Какой президент устроит Академию наук

Какие реформы в Академии ни проводи, ученые упорно стремятся заниматься наукой. Художник Леопольд Цесюлевич. Творец химии. Репродукция © РИА Новости

Повестка дня Общего собрания Российской академии наук, которое состоится 19, 20 и 22 сентября, и процедура выборов на нем нового президента РАН были обнародованы еще в июне. Предпо­лагается, что во второй половине первого дня начнутся выборы президента РАН. Состоятся высту­пления претендентов на эту должность и обсуждение их кандидатур. Во вторник, 20 сентября, выборы продолжатся и начнется тайное голосование по вопросу избра­ния президента РАН.

Для определения главы Академии необходимо простое большинство – в первом или во втором туре. Имя нового выбранного президента счетная комиссия огласит 22 сентября. Но затем победителя утверждает (или не утверждает) на пост президент России.

Из кого выбираем

До 1 сентября их, кандидатов на пост президента РАН, было четверо. Для участия в выборах зарегистрировались (в порядке поступления кандидатур):

– Геннадий Яковлевич Красников (1958 г.р.), академик РАН, академик-секретарь отделения нанотехнологий и информационных технологий РАН (генеральный директор АО «НИИМЭ», председатель совета директоров ПАО «Микрон» и председатель совета директоров АО «НИИТМ» (НИИ точной механики); выдвинут бюро отделения нанотехнологий и информационных технологий РАН, отделения энергетики, машиностроения, механики и процессов управления РАН, отделения химии и наук о материалах РАН, отделения общественных наук РАН, отделения физиологических наук РАН, отделения сельскохозяйственных наук РАН, президиумами Дальневосточного и Уральского отделений РАН;

– Дмитрий Маркович Маркович (1962 г.р.), академик РАН, член президиума РАН (директор Института теплофизики им. С.С. Кутателадзе Сибирского отделения РАН); выдвинут президиумом Сибирского отделения РАН и 112 членами РАН;

– Роберт Искандрович Нигматулин (1940 г.р.), академик РАН, член президиума РАН (научный руководитель Института океанологии им. П.П. Ширшова РАН); выдвинут бюро отделения наук о Земле РАН;

– Александр Михайлович Сергеев (1955 г.р.), академик РАН, действующий президент РАН; выдвинут бюро отделения физических наук РАН, отделения биологических наук РАН, отделения историко-филологических наук РАН, отделения глобальных проблем и международных отношений РАН, а также 402 членами РАН.

Красивая аналогия с легендарным французским квартетом – Д’Артаньян и три мушкетера – была разрушена распоряжением правительства от 1 сентября 2022 года № 2507-р. Текст очень лапидарный: «В соответствии с частью 2 статьи 13 Федерального закона «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» согласовать кандидатов, выдвинутых на должность президента Российской академии наук, согласно приложению». Фамилии академика Роберта Нигматулина в этом списке не оказалось.

«Решение правительства по форме безупречно бюрократическое, а по существу презрительное не только ко мне, но и к Академии наук. Так с академиками нельзя», – подчеркнул в беседе с «НГН» Роберт Нигматулин.

Представляется, что наименее сильная кандидатура из трех допущенных претендентов – сибиряк Дмитрий Маркович. И хотя региональной политике РАН уделяет в последнее время первостепенное значение (создан совет по региональной политике РАН, председатель Александр Сергеев), в академических кулуарах несколько удивлены. «Не знаю, кто будет за него (Марковича. – А.В.) голосовать», – заявил в беседе с «НГН» один из участников Общего собрания.

При всем искреннем уважении к академику Нигматулину вряд ли он, даже будучи допущенным к выборам, мог претендовать на победу. Как у самостоятельного кандидата сейчас у него не было перспективы. Но вот кому он отдаст свои потенциальные голоса – вопрос, который делает академика Роберта Нигматулина значимой фигурой. «Оба оставшихся главных кандидата просят у меня поддержки, обещая мне должность вице-президента, – заявил в беседе с «НГН» Роберт Искандрович. – Мне должность «вице» не нужна. Я в выборы вмешиваться не буду. Пока, на мой взгляд, впереди Красников».

