Почему государство лучше защищает себя, чем своих граждан

Государство любит смешить детей. Вот оно стало злым волком. Артур Рэкем. Иллюстрация к сказке «Красная Шапочка». Начало ХХ в.

Государство любит себя, как и мы все себя любим. Но у государства гораздо больше возможностей для такой любви и уважения, ведь оно большое, поэтому все делает, проявляя и свою любовь, и свою боль со страшной силой, от которой у нас нет никакой защиты.

Все мы помним сказку, где государство, как Волк в чепчике Бабушки, отвечает Красной Шапочке, а для нас – каждому гражданину:

– А почему у тебя такие большие глаза?

– Чтобы лучше видеть тебя.

– А почему у тебя такие большие уши?

– Чтобы лучше слышать тебя.

– А почему у тебя такие большие зубы?

И тут государство притворно умолкает, чтобы не щелкнуть зубами сильнее обычного.

Всегда и везде государства лучше защищают себя, чем своих граждан. И это понятно: кто же не захочет защитить себя, имея для этого все возможности? Государство все видит, все слышит, а его зубы заточены против граждан, которые, как нарочно, пытаются сделать все не так, как ему хочется.

Государство в прошлом не имело таких возможностей слышать и видеть все, что делает гражданин, поэтому действовало жестко, создавая тут и там прецеденты, чтобы другие боялись. Это была система, управляющая с помощью тиражирования хороших и плохих примеров – от литературы и искусства до судебной практики. Хороший «пример» мог получить ордена, в то время как плохой – лагерь. В этом заключалась справедливость, потому что каждому оно могло сказать: я же тебя предупреждало...

Нынешнее государство в этом не особо нуждается. Технологии big data делают поведение каждого гражданина предсказуемым почти на все сто процентов. Дополнительно к этому новое государство любит социологию. Оно хмурит брови при виде плохой социологии, ему не нужны теперь виртуальные примеры, оно может наказывать сразу всех за проявления неправильного поведения.

Как и прежде, сегодняшнее государство любит парады и демонстрации, поскольку это яркое внешнее проявление любви к себе любимому. Грохочущие по мостовой танки ему приятней любой другой музыки, потому что это мелодия его сердца. А радостные лица демонстрантов не позволяют ему разглядеть всех лично, так их много идет перед трибунами по всей стране.

Наш гражданин – вечный должник своего государства. Все, что он имеет, у него есть только из милости государства. Последнее просто где-то недоглядело, недосмотрело, вот гражданин и виноват. Если бы оно могло все увидеть и зафиксировать, все бы отобрало. Сколько раз улицу перешел не по правилам, сколько раз слушал не то или говорил не это... Обычный гражданин – это чаще пример неправильного поведения, поэтому государство не может спать ни днем, ни ночью, оно должно бдеть не переставая...

Государство – это отдельный организм, который каждого, кто приходит к власти, делает своим заложником. Со стороны этот господин может показаться правителем, но на самом деле он тюремщик, причем самый главный, а значит – не дающий государству измениться ни в лучшую, ни в худшую сторону. Он получает ключи от государства в руки, чтобы потом вернуть их следующему главному тюремщику. Кстати, тюремщики всегда любят свою работу, потому что имеют безграничную власть по отношению к тем, кого охраняют. Ведь ключ от тюрьмы всегда в их руках, и он позволяет закрыть любой дом или квартиру, даже их превращая тоже в тюрьму. Целые улицы и города могут стать тюрьмами, стоит только государству этого захотеть. Карантин дал сегодняшний пример этого, когда каждого можно оставить взаперти.

Коронавирус отправил целые страны на просмотры телесериалов, так возросло их потребление повсюду в связи с карантином. Сериал уже нельзя строить на том, что все люди соберутся в одно время и в одном месте, как в советское время, когда пустели улицы, потому как начинался и шел мексиканский сериал, заменявший жизнь. Сегодняшний сериал диктует нам, во что одеваться, что есть, с кем дружить, кого ненавидеть.

Современному государству нет смысла тратить усилия на работу с конкретным человеком. «Мудрое», оно занимается открытым просвещением в школе и вузе, а незаметным подчинением масс – с помощью телесериалов. Время книг давно прошло. Их ни на кого не хватит, а сериал может идти в дом из каждого телевизора. Не каждый же человек – читатель, но зато каждый – телезритель.

