Ольга Гороховская
Фото с официального сайта города Бухара
Летом 1922 года сотрудники восточного отдела Наркоминдела РСФСР с нетерпением ждали вестей с Туркестанского фронта. Возможно, придет отчет о налетах басмачей, а возможно, попросят оружия и боеприпасов.
Дайте хинина!
Телеграмма пришла 16 июля, однако в ней было совершенно не то, что ожидали наркоминделовцы: «Положение представительства отчаянное зпт поголовно все больны малярией тяжелой форме тчк те кому угрожала смерть отправлены за пределы Бухары тчк остальные день работают два-три лежат тчк ни за одного работника нельзя ручаться зпт что он завтра явится на работу тчк для города Старая Бухара даже в мирное время нужен двойной штат зпт причем необходимо рассчитывать зпт что сотрудник здесь не продержится более трех месяцев...»
Малярия прокатилась по России, и хинин был драгоценностью. Незадолго до этого председатель Совета наркомов Бухарской республики Ходжаев сообщал, что малярия скосила почти весь состав правительства, работников ЦК партии, руководителей армии и хозяйства.
Москва обеспокоилась и созвала срочное совещание, на которое были приглашены военные и ученые-медики. Директор Тропического института, знаток Средней Азии профессор Марциновский выразил свое мнение: «Хинином проблему решить нельзя. Действовать надо иначе». Предложенное им средство было одобрено и уже через несколько дней отправлено в Бухару…
Прежде чем мы двинемся дальше в своем рассказе, необходимо кратко привести биографические сведения о главном герое нашего очерка.
Леонид Михайлович Исаев родился в Санкт-Петербурге. Из мещан-старообрядцев Вышнего Волочка. Отец – приказчик. Мать – крестьянка Московской губернии. В семье восемь детей. Окончил Санкт-Петербургскую военно-медицинскую академию. С 1906 по 1917 год – военный врач. Участник Первой мировой войны, кавалер четырех орденов Российской империи. Хобби: пять лет играл в мимических ансамблях Мариинского и Александринского театров. В феврале–мае 1917 года – начальник санитарной части всей Кавказской армии. В 1919–1921 годах работал в Наркомате здравоохранения РСФСР, заведующий отделом санитарного просвещения. С 1922 года – ассистент Московского тропического института…
Бухарский поход
Историки считают, что именно малярия ускорила падение Римской империи, ведь она атаковала галлов, когда те шли на Рим. Малярия существовала на земле еще до появления человека, ею болели животные, в египетских мумиях обнаружены присущие этой болезни изменения в теле человека. Существует предположение, что именно от этой болезни умер Александр Македонский.
В середине прошлого столетия считалось, что малярия ежегодно убивает до 3 млн человек. Малярия в тропиках – это предвестница голода, потому что во многих районах атака болезни совпадает со временем сбора риса. Случается, что болеют семьями, деревнями. Люди, живущие в малярийных районах, смирились со своей участью.
В истории Туркестана предпринималась однажды попытка избавить город от малярии. Существует легенда, что Тимур, захватив Мерв, получил донесение о том, что город полон больных малярией и риштой. Желая оградить свое войско, Тимур приказал уничтожить местных жителей. Тысячи обитателей древнего города были вырезаны.
В конце августа 1922 года на улицах Бухары появился иностранец, привлекший к себе внимание. Это был Леонид Михайлович Исаев. Именно его рекомендовал профессор Марциновский для борьбы с малярией. Молодой ученый был настроен весьма решительно, он приехал сюда, оставив жену в Москве.
Прежде чем начать работу, Леонид Михайлович решил осмотреться. Посещение госпиталя и санчасти привело в ужас: здесь лежало более половины личного состава красногвардейцев, направленных в Туркестан. Военно-санитарное ведомство из-за недостатка хинина рекомендовало лечить малярийных больных метиленовой синькой, йодом, мышьяком, рвотным камнем, однако такое лечение не шло больным на пользу.
Исаев взялся осматривать жителей города, сумев привлечь к своей работе группу местных врачей. Ближе к осени группа Исаева смогла установить, что малярией в Бухарской валайете (округ) заражено от 88 до 100% населения, из которых умирает от 3 до 19%. Около 40% – носители заразного начала и гарантируют повторение эпидемии в следующем году.