У всех троих – конечно, с разными нюансами – в предвыборных программах и выступлениях в СМИ преобладает повелительное наклонение. Российская академия наук должна: «…взять на себя функции ключевого партнера государственной власти»; «…стать органично встроенным в систему принятия решений государства штабом научно-технологического развития страны на десятилетия вперед»; «…обеспечить устойчивый рост научного присутствия России в глобальном научном пространстве»; «…стать институтом развития для всех»; «…обеспечить интересную работу, которая была бы интересна ученым и была бы в интересах нашей страны»...

Весь вопрос в том, как все эти долженствования воплотить в суровой реальности. Об этом фактически ни у кого из претендентов ничего конкретно не сказано. Так же как не сказано (почти) о том, как должна быть трансформирована Академия наук, чтобы добиться целей, обозначенных в программах претендентов. Академик Геннадий Красников, например, вообще предлагает успокоиться и не пытаться изменить статус РАН: с ФГБУ – на государственную академию наук. (Интервью с академиком Красниковым читайте в этом выпуске «НГ-науки» на стр. 11.)

Один из академиков на условиях анонимности согласился прокомментировать для «НГН» складывающуюся накануне выборов президента РАН ситуацию:

– Не пожинает ли РАН плоды, посеянные еще Юрием Сергеевичем Осиповым, который был во главе Академии наук 22 года (с 1991-го)?

– Абсолютно, ведь многими выборами РАН наполнили публикой, которая властям не нужна. Отработанный материал. Некоторые даже начали призывать завалить нынешние выборы, так как все кандидаты плохие. Но когда просишь назвать имя хорошего президента РАН, то говорят, что не знают, и причитают, что Александровых больше нет (Анатолий Петрович Александров, президент АН СССР с 1975 по 1986 год. – «НГН»).

– А как вам такое предложение: выделить из РАН блок общественных наук в отдельную Академию общественных наук? Неслучайно же, что в свое время из Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) вполне органично выделился Российский гуманитарный научный фонд (РГНФ). Оба, впрочем, сейчас уже ликвидированы.

– Все может быть... Иногда мне кажется, что РАН в нынешнем составе уже не только не самореорганизовать, но и не реорганизовать даже через внешнее управление. Она – уходящая натура типа КПСС. Только если распустить, а назад записать не всех.

– Это будет эпическая битва – за попадание в новую РАН!

– О да! Впрочем, сейчас у всех апатия в плане будущего данной организации, Российской академии наук.

Сложно оценить, насколько прав собеседник «НГН» в оценке настроений и морального состояния академического сообщества. Все-таки статус академика, члена-корреспондента и даже профессора РАН все еще высоко котируется. Недаром вокруг выборов в члены РАН до сих пор сплетаются хитроумнейшие интриги и разыгрываются шекспировские страсти (см.: Андрей Ваганов «Чем выше Хирш, тем меньше шансов быть выбранным в академию. Отрицательный «генетический отбор» отсеивает ученых из Москвы в пользу менее сильных исследователей из регионов», «НГ» от 17.08.22). И это кажется парадоксальным. Но история, в том числе история науки в России, знает немало примеров, когда престижные созданные под эгидой политических властей академические институции растворялись, оставляя следы только в архивах. Судьба тех же РФФИ и РГНФ характерна в этом смысле.

Возможно, что вся эта суета вокруг выборов президента РАН – пустые хлопоты.  Фото с сайта www.scientificrussia.ru

б) Принять следующее решение о порядке проведения ликвидации Коммунистической Академии (см. приложение).

в) Передать на разрешение тт. Андреева и Молотова список научных работников институтов Комакадемии по Москве, намеченных для перевода в институты Академии Наук СССР».

В ситуации с нынешним положением РАН от аналогий с судьбой Комакадемии избавиться трудно. Неужели теперь очередь дошла до РАН?

