Левон Мкртчян
Клетки иммунной системы (так называемые Т-киллеры) атакуют одну большую раковую клетку.
Источник: Arousing the Fury of the Immune System, A report from the Howard Hughes medical Institute, 1998
Реалии сегодняшнего дня таковы, что одна лишь пропаганда здорового образа жизни не в состоянии умерить небывалый всплеск онкологической заболеваемости во всем мире. Нужна разработка научно обоснованных и безвредных форм восполнения ослабленной противоопухолевой сопротивляемости людей.
Сто причин одной патологии
Сто лет назад американский селекционер Раус обнаружил в саркоматозной опухоли некий фильтрующийся агент и выдвинул вирусную теорию возникновения опухолей. Это послужило толчком к бурному развитию вирусно-генетической концепции происхождения некоторых видов сарком, лимфом, раковых опухолей и гемобластозов.
С появлением первых рентгеновских аппаратов у техников, подкладывавших фотопластинки и ничего не подозревавших о вреде гамма-излучения, стал возникать рак кожи кистей рук. Взрывы атомных бомб над японскими городами, величайший радиационный катаклизм XX века – авария на Чернобыльской АЭС – все эти трагические события дали широкомасштабное подтверждение роли ионизирующей радиации в развитии системных и опухолевых заболеваний.
Не менее достоверные сведения имеются и о химических канцерогенах: анилиновые красители, нитрозамины, диоксины и т.д. В мире выпускается около миллиона химических соединений, из которых 10% являются мутагенами и 10% – канцерогенами. Есть такие химические вещества, как бенз-а-пирен, которые у экспериментальных животных в 100% случаев вызывают развитие злокачественных новообразований.
Огромна роль приобретенного и врожденного иммунодефицита в механизме возникновения онкологических заболеваний. Этот эффект в известной мере обусловлен и лекарственным прагматизмом современной медицины (антибиотики, гормональные препараты, химиопрепараты), диагностическими и терапевтическими лучевыми нагрузками.
Нельзя сбрасывать со счетов и длительные отрицательные стрессовые воздействия. В Бостоне я был очевидцем опытов на трансгенных мышах, которые без внешнего воздействия, в течение 3–4 месяцев, заболевают раком молочных желез. Мыши находились в двойных железных сетках в полной безопасности, но в окружении агрессивных котов. У них в три раза чаще возникали злокачественные опухоли по сравнению с контрольными мышами.
Факт остается фактом: ни в одном конкретном случае онкопатологии человека, за исключением некоторых, так называемых предраков, мы не знаем, отчего, когда и где у данного индивидуума возникло злокачественное перерождение. Ведь онковирусы вездесущи, химические канцерогены заполнили всю среду обитания человека┘ Но далеко не у всех людей, подвергшихся сильному радиационному воздействию, возникает опухолевый рост! Один из тысячи курящих ежегодно заболевает раком легкого (некурящие – в 10 раз реже).
А причина такого положения дел в том, что, имея довольно обширные познания о провоцирующих канцерогенных агентах, мы совершенно недостаточно представляем себе объект их воздействия. В причинно-следственном отношении это самый сложный, запутанный вопрос в учении об опухолях. Подойти к его разгадке, на наш взгляд, можно с позиции одной старой, но далеко не устаревшей точки зрения.
Заблудившиеся клетки
Задолго до прояснения роли разных причинных факторов, немецкий патологоанатом Конгейн на вскрытии больного, умершего от опухоли шеи, к своему удивлению обнаружил, что на разрезе она представляет собой конгломерат из типичных жаберных дуг рыб.
Оказывается, в раннем эмбриогенезе человеческий плод проходит стадию рыб с довольно выраженными жаберными образованиями. По какой-то причине они в последующем внутриутробном развитии не подверглись обратному развитию. Это наблюдение послужило поводом для формирования дисэмбриопластической теории опухолей (то есть к порокам внутриутробного развития), получившей развитие в трудах выдающихся европейских, российских и американских исследователей.
Появилась и концепция заблудших эмбриональных клеток, согласно которой рак – это фатальная неизбежность, запрограммированная в раннем эмбриогенезе. Новейшие исследования показали, что, заблудшие со времени внутриутробного развития, эти клетки рассеяны по всему организму не только у детей, но и у взрослых и пожилых людей.
Оставшиеся после рождения эмбриональные клетки и их комплексы не видны невооруженным глазом и десятилетиями могут никак не проявляться, находиться в «дремлющем» состоянии. Так, родинки имеют не свойственную кожным образованиям нейрогенную дифференцировку и, по сути дела, являются пороком развития. Когда же с возрастом, вследствие ослабления гомеостаза и иммунного надзора, они появляются или увеличиваются, начинают шелушиться и кровоточить, то люди, осведомленные об опасности, обращаются к врачу.
А если «пробуждаются» невидимые эмбриональные зачатки в легких, печени или поджелудочной железе, то это месяцами и годами протекает совершенно незаметно. (Разве только иммуноферментный анализ может обнаружить появление в крови онкомаркеров, кстати, свойственных нормальному внутриутробному развитию человеческого плода.)
Совершенно очевидно, что судьба оставшихся после рождения эмбриональных зачатков и подвергшихся мутации обычных клеточных структур организма зависит не только от инициирующих и фоновых патогенных воздействий, но и от уровня гомеостатической противоопухолевой защиты конкретного индивидуума.
С тем, чтобы яснее представить себе этот аспект проблемы, приведу такой пример. В 80-х годах прошлого столетия Нобелевская премия по медицине в порядке исключения была присуждена фотографу. Ему удалось оптическим фиброволокнистым зондом войти в опухоль легкого человека и в динамике заснять, как малый лимфоцит (естественный киллер) нападает на сравнительно большую раковую клетку, вонзает в нее «жало» и полностью разрушает ее. По аналогии с библейским сюжетом, это получило название борьбы маленького Давида с Голиафом.