Марциновский, с которым Исаев был согласен, был прав: одним хинином делу не поможешь. И Леонид Михайлович принялся искать разгадку малярии.
Культивирование воды
Революция в России началась с лозунга «Землю – крестьянам», а в Туркестане – «Воду – дехканам», что было абсолютно логично для края пустынь. До революции хозяин воды имел почет, уважение, а самое главное – власть.
Еще 17 мая 1918 года Совет народных комиссаров за подписью Ленина принял декрет «Об ассигновании 50 миллионов рублей на оросительные работы в Туркестане и об организации этих работ». Другой декрет: «О восстановлении хлопковой культуры в Туркестанской и Азербайджанской Советских Социалистических Республиках» предлагал местным правительствам «закончить все первоочередные работы по приведению в порядок ирригационных сооружений к весне 1921 года». Но план Ленина осуществить помешала Гражданская война.
В 1915 году орошалось ежегодно 4,5 млн десятин, но только 2,5% полей орошали инженерные системы. В 1922 году под хлопком оставалось всего лишь 50 тыс. десятин. «Культивирование воды» началось в 1924 году: реконструировали канал Шахр-руд, питающий Бухарский оазис; отрегулировали сток вод Зеравшана; был создан Верхне-Бухарский сброс с Ку-Мазарским водохранилищем.
Вокруг Бухары было не менее четырех квадратных верст стоячей воды, буквально кишащей малярийными личинками. Осматривая болота, Исаев искал возможность, как разорвать цепь, связывающую здорового человека с комаром, несущим заразу. Для этого нужно либо уничтожить комаров, либо губить их личинки в стоячей воде.
Врач обивает пороги многих ведомств, пишет отчеты, беседует с властями и горожанами. Исаев предлагал оздоровить город руками самих горожан.
В апреле 1923 года Исаев был назначен начальником Бухарской научной экспедиции по изучению местных паразитарных заболеваний. Изначально экспедиция состояла из начальника и ветеринарного врача, а вскоре два научных сотрудника, получив от правительства республики 100 тыс. золотых, были отправлены в Германию закупать все необходимое для работы (оборудование, красители, медикаменты и т.д.).
Исаев писал статьи, проводил лекции, выступал на собраниях. Тут проявились его актерские способности (за что, собственно, он и получил прозвище Дорбоз, по-узбекски – «канатоходец, артист»): Леонид Михайлович эмоционально объяснял местным жителям, в лицах изображая сценки, как нужно бороться с комаром.
И наконец, первая победа! На осушке болот ежедневно работает до 600 человек, и уже осенью того же года Исаев с удовлетворением сообщает руководителю Тропического института в Москве, что в Бухаре малярия сошла на нет.
29 июля 1923 года Всебухарский ЦИК постановил: признать работу доктора Исаева и его научной экспедиции плодотворной. Выразить ему от имени народного правительства благодарность, наградив орденом Красной Звезды 2-й степени. Злейший враг народа – малярия – был побежден, бой выигран, и именно поэтому Исаева наградили боевым орденом.
Однако врач-энтузиаст на этом не остановился. Осенью он вел курсы для малярийных разведчиков (sic!) Красной армии и военных врачей Туркестанского фронта.
Исаевым завладела новая цель: создать первый в Средней Азии институт тропических болезней. Базой для создания института, по его замыслу, может стать уже существующая экспедиция. Снова приходилось обивать пороги, доказывать необходимость создания такого учреждения в Туркестане, и 24 декабря 1923 года президиум Совета народных назиров постановил: «Организацию Тропического института признать желательной. Сметы и планы организации утвердить». Ликуя, Исаев отправляет телеграмму в Москву: «31 декабря 1923 года. Москва 8. Тропин (Тропический институт. – «НГН») Марциновскому. В день своего рождения младший брат Бухарский Тропин шлет привет московскому старшему брату».
В 1924 году на территории республики существовало 10 противомалярийных пунктов и станций, а уже через 13 лет их количество увеличивается в разы – 62 станции и 319 пунктов.
