Когда педагогическая компетенция важнее научной

Заседание Школы молодых ученых ИИЕТ РАН в Санкт-Петербурге. Именно сегодня остро встал вопрос о том, как учить, а не о том, чему учить. Фото Андрея Ваганова

Известно, что проблем в современной системе образования РФ немало. Профессор Бажанов обратил внимание на ту из них, которая, пожалуй, сильнее всего раздражает вузовское (и не только) педагогическое сообщество. Само состояние раздражения объясняется тем, что В.А. Бажанов деликатно назвал, следуя Оккаму, «лишними сущностями». Эти «лишние сущности» всем преподавателям высшей школы печально известны под названиями РПД, ФОС, ОПОП, УП, СРО... Все они являются воплощением ФГОСов (Федеральных государственных образовательных стандартов), которые утверждаются Минобрнауки РФ.

Задумывалось все вроде бы правильно. ФГОСы – разумные и важные документы, которые регулируют в целом образовательный процесс. Вузы разрабатывали необходимую документацию, в которой прописано то, как реализуется федеральный стандарт. Казалось бы, все ясно и логично.

Но нет, Рособрнадзор разработал формы, которые известны как РПД и ФОС, в которых следует детально прописать всю работу преподавателя, реализующего процесс овладения студентами необходимыми для данной дисциплины компетенциями. Причем требования к оформлению этих документов либо никому не известны, либо постоянно менялись.

Практика проверки работы вуза сводится к проверке документов, по которым невозможно оценить реальную работу вуза и качество подготовки специалистов. Некоторые известные случаи, когда Рособрнадзор приостанавливал деятельность вуза (Европейский университет в Санкт-Петербурге и «Шанинка» в Москве), а потом отменял свое решение, свидетельствуют о чисто формальной оценке деятельности вуза, не связанной с качеством подготовки специалистов.

Реальным процессом образования интересуются прежде всего преподаватели и студенты. Поэтому все преподаватели высшей школы подпишутся под следующими словами В.А. Бажанова: «Необходимо прекратить плотную опеку вузов и предоставить преподавателям возможность заниматься своим делом, связанным с образованием студентов, с научной активностью». Никакого позитивного воздействия Рособрнадзора на процесс развития высшего образования в нашей стране вузы не видят, поэтому ликвидация этой чиновничьей структуры будет воспринята ими позитивно.

Никто не говорит о том, что работу вузов не надо контролировать. Старшее поколение вузовских преподавателей помнит времена, когда никакого Рособрнадзора РФ не было (этот комитет появился в 2004 году). Обеспечило ли его создание качественное улучшение системы образования? Никто не возьмет грех на душу, сказав «да».

Как же раньше Министерство образования и науки поддерживало неплохой уровень нашего отечественного высшего образования? Оно создавало примерные программы учебных дисциплин, по которым работали вузы.

Так обеспечивалось идеологическое и информационное единство вузов страны. От вуза требовалось обеспечить усвоение содержания этих программ. В них были прописаны и знания, и умения, и навыки, которыми должны овладеть студенты, хотя тогда не говорили о компетентностном подходе. Вуз, соответствующая кафедра методически, материально и кадрами обеспечивали усвоение учебных программ. Министерство во время периодических контрольных проверок в основном интересовалось инфраструктурой и материальной стороной обеспечения учебного процесса.

Но помимо контролирующей функции Минобрнауки РФ могло бы взять на себя очень важную функцию, которая связана с подготовкой преподавателей высшей школы. Существует система подготовки воспитателей детских садов и учителей школ. Но обучением специалистов – преподавателей высшей школы никто целенаправленно не занимается.

Многие могут сказать, что чему учить студентов – это лучше всех знают ученые и практики. Но как учить студентов – этого часто ни ученый, ни практик не знают.

Исторически сложилось так, что наука и образование в нашей стране были в значительной мере отделены друг от друга. Наука в отраслевых институтах или институтах Российской академии наук (ранее АН СССР) имела более высокие результаты, чем «вузовская наука».