Таким образом, можно выделить три составляющие опухолевого роста: причинное воздействие, объект злокачественного перерождения и реакцию защитных сил организма, поддерживающих постоянство клеточного состава. Вычислить, объективизировать роль каждого из них именно в человеческой патологии, а не на экспериментальной модели, чрезвычайно трудно, скорее всего невозможно. Вот почему, по нашему убеждению, рак – это результат стечения ряда неблагоприятных обстоятельств, однозначная трактовка которых крайне умозрительна.
 На фотографии показаны этапы разрушения клетками Т-киллерами чужеродных клеток. Источник: Arousing the Fury of the Immune System, A report from the Howard Hughes medical Institute, 1998 |
Гимнастика для иммунитета
Известный американский специалист в области инновационных противораковых технологий Эмиль Фрейлих полагает, что «в наступившем столетии рак из числа неизлечимых болезней с короткой продолжительностью жизни пациентов перейдет в число неизлечимых заболеваний с более длительной продолжительностью».
Выход видится скорее всего в том, чтобы помимо совершенствования программ раннего выявления и методов комплексного лечения столь же большое внимание уделялось специфической стимуляции иммунных сил практически здоровых людей из групп высокого онкологического риска. Цель такой стимуляции – предупреждение возникновения и умерщвление возникающих раковых клеток.
Как онколог-патолог, должен заметить, что лишь в зачаточной и в начальной стадии опухоль моноклональна; в дальнейшем появляются новые клоны клеток, которые в процессе роста и в ответ на химиолучевое лечение приобретают устойчивость (резистентность) к этим воздействиям. В связи с этим рецепторный аппарат поверхностных мембран поликлональных опухолевых клеток приобретает мозаичность. Вот почему даже «точечная» химиотерапия, ориентированная на строго определенные рецепторы, далеко не всегда результативна. Отсюда и вытекает стратегия борьбы с раком – «удушение» его на сверхранней, зачаточной стадии, до формирования устойчивого сообщества клеток и способности структурировать сосуды из самих же раковых клеток – «опухолевый ангиогенез».
Приоритетность профилактического направления в борьбе с раком продиктована и самой жизнью.
Многие формы злокачественных опухолей приобрели характер эпидемического бедствия, а смертность в ряде стран, в том числе в России, остается сверхвысокой. С экономической точки зрения лечение онкобольных может разорить даже очень богатую страну. Ученые Санкт-Петербургского института онкологии им. Петрова опубликовали данные о том, что «цена терапии одного больного колоректальным раком, составлявшая в 1999 году 500 долларов, возросла до 250 тысяч долларов. Кроме того, фармацевтические фирмы упорно твердят, что им приходится возмещать расходы на исследования, выросшие до 800 миллионов долларов за препарат» («Вопросы онкологии», 2005, № 5).
Наша исследовательская платформа базируется на том, что раковая клетка может зародиться, прижиться и тем более бесконтрольно размножаться, только если она сможет надежно защититься от атакующих факторов иммунитета. Это приспособление к «враждебному» окружению идет по двум направлениям: производство раковыми клетками белков, свойственных внутриутробному развитию, и покрытие их фибриновым коконом (щитом). Фибрин, как известно, принимает участие в самых банальных общепатологических процессах и в тромбообразовании. Иммунная система организма безразлична к формированию тромба. Не случайно имеется общность рисковых факторов тромбоэмболической и онкологической патологии. На повестку дня со временем может выйти вопрос об интегральной профилактике тромбоэмболической и онкологической патологии, базирующейся на общности рисковых факторов их возникновения.
Нет сомнения в том, что самая отличительная черта раковых клеток – их эмбриональность. Питер Медовар, английский нобелевский лауреат, долгие годы возглавлявший Научно-медицинский совет Великобритании, развил целое учение «об интригующем сродстве эмбриональных и раковых клеток».
Продуцируя эмбриональные белки, свойственные нормальному внутриутробному развитию, злокачественные клетки имитируют плод, к которому со стороны организма, по невыясненным до конца причинам, проявляется «статус максимального иммунологического благоприятствования». Иными словами, коварство раковой клетки в том, что она в борьбе за существование «обманывает», дезориентирует иммунную систему человека.
Как нивилировать эту особенность раковой клетки, снять толерантность к злокачественному росту – и является предметом наших более чем 20-летних исследований.
Не вдаваясь в дебри фундаментальных проблем профилактической онкологии, мы постарались придать ей практическую направленность, создав иммуномодулятор эмбрионального генеза. Его применяют в чрезвычайно малых дозах, раз в год у взрослых и пожилых людей из групп высокого онкологического риска (предопухолевая патология, длительно курящие, семейная предрасположенность к раку и др.). Цель – восполнить ключевые звенья противоопухолевой защиты, держать под прессингом постоянно образующиеся после 40 лет мутантные клетки как потенциально раковые.
* * *
В методических рекомендациях, выпущенных под эгидой Минздрава РФ и Российской АМН (2003), отмечено, что профилактика злокачественных опухолей должна осуществляться исключительно биологически активными веществами, а не химиопрепаратами. Вряд ли это кто-либо будет оспаривать, даже при «добросовестном заблуждении». Но факт остается фактом: профилактика опухолей не вышла за рамки просветительских мер и пока что остается Золушкой в медицине. (Я не говорю – клинической онкологии, поскольку это прерогатива первичной сети здравоохранения.)