Бывали в истории времена, хотя в это и страшно поверить, что телевизоров вообще не было. Но сериалы были и тогда, их рассказывали детям и взрослым, как надо себя хорошо вести, чтобы не мешать государству, которое так всех любит.

В современных сериалах в центре теперь часто стоит искусственный интеллект, который собирает и хранит информацию о каждом. Причем этот огромный массив информации позволяет выстраивать для каждого гражданина линию правильного поведения. Это раньше государство занималось исправлением неправильного поведения у отдельных индивидов. Теперь оно делает это с каждым. Мы даже сами не понимаем, что получаем инструкции, не выходя из дома и не вставая с кресла.

Государства вообще разговаривают с населением сериалами. «95-й квартал» создал миф, как простой человек может стать из учителя президентом. И так, шаг за шагом, государства создают и отстаивают свою мифологию, против которой невозможно возразить, поскольку это может сделать не историк, которого читают другие историки, а только другой миф, который увидят миллионы.

А вот иные мифы государство снимать не даст. Часто оно просто повторяет свои бывшие сюжеты, одевая новых героев в старые одежды. Когда-то офицер КГБ разоблачал агента ЦРУ, сегодня это делает агент ФСБ, снова разоблачая агента ЦРУ. И так без конца.

Государство – это миф. Это не наш миф, а тот, который оно придумало о себе. И мы начинаем жить в соответствии с ним. Был миф о коммунизме, и мы семимильными шагами двигались к нему, пока этот миф не отменили. Миф государства всегда о будущем. Сейчас после коронавируса мир вновь вернулся в точку конкурентных мифов о будущем, поскольку старые мифы обнулились. Инструментарием их дальнейшего продвижения станут сериалы, как в свое время, например, таковым стал фильм «Кубанские казаки», показывавший советское счастливое будущее, заменяя им не всегда счастливое настоящее. Миф о врагах, по сути, строил СССР так же, как и миф о героях.

Государственные мифы сродни сериалам. Это не пропаганда, которая всегда вводится с усилием, миф – это то, что воспринимается и существует на уровне подсознания. Поэтому часть людей никогда не отказывается от мифов, которые работали в прошлом государстве. Правда, Илону Маску удалось разрушить миф о советском превосходстве в космосе, что было в подсознании каждого человека, жившего в гагаринское время.

Телемир сильнее реальности: человек скорее досмотрит свой фильм до конца, чем глянет на пожар в соседнем доме. Виртуальные объекты становятся для него живыми. Дети, к примеру, воспринимают динозавров после мульфильмов о них наравне с тиграми или оленями.

Государство должно любить всех своих граждан, но не хочет этого делать, так как тогда это будет неправильная любовь. Государство любит тех, кто с ним рядом. Кто его лелеет и охраняет, кто слагает о нем песни, кто стреляет в его врагов. Непонятно почему, но даже у такого хорошего государства всегда есть враги. А уж недоброжелателей – тьма-тьмущая...

Государство любит и ненавидит сильнее всех. Оно может не только живого сделать мертвым, но и мертвого – живым. Обычно враги бегут от государства за рубеж. Но оно столь сильно, что может достать их и там. У государства нет и не может быть преград. Оно нематериально, это некий образ, который каждый может видеть таким, каким ему хочется. Правда, за не то видение могут и наказать. Но мы поколение за поколением научились прятать свои «не те мысли», чтобы не вступать в конкуренцию с государством.

У государства, по сути, нет прошлого, точнее, плохого прошлого. А хорошим его сегодня делают не только историки, но и все те же сериалы, которые могут на время вернуть жизнь людям и событиям прошлого для того, чтобы показать людей и события ушедших лет в наилучшем свете. Тут играет большую роль не достоверность факта, а достоверность самой истории. Так, против телесериала о Жукове выступали родственники, но это была борьба с фактом, а для государства важна история с большой буквы, а не факт с большой буквы.

Телесериал о Фурцевой вернул министра культуры, которая дважды пыталась покончить жизнь самоубийством. Правду можно показать как угодно в зависимости от того, какую историю хочет нам показать государство. Правда – это то, что рассказано в телесериале.

Государство через телесериал видит прошлое лучше, чем через любой учебник. И то, что порадовало всех зрителей, сразу становится фактом, который десятилетиями будет существовать в памяти массового сознания.

Но телесериал может создавать и наше будущее. Телесериал о Штирлице помог избранию Путина. Не зря Андропов просматривал по четыре серии его за ночь перед выпуском в эфир. «Слуга народа» однотипно избрал президента, опираясь на виртуальную реальность.

