Александр Минин
Хвойные насаждения не лучший выбор для Подмосковья. Фото PhotoXPress.ru
Причины ухудшения лесопатологической ситуации в Комитете лесного хозяйства Московской области видят следующие:
– запрет сплошных рубок в защитных лесах с 2007 года (а все леса Московской области относятся к защитным);
– запрет рубок главного пользования с 1977 года. 41% еловых насаждений – «приспевающие, спелые и перестойные (кормовая база для вредителей)»;
– собственно вредители, засуха и пожары (2010 год), ветровалы.
Оставим на совести работников комитета лесорубочную классификацию лесов (в экологии нет понятий «приспевающих, спелых и перестойных» лесов). Отметим основное: нашествие типографа – это следствие, причины же его массового наступления в общем названы верно.
Но есть еще одна. Зададимся вопросом: а почему в Московской области такую большую площадь занимают фактически монокультуры ели? Известно, что с экологических позиций монокультуры нестабильны, особенно в таких относительно благоприятных природных условиях, как в Московском регионе (исключение составляют территории с проявлениями экстремальных условий, например мангры в прибрежной зоне океанов). На территории области наибольшую площадь занимает подзона смешанных хвойно-широколиственных лесов. Эти сообщества значительно более устойчивы к воздействию внешних факторов, нежели чистые ельники.
Во время Великой Отечественной войны, как известно, леса массово вырубались как в Москве, так и в Подмосковье. В 1950–70-х годах активно проводилось лесовосстановление. В Московской области приоритет отдали ели: сравнительно быстро растет и в недалекой перспективе своя деловая древесина. Участки в десятки и сотни гектаров засаживались рядами елей. Посадки в некоторых местах такие густые, что продраться через эти колючие изгороди просто невозможно. Из-за обильного хвоепада поверхность почвы покрыта толстым слоем хвои, пробиться через который, да еще и в условиях сплошного затенения, еще какому-то растению тоже непросто.
На огромных площадях сформировались сообщества с однородными требованиями к окружающей среде и однотипными реакциями на внешние воздействия. Любой критичный для ели фактор в таких «благодатных» условиях усиливается как по скорости распространения, так и по масштабам последствий. В чем мы сейчас и убеждаемся.
На ошибочную с экологической точки зрения стратегию лесовосстановления Московской области наложились экстремальные погодные явления последних лет. Тут следует уточнить, что ель весьма чувствительна к внешним воздействиям (поздние весенние заморозки, иссушающие ветры, засухи и пр.).
Экстремальная засуха 2010 года с отсутствием дождей более двух месяцев привела к иссушению почв. Ель имеет поверхностную корневую систему, и такое испытание вкупе с большой транспирирующей поверхностью (зеленые иголки) елей отрицательно сказались на ее благополучии. Ледяной дождь в декабре 2010 года и другие погодные аномалии усугубили летнюю ситуацию 2010 года. Как следствие – прогрессирующее ослабление еловых насаждений и затем наступление на них типографа – благо, ходить далеко не надо, огромные еловые массивы не готовы оказать ему никакого сопротивления и обеспечивают условия для практически неограниченного размножения.
Мы очередной раз видим, что неправильные действия человека в природе возвращаются, пусть даже через десятилетия, масштабными негативными последствиями. Сейчас «руками» короедов природа исправляет ошибки человека. Но согласимся ли мы признать ошибки и сделать выводы?
Ослабленные, а затем пораженные короедом ельники в результате ветровалов, пожаров в естественных условиях были бы уничтожены, и через сотни лет через ряд сукцессий на их месте сформировались бы нормальные, полноценные зональные сообщества. Однако мы мыслим другими временными категориями и не хотим тратить время на создание сложно организованных разновидовых сообществ.
Доминирующая идеология формирования «высокопродуктивных» насаждений с быстрым выходом больших объемов древесины подразумевает создание таких одновидовых лесных плантаций (как в Европе). В областных целевых программах за последние годы по развитию лесов в качестве основных пород для лесовосстановления идут опять ель, сосна и почему-то лиственница (вообще нехарактерная для региона порода). Но нужно ли это Московскому региону с огромным населением и мегаполисом в центре да еще и находящемуся в центре огромной равнины? Разве в России мало лесов для обеспечения потребностей в древесине?
Вокруг Москвы практически исчез лесопарковый действительно защитный пояс. Даже существующий городской бриз, который все последние десятилетия спасал Москву, затягивая свежий воздух с окраин в центр города, с каждым годом становится все менее эффективным (застройка МКАД, вылетных магистралей и долин малых рек, вырубка лесозащитных полос). Сейчас затягивает он такой же грязный и теплый воздух, как и в городе, да и происходит это все слабее. Ситуация лета 2010 года в Москве просто обречена на повторение, и год от года все более частое (не только летом, но и зимой).
На наш взгляд, формирование в Московском регионе благоприятной природно-экологической среды – главная задача на ближайшие годы. И именно от ее решения зависит перспектива устойчивого и успешного развития Москвы во всех отношениях, но в первую очередь – как города для людей.