При всем богатстве выбора…

Это стало уже классикой: на всех выборах президента Академии наук решающим фактором победы того или иного кандидата всегда становился фактор политической целесообразности. Государство никогда не допускало аполитичности крупнейшей научной организации страны. Даже после 2013 года, то есть после реформы академической науки, когда РАН была лишена всех своих исследовательских институтов и получила статус ФГБУ – федерального государственного бюджетного учреждения с размытыми полномочиями, власть со всей заинтересованностью относилась к выборам президента РАН. Мало того, непосредственно влияла на этот выбор. Юрий Осипов, Владимир Фортов, Александр Сергеев прежде всего были выбраны как фигуры, устраивающие Кремль (впрочем, Владимир Фортов недолго обладал таким «иммунитетом»), и только во-вторых – по своим научным заслугам. (Зачем государству Академия наук в нынешнем ее состоянии и статусе – вопрос отдельный и очень интересный.)

Надо ясно понимать: персона нового президента РАН будет зависеть не только от солидарного мнения академиков, выраженного на общем собрании РАН. Это уже «экспериментально» проверенный факт хотя бы на выборах президента РАН в 2017 году. Тогда правительственное лобби добилось фактического устранения действующего президента РАН Владимира Фортова буквально в момент выборов, а кандидатуру академиков Валерия Черешнева и Алексея Хохлова забраковали в правительстве еще на подступах к выборам. Подчеркнем, Владимир Фортов – это был выбор президиума РАН, его фамилия именно поэтому стояла первой в бюллетене для голосования.

Кстати, и на нынешних выборах правительство как будто намеренно поддерживало интригу с утверждением кандидатов на выборах президента РАН. Все три согласованные кандидатуры, по-видимому, вполне приемлемы с точки зрения правительства. Хотя, конечно, это не исключает и борьбу интересов различных лоббистских группировок: кого-то больше устраивает Сергеев, кого-то Красников, кого-то Маркович… Но любому следующему президенту предстоит фактически стать медиатором между волей правительства (государства) и научным сообществом. Кажется, в этом и состоит основная проблема Академии наук сегодня: при всем богатстве выбора никакой альтернативы нет…

Если немного упростить, то интрига выборов представляется следующей.

За Александра Сергеева – административный ресурс, традиционно влиятельное отделение физических наук РАН и, пожалуй, более возрастная страта академиков, то есть более консервативная часть академии. И далеко не малая часть. Почетный президент НИЦ «Курчатовский институт», академик Евгений Велихов, как раз накануне выборов, отметил: «РАН продолжает стареть: несмотря на то, что в результате весенних выборов в члены РАН их средний возраст снизился на 1 год (составляет около 75 лет), количество академиков старше 80 лет составляет более 40%. Для сравнения: средний возраст академиков в 1930-е гг. составлял 62 года, в 1980-е – 70 лет».

При этом любопытно, что за Сергеевым в СМИ закрепилась репутация покровителя «академических либералов» во главе с вице-президентом РАН Алексеем Хохловым. Однако несмотря на всю свою внешнюю мягкость, академик Сергеев часто высказывается публично и вполне откровенно о катастрофической ситуации в РАН и в науке в целом.

Красников, конечно, менее публично узнаваемый персонаж. Хотя в последние месяцы он успешно наращивал свой медийный потенциал. За Красникова – «технократы», ученые, ориентированные на прикладные исследования, связанные с технологическими производствами. Часто они аффилированы с теми или иными финансово-промышленными структурами. По-видимому, у него и более сильная лоббистская поддержка в правительстве. При нынешнем общегосударственном акценте на микроэлектронику как основу технологического суверенитета это может оказаться решающим фактором.