Сегодня коронавирус вернул государству былую силу. Можно распоряжаться судьбами людей во всей полноте. Проявился вариант сталинского управления, когда страх позволяет делать все. Условно говоря, можно даже заставить людей ходить по одной стороне улицы, рассказывая им, к примеру, что вирус движется только против часовой стрелки.

А это государство-армия. Оно шутить не любит ни с кем. Даже с коронавирусом. Фото со страницы Министерства обороны РФ в «ВКонтакте»

Страх всегда был сильнее человека, и это проявилось вновь. Но страх не сильнее государства, потому что государство является главным генератором страхов. Оно и фильмы снимает про тех, кто держит народ в ежовых рукавицах, поскольку государство не очень верит своим граждан. Оно держит бесконечное количество учреждений, которые следят за тем, что думает и пишет гражданин, что он зарабытывает, все ли нужное отдает в казну, что везет из-за рубежа... Если ты не любишь этих мелких привычек государства проверять твои карманы и мозги, тебе с ним не ужиться.

Государство может менять флаги, названия, политические режимы. Но суть его остается такой же. Оно – это наше все, а все вокруг нашего все уже только никто... У государства нет своих мыслей. Все мысли ему пишут другие. А что писать, им диктуют третьи. Так что все мысли государства не имеют авторов. Поэтому госначальники не умеют говорить, они умеют читать то, что им написали, иногда приподнимая глаза от бумаги или телесуфлера.

Государство полюбило коронавирус, потому что все стали ниже травы тише воды. Молчат граждане, молчат госслужащие, запершись каждый в своей квартире. Молчит и государство, пытаясь изобразить одновременно кипучую деятельность. Но оно впервые столкнулось тет-а-тет с таким же, как оно само, опасным гигантом, способным не просто к сопротивлению, а к нападению, при этом не произнося ни слова. Оно не выбирает, правильное государство или нет, демократическое или нет. Впервые мир сталкивается с неидеологической опасностью, которая одновременно объединяет и разъединяет страны. Все боятся одного, все пытаются создать вакцину, но одновременно воздвигают границы между странами, которые не так давно исчезли. Биологическое победило идеологическое.

Государству не следует радоваться пришедшему молчанию граждан. По прошлому опыту мы помним, что молчание всегда страшнее для государства, чем слова. Когда государство сжимается до уровня разрешенных публично слов, начинает приближаться его конец или существенная трансформация. Люди похожи на птиц, которые хотят петь свои песни, не спрашивая на это разрешения.

Нам обычно кажется, что государство было всегда, поэтому мы все выстраиваем по его образу и подобию: от университета до ЖЭКа. Везде есть начальник, которого надо беспрекословно слушать, если хочешь остаться работать. А у этого начальника есть свой начальник, а у того следующий. Каждый такой начальник человеком является только дома, а так на каждой ступеньке он только человекообразное существо, которое не боится тех, кто внизу, а только тех, кто наверху.

Государство как монстр было у Кафки. Государство реально давно мертво, его наполняют жизнью служащие – от мала до велика. Это оргáн, мелодию на котором играет тот, кто сидит за ним. Иногда он играет по нотам, но чаще импровизирует. Когда вы входите в этот храм, вас может встретить бравурная мелодия или похоронный марш. Поскольку мелодий на всех не хватает, здесь нет индивидуального обслуживания, для всех играют ограниченный набор, при этом чаще озвучивается то, что есть под рукой, а не ищется что-то особенное. Для государства что свадьба, что похороны, это просто оформление очередного акта для безымянного персонажа. Его радость или печаль оформляется одной и той же государственной печатью. Так и государству абсолютно безразличны печали и радости граждан. Безликое государство не способно различать выражение лица своих граждан, оно может их только искать, чтобы признать виновными, когда это требуется...

У государства не бывает слез, по крайней мере их никто не видел. По этой причине оно даже траур превращает в праздник с оркестром. И это тоже один из важных государственных мифов – траур, превращаемый в праздник.

На фоне умирания реальной жизни в аду коронавируса только сериалы дают какую-то отдушину живой жизни. Да и смерть или трансформация государства позволит сохраниться ему тоже только в сериалах. Потомки, смотрите нас на экране, не читайте книг, там много неправды, та правда, которую мы хотим вам передать, только в сериалах...

