой «демократичной» (других слов не найти) демократии сегодня могут соответствовать считаные государства. США, Великобритания, Франция, Германия и т.д., каждое из которых, возможно, само может развалиться при следующих всеобщих выборах.

Тогда, может, этот институт не так ценен и требует переосмысления, рационального совершенствования?

Право голоса – достойным

Демократия в своем главном компоненте – всеобщих свободных, прямых выборах – требует многоаспектного, исключительно осторожного применения. Ведь, как мы уже говорили, первоначально они были рассчитаны для узких сообществ с участием ограниченного количества не только хорошо знающих друг друга, но родословную каждого человека. Сегодня выборы проводятся в огромных обществах и государствах, в условиях архисложных национальных, религиозных, финансовых, региональных проблем. При действительно свободном волеизъявлении десятков миллионов очень непохожих друг на друга, имеющих разносторонние интересы избирателей мы получим бесконечные противоречия, дробление государств и обществ с противоречивыми интересами.

Мир станет неуправляемым.

Какой вывод? Отказаться от одного из главных достижений нашей цивилизации – демократии с всеобщими выборами? Конечно нет. Но придется учитывать сегодняшние реалии, и в первую очередь – рост и разобщенность мирового населения. Ведь в современной истории впервые провозглашенные правила частично всеобщих выборов (без участия женщин) проходили фактически в мононациональной Франции, имеющей тогда не более 24 млн человек населения с 3–3,5 миллионным электоратом. Сегодня абсолютно другая картина. И, так как действительно свободные всеобщие выборы чреваты определенной разрушительной силой, не правильнее ли переходить к многоступенчатым выборам с принципом отбора делегатов для вышестоящего органа, начинать с местного, регионального и закончить в масштабах страны? Что, как известно, не ново и в разное время применялось в разных странах. Постепенно огромная масса избирателей, проходя выборные этапы, приобретет идентификацию. Коллегии выборщиков разных уровней, как в США, будут составлены узнаваемыми и имеющими позицию людьми с необходимыми знаниями и опытом, манипулировать которыми для партийных элит, профессиональных политменеджеров, средств массовой информации (они всегда будут определенно ангажированы) и других общественно-политических организаций будет очень нелегкой задачей. Этот процесс с каждым этапом будет уменьшать уровень бушующих страстей, снимет накал напряжения в обществе и вместо индифферентного приобретет идентификацию с конкретным лицом и фамилией.

Необходимо разумно сократить число избирателей, в первую очередь повысить возрастную планку, установить более высокий избирательный ценз – 21–23 года. И наконец, всех более года не работающих избирателей – разумеется, кроме пенсионеров – не допускать к выборам по принципу: кто не платит налоги – не участвует в политической жизни страны.

Недемократично? Очень даже демократично. Избирательное право еще надо завоевывать. За какие заслуги из поколения в поколение неработающие (в США их число превышает 50 млн), получающие государственную помощь и не оплачивающие налоги, совершившие криминал граждане должны иметь избирательное право? За кого и за что они будут голосовать? Или бывшие иммигранты, не работая и не платя налоги, должны незаслуженно получать право голоса наравне с законопослушными и работающим французами, голландцами и т.д.? И за кого они будут голосовать – разумеется, за популистов, обещающих всем и все… Демократия ли это, с ее хвалеными всеобщими выборами, или неуправляемый, бесконтрольный процесс для политических авантюристов, бесчестных политиканов, плачущих феминисток, защищающих всех и все непонятно от кого?

Многоступенчатая система выборов (возможно, даже открытых) приведет к минимуму манипулирования ими, снизит ангажированность профессиональных политменеджеров и политэлит, средств массовой информации, стремящихся любой ценой стать ведущей силой выборных процессов, повысит ответственность за безликого выборщика.

Еще один аспект против всеобщих выборов. В сегодняшних условиях цена голоса индивидуума фактически обесценена до нуля. За небольшую плату или за какие-то мелочные блага огромное количество людей, притом не только в бедных странах, готовы отдать свои голоса «благодетелям» – и это широко применяемая практика. Всеобщие выборы – причина массового выплескивания на политическую авансцену абсолютно неподготовленных политиков-популистов, особенно составляющих большинство избирателей и всех демократическо-гуманитарных движений женщин.

После успехов в 1970-е годы идеологии феминизма, приведенных к серьезному ослаблению традиционных основ семьи и брака, увеличению числа гражданских браков, в политику хлынуло огромное количество не нашедших себе применения в семейной жизни, в профессиональной или иной деятельности женщин. Именно преимущественно усилиями женщин правозащитная деятельность неолиберальных правительств была непомерно расширена и радикализирована, иногда до абсурда за счет общественных интересов. Особые, с тяжелейшими последствиями ошибки были допущены в области иммиграционной политики, абсолютизации защиты прав меньшинств.