Битва с «маленьким драконом»
Исаев не собирался надолго задерживаться в Бухаре. Планов много: Кавказ, Поволжье, Москва – везде требуется его присутствие. Поставить на ноги новорожденный институт в Бухаре, обучить сотрудников, подобрать преемника – и в путь! Но время шло, находились какие-то срочные, неотложные дела.
В 1924 году, сообщая в Москву, что с малярией в Бухаре полное благополучие, тут же задумал программу эпидемиологического обследования долины Зеравшан. В 1925 году он пишет о том, что очень хочет в Москву, и тут же загорается идеей новой битвы с врагом жителей Туркестана – паразитом ришты. И снова возвращение в Москву откладывается...
Болезнь, о которой пойдет далее речь, древнегреческие врачи называли дракониазисом, а паразита, ее вызывавшего, «маленьким драконом» – дракункулюсом. Арабы паразита именовали «ирк-ал-хыблы» – «нитчатая вена», а персы – «ришта», что в переводе с таджикского означает «нить, шнур, струна»…
Однажды зараженный личинкой ришты человек обнаруживал у себя на ноге, руке или другом участке тела болезненный желвак, откуда в муках, порой неделями, приходилось вытягивать метрового червя. Одновременно в теле человека могло быть около 40 паразитов! Больные говорили о том, что их мучает жар и нестерпимо хочется подойти ближе к воде, ибо только там человек получает облегчение. Ришта нуждается в воде... Риштоз, или, как его называют, дракункулез (от лат. dracunculus – «маленький дракон, змея») – болезнь очаговая. В Средней Азии ею были поражены всего три города: Джизак, Бухара и Карши.
Исаев, скрупулезно изучая все, что известно науке о риштозе, в первую очередь обратился к трудам А.П. Федченко.
Алексей Павлович Федченко (1844–1873) – в науке личность исключительная. Первый натуралист, вступивший на недавно присоединенные к России среднеазиатские территории, Федченко изучал физиологию ришты, характер ее поведения в природе и в теле человека. Взрослая самка ришты высовывает из-под кожи головку для того, чтобы выбросить наружу около 10 млн зародышей – микрофиллярий, которые затем, сделав круг, возвращаются в тело человека, чтобы превратиться в метрового червя.
Но каким образом попадает ришта в организм человека, оставалось загадкой. Единственная существовавшая гипотеза о том, что микрофиллярии попадают через кожу, Федченко была опровергнута. В ходе долгих опытов ученому удалось установить, что микрофиллярии в воде внедряются в тело рачка-циклопа, который водится в большом количестве в любом среднеазиатском пруду, а уже оттуда зараженные рачки попадают в организм человека.
Исаев задумал невероятное: уничтожить возбудителя риштоза как биологический вид. Для этого надо было уничтожить циклопов. Сотрудники Тропина составили подробный план города, все дома были пронумерованы. Врачи и студенты-практиканты разделились на отряды и обходили дом за домом, выясняя, из какого хауза (пруда) люди пьют воду, составляли списки больных, осматривали всех жителей города. Леонид Михайлович требовал отчет по каждой махалле (кварталу), по всем 10 районам города.
Итог осмотра подведен: каждый пятый житель Бухары заражен ниточным червем.
Чтобы понимать до конца всю сложность сделанной сотрудниками Тропина работы, следует сказать вот о чем. Согласно многовековым традициям, дома узбеки строят почти как крепость, разделяя их на две половины: внутреннюю – ичкари (женскую) и внешнюю – ташкари (мужскую). Женщина вела жизнь затворницы, посторонний мужчина не имел права взглянуть на ее неприкрытое лицо; если же в доме находился гость, она прятались в своей половине и не имела права показываться на глаза.
В то время, когда в Европе просветительские фильмы были еще в новинку, Исаев отснял короткометражный фильм, показывавший населению Бухары, что такое дракункулеза и как с ней бороться. Такая санитарная пропаганда доходила до местных жителей быстрее, чем сотни брошюр.
Но сложнее всего Леониду Михайловичу давалась война с машкобами (водоносами). Их заработок зависел от того, сколько воды они принесут в дома. Есть ришта, нет ришты, закинет машкоб свой турсук (кожаный мешок) за спину и идет к тому хаузу, за которым закреплен.
