Михаил Стрелец
|
|
Академик Стёпин обосновал идею множества потенциально возможных историй науки. Фото РИА Новости |
Философская «болезнь»
В Минске получил сначала среднее, а затем высшее образование, окончил аспирантуру. 28 лет преподавал в столице Белорусской Советской Социалистической Республики (БССР). В годы учебы на философском отделении исторического факультета Белорусского государственного университета (БГУ), в лучшем смысле этого слова – заболел философией науки. Параллельно с лекциями на философском отделении посещал с завидной регулярностью лекции на физическом факультете. С 1959 года – на преподавательской работе: ассистент, преподаватель, доцент кафедры философии Белорусского Политехнического института.
Уже во время преподавания в Политехе гремела слава о его лекциях. Студентам очень импонировала демократичность Вячеслава Семеновича. Сам он относил себя к шестидесятникам. Он прямо в студенческой аудитории возмущался подавлением «пражской весны» 1968 года. Не скрывал своих симпатий к команде Дубчека, выступившей за социализм с человеческим лицом. Заявлял, что программа «Две тысяч слов» глубоко правдива. За это его исключили из КПСС. Правда, через некоторое время восстановили. Кстати, находились горячие головы, которые требовали лишить В.С. Стёпина степени кандидата наук и звания доцента.
В 1974 году Стёпин переходит на кафедру философии гуманитарных факультетов БГУ. Проработает здесь 13 лет. В 1975 году защитит докторскую диссертацию. Через четыре года получит звание профессора.
Самый интересный отрезок в его жизни в БССР – заведование кафедрой философии гуманитарных факультетов. Он пробудет на этой должности шесть лет. Как изменилась при нем кафедра? Член-корреспондент Национальной академии наук Белоруссии (НАНБ) Александр Данилов вспоминает:
«Довольно быстро кафедра приобрела всесоюзный авторитет. В частности, только один факт, что она стала базой для проведения «круглых столов» ведущего союзного академического издания «Вопросы философии» с участием философской элиты того времени, уже говорил о многом.
Яркий штрих, характеризующий атмосферу кафедры тех лет, – ставшие традиционными совместный отдых, организация водных походов на байдарках по Свислочи, Днепру, Западной Двине. Новые белорусские робинзоны замирали, когда на привале у костра Вячеслав Семенович читал стихи любимых им поэтов: Бориса Пастернака, Марины Цветаевой, Осипа Мандельштама, Андрея Вознесенского, произведения классиков белорусской литературы: Якуба Коласа, Янки Купалы, Аркадия Кулешова. Здесь находилось место всему: и обмену мнениями о новой книге, интересной статье, просто оригинальной идее; исполнению авторской песни под гитару; задушевному человеческому разговору. Ну и, конечно, много спорили до хрипоты, до самого рассвета».
Хочу сказать о личном. В июне 1982 года я сдавал кандидатский экзамен по философии. Председателем экзаменационной комиссии был Стёпин. Покорили прирожденная интеллигентность, стремление проявить максимум такта, максимум уважения к сдающему экзамен. Чувствовалось, что от этого человека исходит аура.
Московский взлет
В 1987 году Стёпин начал московский этап своей деятельности. В Белокаменной он занял должность директора Института истории естествознания и техники (ИИЕТ) АН СССР. Когда рубежный во многом 1987 год близился к своему завершению, Стёпин пополнил ряды членов-корреспондентов Академии наук СССР.
Вячеслав Семенович трудился в ИИЕТ АН СССР засучив рукава, стремясь реализовать многие задумки. Но проработать пришлось только год. Дело в том, что в следующем году Секретариат ЦК КПСС на одном из заседаний рассмотрел вопрос о кандидатуре нового директора Института философии АН СССР. При подготовке заседания в ЦК фигурировала только фамилия Стёпина. 18 лет он руководил Институтом философии. Стёпин превратил это учреждение из идеологического в истинно научное. Он продемонстрировал выдающиеся организаторские способности. В чем конкретно это сказалось?
Было инициировано создание трех серий книг «Из истории отечественной философской мысли», «Философы России XX века», «Философская классика: впервые на русском». Стёпин – во главе их редакционных коллегий.
