Как человечество выиграло тысячелетнюю битву с малярийным комаром

Комаров чем только не травили, но ко всем химикатам у них развивалась резистентность. Фото Владимира Захарина

Противоречия двухполярного мира привели к одному из кровопролитнейших конфликтов в Юго-Восточной Азии, проявившегося в противостоянии Севера и Юга во время Вьетнамской войны. Войска дядюшки Хо двинулись на помощь своим южным сторонникам, но продвигаться были вынуждены по ночам и под покровом зеленого полога джунглей. Влажность и жаркий климат способствуют размножению комара анофелеса, переносящего в своих слюнных железах малярийный плазмодий. При этом у вьетнамцев нет мутаций в генах, защищающих население от малярии в виде талассемии и серповидно-клеточной анемии. Военное командование Севера было вынуждено обратиться к политическому руководству страны с представлением, что вооруженные силы страны теряют от малярии больше личного состава, нежели в ходе боевых столкновений.

Великий кормчий Мао откликнулся на просьбу тогдашних союзников, и Китай объявил 23 мая 1967 года о начале осуществления проекта 523 (ничего секретного в его названии не было, так как оно означает всего лишь 5-й месяц, 23-е число). Работа шла ни шатко ни валко, пока во главе проекта не поставили в 1969 году Ю-ю Ту, которая имела за плечами пекинский медколледж и несколько лет работы в Академии традиционной медицины.

Ту родилась в 1930 году в городе Ниньбо, на восточном побережье Китая, но в 16 лет заболела туберкулезом и по излечении от заразы уже знала, что хочет заниматься медициной. Наставлял ее в этом знаток фармакологии и широко используемых в Азии лекарственных растений и трав. Неудивительно поэтому, что молодую выпускницу пригласили в академию.

Исследовательнице, поставленной во главе проекта, пришлось оставить годовалую дочку с родителями, а четырехлетнего сына отдать в детсад. Работа, курировавшаяся самим кормчим, была настолько интенсивной, что детей мать увидела только через три года. Оно и неудивительно, поскольку ее сотрудники проверили четверть миллиона различных соединений, но все было напрасно.

Помогли Ту уроки наставника, учившего ее предполагать лекарственный потенциал растений исходя из их ботанического описания. Среди многих старинных фолиантов, хранящихся в библиотеках, она натолкнулась на труд Ге Хоня, писавшего в своем «Руководстве по оказанию скорой помощи» о перемежающейся лихорадке. Ту в этом описании заподозрила малярию с ее периодическими приступами, которые столь ярко описывал и российский географ и этнолог Николай Миклухо-Маклай. Со времен завоевания испанцами Колумбии против малярии широко использовался хинин, а колонизаторы пили джин с тоником.

Потом было разработано средство хлорокин. Но ко всем средствам развивалась резистентность. Не помогала и вырубка мангровых зарослей на побережьях ради привлечения туристов, а о джунглях и говорить не приходилось.

У Ге Хоня Ту вычитала о благотворном действии однолетней полыни (Artemisia annua), и за три месяца ее коллектив в ударном режиме проверил 640 из более 2000 старинных рецептов, получаемых из более чем сотни растений. Но ничто не работало! Тем не менее Ту не опускала руки с целью получения заветного «сока», благотворное действие которого описано в старинном «Руководстве».

Первая догадка пришла Ту, когда она обратила внимание на отсутствие упоминания о том, что листья циньхао – Qinghao – надо греть, поэтому она предложила замачивать их в холодной воде. После этого она вместо спиртовой вытяжки использовала… эфир. И тогда получила 100-процентный эффект!

Поначалу она в духе старых европейцев использовала выделенный артемизин на себе, после чего «академики» отбыли на остров Хайнань в Южном море, где ученым также сопутствовал успех. Остров, «очищенный» от малярии, стал здравницей чуть ли не для полмира.

Впрочем, мир долгие годы не знал о китайском достижении, потому что Ту публиковалась только по-китайски. Лишь через три года после смерти Мао вышло первое описание артимизина, практически мгновенно признанного ВОЗ. Но прошло еще треть века, прежде чем в Стокгольме дошла очередь до Ту и справедливо заслуженной ею Нобелевской премии.

Однако весть о награде пришла на фоне сообщений о возрастающей резистентности плазмодия к циньхао. В Китае это вызвало недоверие к открытию, и журнал Nature указывал, что Ту не была избрана в Академию наук страны. Нобелевская лауреатка осознавала проблему и призывала врачей использовать открытый ею артемизин для профилактики, а не лечения малярии, чтобы комарихи не напивались крови с устойчивым плазмодием. Но была и другая сторона проблемы.

Дело в том, что сопротивляемость комаров развивалась и ко всем новым пестицидам, одним из которых является ранее весьма эффективный дельтаметрин (Deltamethrin). Неудивительно поэтому, что проблемой озаботились сотрудники Научного института в Реховоте (пригород Тель-Авива) и университетов в Нью-Йорке и тропическом Пуэрто-Рико.

Известно, что хозяйки с целью защиты одежды от моли кладут в шкафы и комоды «золотые» головки ромашки, или златоцвета хризантем (Chrysanthem). Ромашка содержит инсектицид пиретрум, но он постепенно силу утерял. В Нью-Йорке химики получили новый полиморф кристаллов дельтаметрина, который оказался весьма токсичным для комариных лапок, о чем сообщил журнал «Труды АН США» (PNAS).

В какой-то мере ученые повторили прием Ту, лишь слегка нагрев кристаллы дельтаметрина, и в результате получили его новую форму, которая в 10 раз токсичнее для кровопийц. Простота и дешевизна получения новой формы инсектицида позволяют надеяться на широкое его применение в бедных районах мира, страдающих не только от малярии. Вы приезжаете на отдых во Вьетнам и видите уже в аэропорту плакаты, предупреждающие об опасности лихорадки денге, возбудитель которой также переносится комарами…