Пейзаж после выборов

Впрочем, вполне возможно, что вся эта «интрига» вокруг выборов президента РАН – пустые хлопоты. В России идет даже не смена лиц и поколений в науке, а смена системы управления наукой. Академии уже отведено вполне скромное место в структуре институционального устройства науки в стране. Царствует, но не правит. «Можно часто слышать о том, что в РАН сосредоточены лучшие умы страны, – отмечает собеседник «НГН» в Академии наук. – Но как проведенные выборы членов РАН (в июне 2022 года. – «НГН»), так и предыдущие выборы президента РАН показывают, что данное утверждение давно неправильное. Слишком многие ученые – лидеры в своих областях в РАН так и не попадают. Неслучайно авторитет академии в обществе и у руководства страны упал и продолжает падать. Всё новые и новые ведомства отказываются от ее экспертной функции – одной из немногих задач, оставшейся за РАН. Так, с 2023 года РАН не будет экспертировать и Федеральное медико-биологическое агентство».

Добавим, что ранее из-под экспертизы РАН были выведены МГУ им. М.В. Ломоносова, НИЦ «Курчатовский институт», НИУ «Высшая школа экономики».

Представительские функции на съежившемся лоскутке шагреневой кожи – все, что осталось от поля международного научного сотрудничества. Как бы это ни было обидно для академиков, но все решения правительства последнего времени говорят именно об этом: ликвидация РФФИ и его преобразование в Российский центр научной информации, предоставление губернаторам права серьезно влиять на тематику фундаментальных исследований.

С чем остается академия? Экспертиза как бы академических институтов и университетской науки; научная дипломатия (см. выше)? Даже научное (вместо научно-методического) руководство академическими институтами вряд ли достижимо. Кажется, это понимают все кандидаты на пост президента РАН.

Есть еще функция координирования региональной научной политики. Скажем, один из предвыборных коньков Александра Сергеева стало создание Санкт-Петербургского отделения РАН. «В течение нескольких лет мы боролись за то, чтобы в Петербурге появилась структура Российской академии наук со своими правами и обязанностями, – заявил 19 июля Александр Сергеев. – Основной аргумент: в Санкт-Петербурге на сегодняшний день около 200 членов Российской академии наук, и когда они сравнивали себя с другими отделениями РАН – Сибирским, Дальневосточным, Уральским, – задавался вопрос: «А чем мы хуже?» А чем хуже в этом смысле Нижний Новгород (красиво ведь – Поволжское отделение РАН), не говоря уже о Москве? Это же еще вопрос – насколько опасна/полезна эта академическая регионализация. А главное – почему считается, что создание нового регионального отделения резко повысит эффективность научных исследований? Неслучайно вице-премьер правительства Дмитрий Чернышенко в ходе форума «Технопром-2022» в Новосибирске призвал регионы и промышленность создать «научный спецназ» – организовать институт заместителей руководителей органов власти по научно-технологическому развитию. «Это будет наш «научный спецназ» по аналогии с «цифровым спецназом»… У нас появится новый институт – в федеральных министерствах и ведомствах к декабрю будут назначены заместители по научно-технологическому развитию. Эта инициатива поддержана президентом. Под руководством замов по НТР при министерствах будут созданы отраслевые центры компетенций».

Причем Чернышенко вообще ни разу не упомянул РАН, только университеты как двигатели этого самого НТР. Кстати, ни Александр Сергеев, ни Алексей Хохлов не приехали на «Технопром-2022», хотя еще в конце июля Telegram-канал «Научно-образовательная политика» сообщал, что «команда Сергеева очень плотно работает над деловой программой «Технопрома» совместно с командой Андрея Травникова, губернатора Новосибирской области и председателя комиссии Госсовета «Наука». Наши источники в правительстве России отмечают, что мероприятия «Технопрома» с участием Сергеева в этом году прорабатываются с особой тщательностью». Но, видимо, что-то не срослось. Или «источники в правительстве» поменялись…

Коротко говоря, перед любым следующим президентом РАН будет стоять задача-максимум – превратить академию в источник инноваций. А этого достичь без серьезной структурной и психологической перестройки академического сообщества не удастся. Впрочем, без жестко сформулированного и конкретного госзаказа науке этого тоже не удастся достичь. А грамотно сформулировать такой заказ – это тоже наука.