Государство – это власть, поэтому государство – это не человек. Но, как и человек, оно может и стрелять, и кормить тех, кому оно доверило оружие. Оно живет по формуле: начальники любят начальников, маленькие – больших, а большие еще больших.

Самый главный враг у государства всегда внутри него. С внешним врагом всегда можно договориться, обманув его, в крайнем случае объявив его своим другом. Враг, которого государство величает внутренним, слишком хорошо его знает, чтобы с ним можно было договориться. Он будет держаться своего глупого мнения, что государство ничто, а человек – это все. А другое государство, с которым можно заключить союз, так думать не будет никогда, ведь они одного поля ягоды.

Государство только в одном похоже на человека, оно никогда и ничего не делает вовремя, оно всегда опаздывает. По этой причине все законы, которые оно принимает, устаревают еще до их рождения.

Как и в мире людей, государство любит тех, кто уже умер. Когда-то в советское время лучше было переводить уже умерших писателей, поскольку они не смогли бы дать нехорошее интервью, что привело бы к запрету книги.

У человека почти нет права выбора, у государства оно есть всегда. Но государство никогда им не пользуется, поэтому все и всегда стоит на месте. В умах начальства это записано как вечное ощущение, что вчера было гораздо лучше, по крайней мере спокойнее... Отсюда и возврат фигуры с усами как идеал бюрократического устройства, когда все любят государство, а оно никого...

У государства всегда есть любимчики, это люди в погонах – от космонавтов и до остальных. Человек в погонах все делает по команде. Он может и засмеяться, но тоже по команде. Он идет в театр строем и по команде. От него ничего плохого государству не будет. Потому что никто не сможет дать ему такую команду.

На другом полюсе люди, живущие без команд – от людей творческих до айтишников. Они самые опасные для государства, поскольку государство не может придумать для них команд, которые бы они не могли обойти.

Раньше государство интересовал размер твоей головы, чтобы сделать из тебя новобранца и поставить в строй. Теперь государству интересно содержимое твоей головы. Сколько там еще осталось места, чтобы забить ее нужными с точки зрения государства мыслями. Раньше ты мог не пускать все эти чужие мысли. Теперь в эпоху телесериалов такие нужные мысли государство облекает в развлекательную форму, чтобы ты не мог от них уклониться. Раньше человек спешил к вечернему телеэкрану, чтобы не пропустить программу «Время». Сегодня он точно так же спешит, чтобы не пропустить очередной телесериал. Но и тогда, и теперь мы становимся в очередь за чужими мыслями, которые не дают появиться росточкам своих собственных.

Государство по природе своей одиночка. Оно никогда не может подружиться с другим государством, поскольку всегда считает себя главнее других. Но и то государство тоже считает себя главнее. По этой причине в мире не так легко загнать государство в союз. Практически всегда это делается только силой.

В прошлом главной силой государства была физическая мощь. Они все мерились, сколько раз своим ядерным оружием могут уничтожить друг друга. Потом силой стала информация. С ней пришли компьютеры и соцсети. Теперь главной силой государства стала виртуальность. То государство сильнее, чьи сериалы смотрят во всем мире. Мы почувствовали это еще раньше, когда по западной кинокартинке с экрана поменяли одно государство на другое.

Но потом оказалось, что красавицы и «мерседесы» все равно остались на экране, только теперь уже на экране, транслирующем телесериалы, а мы все равно сидим на зарплате.

У каждого государства есть три периода. Первый – когда у него появляются молочные зубы. Тогда оно еще доброе, поскольку ему еще нужна соска. Второй – зубы становятся взрослей и государство познает их силу. Но самый страшный – третий период, когда государство получает железные зубы для борьбы со своими врагами. Теперь врагом может быть объявлен каждый, потому что всех сильнее государство. Но в конце своей жизни оно становится шамкающей старухой, чтобы вскоре переродиться вновь и снова пройти этот цикл.

Государство живо, пока живы все мы. Стоит нам от него отвернуться, и оно исчезнет. Оно уйдет в социальную память, телесериал, книгу. А мы построим новое, в рамках которого не оно, а мы вновь станем мифом. О нас будут снимать телесериалы, мы будем их смотреть и думать, что это и есть жизнь, которая коротка, а государство вечно, о чем говорит круговорот государств в природе.

Они меняют свои названия, но так же подозрительно продолжают смотреть на своих граждан, поскольку самый опасный элемент – это гражданин, так как в нем с точки зрения государства берут начало все беды.