Нынешняя политика правительства РФ связана с попыткой перенести науку из академии – в вузы (по образцу западных стран). Ломать традиции ради неясных перспектив – это особенность российского управления. Я не уверен, что ликвидация системы институтов РАН позволит успешно развиваться науке в рамках вузовской системы. Ведь есть же замечательный прецедент, который надо было лишь распространить. Это – создание Московского физико-технического института (МФТИ), который организационно соединил высшую школу, то есть образовательный процесс, и академическую науку.

Опыт последних дней и недель, связанных с вынужденным тотальным переходом на дистанционное обучение, показал, что образовательный процесс обеспечивается прежде всего самодеятельностью преподавателей. Именно сегодня остро встал вопрос о том, как учить, а не о том, чему учить. Вопросы методики, психологии и логики обучения выступают на первый план. Но вузовский преподавательский состав малокомпетентен в этих вопросах. Методике преподавания в высшей школе уже давно нигде и никто специально не учит.

С таким положением дел можно согласиться только в одном случае: если преподаватель учит тому, что знает только он. Такая ситуация имеет место при обучении в театральном вузе или консерватории. Впрочем, не только. Например, Георг Гегель читал курс собственной философии, Альберт Эйнштейн читал лекции по теории относительности, разработанной им. Претензий к педагогическому мастерству Гегеля или Эйнштейна в этом случае никто не предъявляет.

Но если учитель транслирует студентам общедоступное знание, то здесь на первый план выходит педагогическая компетенция, а не научная. В современной школе (и средней, и высшей) преподаватель отнюдь не единственный носитель специального предметного знания. В этом отношении онлайн-курсы равны текстам учебников или устному повествованию «живого» лектора.

Но сегодня становится все более ясным, что преподаватель важен не как носитель предметного знания, но как мастер, который умеет донести это в такой форме, благодаря которой знание может быть усвоено, понято и получить прагматическую значимость. Можно сказать, что преподаватель выступает посредником между учеником и человеческой культурой, обеспечивает процесс вхождения ученика в эту культуру и усвоения ее, превращения ее в систему его собственных социальных качеств.

К великому сожалению, несмотря на сотни лет усилий педагогической науки, до сих пор широко распространено заблуждение, что если существует в какой-то доступной форме информация о чем-то, то каждый человек способен эту информацию получить и что она автоматически превращается в личностное знание. Но давно уже было теоретически осмыслено и эмпирически обосновано, что не бывает никакого автоматического усвоения информации учеником. От ученика требуется определенная форма организации его деятельности и интеллектуальных установок, которые позволяют усвоить получаемую информацию.

Сферы знания и рационального мышления, восприятия, оценки и поведения имеют нормативный характер. Они изначально не присущи обучающимся. Усвоение разнообразных норм человеческого бытия есть предмет заботы педагога высшей школы. За исключением примитивных навыков, сам себя ученик ничему не может научить. Это может сделать культура, которая «работает» не сама по себе, а благодаря посреднической деятельности учителя.

Для передачи предметного теоретического знания важно быть не просто, например, физиком, но мастером, умельцем в области педагогики, которая учит тому, как учить, как формировать познавательный интерес, как формировать нормы языкового (в широком смысле) общения и т.д. Учить учиться – вот важнейшая задача, которая стоит перед современным образованием. Большинство преподавателей вузов просто не умеет этого.

Чему учить на уроках физики – об этом нам говорит физика. Тот, кто учит физике, – он должен быть ученым-физиком? Не обязательно. Хотя он должен получить образование в области физической науки. А где готовят вузовских преподавателей физики или философии? Конечно, на физических и философских факультетах университетов. Но там готовят знатоков философии, а не «тренеров», научающих философии других.

С развитием дистанционного образования будет возрастать потребность в специалистах, которые смогут учить учиться. Подготовка «тренеров» по философии будет вестись на философских факультетах, и разумно при этом использовать уже существующую структуру – магистратуру, в рамках которой Минобрнауки могло бы организовать описанные мною школы «тренеров» по специальностям. Учителей надо учить быть учителями! 

Саратов