Русского медика машкобы встречали враждебно: он лишал их заработка, равно как и табибы (знахари), у которых он «уводил клиентуру». Но упорный Исаев смог преодолеть эти трудности. С табибами – путем запретов, с машкобами – через профсоюзы. Как только заболевшим водоносам стали оплачивать больничный, проблема была решена, водоносы сами отправлялись на лечение к врачам.
Приходилось много и упорно работать. Леонид Михайлович оперировал, руководил институтом, искал компромиссы с жителями города, с властями. А еще обследовал хаузы, собирая коллекцию рачков по всему Узбекистану.
В 1924 году Исаев, проводя многочисленные опыты, обнаружил ошибку Федченко. Личинка ришты не активна, она попадает в организм рачка помимо своей воли: циклоп проглатывает ее. Из хаузов зараженные циклопы попадают в организм человека, разрушаются в желудке, и личинки ришты, получившие свободу, начинают свое развитие.
В ходе опытов Исаеву удалось определить, что ни дафнии, ни рачки- диаптомусы не являются временным пристанищем ришты. Итак, враг определен – рачок-циклоп. Осталось разузнать все о его пристанище, чтобы найти методы борьбы с ним. Количество ступеней в водоемах, качество камня, освещенность воды – все имеет отношение к судьбе ришты. Методы борьбы с личинкой были самыми разнообразными: хлорировали воду в колодцах, в хаузе растворяли марганцевый калий и медный купорос – вода оказывалась непригодной для питья, а циклопам все нипочем.
И тогда Исаев решился на самый радикальный метод. Рачки не терпят высоких температур. Если осушить водоемы на треть, вода прогреется, и умершие рачки вместе с убитой личинкой ришты опустятся на дно. Но каково было людям? В стране, где летом столбик термометра поднимается до 35–45 градусов, остаться с минимальным запасом воды – смерти подобно. И все-таки Исаев сделал это!
С лопатами и кетменями приходили жители Бухары к хаузам, руками вычерпывали воду, очищали метровый слой донных отложений, отскабливали каменные ступени от водорослей, цементировали щели. Воду в хаузы запускали только тогда, когда Исаев лично все проверит и даст разрешение.
Его прозвали Хозяином Воды – строгим и требовательным. Но именно эти качества помогли ему в борьбе с болезнями. В 1925 году в Бухаре было осушено 50 хаузов, очищено – 32, в 1926 году – осушено 40, очищено 20. Несколько цифр, за которыми кроется неимоверный, тяжелый коллективный труд.
Осенью 1931 года в Советском Союзе был зарегистрирован и вылечен последний риштозный больной.
Хозяин тропиков
Леонид Михайлович Исаев был личностью интересной. Сильный, волевой человек. Он не гонялся за славой и известностью, ведь даже свою работу – победу над риштой он не описал ни в монографии, ни даже в статье. Он вообще не любил писать статьи, книги. В большой науке Исаев почти до 60 лет оставался без ученой степени. То ли времени на диссертацию не было, то ли желания. В конце концов профессора Военно-медицинской академии присудили Исаеву ученую степень без защиты диссертации, по совокупности трудов.
В 1931 году Бухарский институт переехал в Самарканд, став республиканским. Отныне Исаеву полагалось заботиться о здоровье всего населения республики. А это уже далеко не масштабы одного города.
В 1952 году группе советских маляриологов, в числе которых был Леонид Михайлович, была присуждена Сталинская премия.
В 1960 году в СССР было зарегистрировано 350 заболеваний малярии, в Узбекистане излечены 11 последних больных, тогда как в остальной части планеты от этой же болезни умерло около 1 млн, а переболело 140 млн человек.
Заслуженный деятель науки, орденоносец, лауреат Сталинской премии, 40 лет Исаев руководил Тропином. Он боролся с чумой, лейшманиозом, аскаридами, малярией. Он, наконец, победил риштоз.
Исаев отдавал себя, свою жизнь ради жизни других. И тем не менее его имя стоит в одном ряду с именами других незаслуженно забытых ученых.
Дарья Гармоненко