В.С. Стёпин убедил правительство РФ в необходимости массовой переподготовки преподавателей философии. В 1992 году в Институте появляется детище директора – Российский центр гуманитарного образования (РЦГО). Через два года последовало преобразование РЦГО в Государственный университет гуманитарных наук (ГУГН). В 2008 году – изменение статуса университета: «Государственный академический университет гуманитарных наук» (ГАУГН).
Влияние В.С. Стёпина в научном мире заметно возросло после того, как его избрали в 1994 году академиком Российской академии наук (РАН). Студенты ГУГН в том же году получили отличный подарок от Вячеслава Семеновича. Каждый из них смог пройти стажировку или обучение в Германии несколько месяцев. Специально отметим, бесплатно. Деньги под этот проект давало правительство земли Баден-Вюртемберг. Прибыв в Карлсруэ, эти ребята сразу же становились студентами Русско-Германского колледжа, организованного при тамошнем университете.
Интенсифицировались контакты с зарубежными учеными. Была группа стран, ученые из которых наиболее активно участвовали в подобном сотрудничестве: американцы, англичане, греки, французы, испанцы, немцы, китайцы, индийцы.
В 1990 году Стёпин был избран заведующим кафедрой философской антропологии и комплексного изучения человека философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Пробыл на этой должности до 1996 года. Студенты МГУ, ГАУГН имели возможность первыми услышать новые курсы лекций мэтра. Будучи капитально занятым на многих участках, находил время для деканства на философском факультете ГАУГН.
15 лет Вячеслав Стёпин руководил Российским философским обществом, 13 лет – Секцией философии, социологии, психологии и права Отделения общественных наук РАН.
Парадигмальные образцы
Живя и работая в Москве, Вячеслав Семенович никогда не забывал о Беларуси. В 1995 году его избрали иностранным членом НАНБ. Он входил в состав межакадемического совета, занимающегося проблемами белорусско-российской интеграции. Стёпин был рад, если появлялась возможность побывать в Беларуси. Такие возможности предоставлялись довольно часто по причине разнообразных совместных мероприятий.
Стёпин был един в трех лицах. Он многие годы лидировал в СССР, на постсоветском пространстве как методолог науки, теоретик познания, философ культуры. Коллеги по цеху предлагали свои концепции структуры и генезиса научной теории. Но как только вставал вопрос о приложениях в методологии естественных и технических наук – все упиралось в тупик. Выдающемуся ученому первому посчастливилось открыть жизнеспособную операцию построения теории. Просто блестяще проходило конструктивное введение теоретических объектов. Тем самым создавалась ключевая предпосылка формирования в составе теории парадигмальных образцов решения задач. В рамках своей концепции ученый разгадал ряд загадок.
Самая большая загадка связана с основаниями науки. Ученый стремился знать их как хирург больного. Не было ни одной структуры в основании науки, которую бы не исследовал Вячеслав Семенович. Для формирования оптимальной стратегии научного исследования об основаниях науки нужно знать всё. И Вячеслав Семенович не ограничивается только структурой.
Следующая веха в исследовательском процессе – анализ взаимосвязи научной картины мира; идеалов и норм исследования; философских оснований с такими принципиальными вещами, как теория и опыт. Каждое из оснований выполняет строго очерченную функцию на пути к установлению научной истины.
Основания можно представить в статике и динамике. Стёпиным был сделан акцент на исследование динамики.
Что это дало? Только в динамике можно сделать для себя вывод о том, что воздействует и что не воздействует на формирование стратегий научного исследования. У каждого конкретного воздействия есть специфический механизм. В качестве субъектов воздействия выступают социокультурные факторы. Стёпин обосновал идею множества потенциально возможных историй науки и показал, что есть реальные, эмпирические истории и есть истории нереальные, неэмпирические. В наследии Стёпина можно найти немало размышлений относительно селективной роли культуры в реализации первой группы историй.
Это Стёпин предложил и обосновал ставшую сегодня очень популярной концепцию иерархий типов научной рациональности: классический, неклассический, постнеклассический. Прочитав данные труды, обществоведы уже никак не смогут спутать систему идеалов и норм исследования, уровень рефлексии над наукой, которые выявлены академиком в первом, втором, третьем типах. Перечисленные типы находятся на переднем крае процесса расширения поля освоения фундаментальной и прикладной наукой системных объектов. Динамика освоения приобретает всё новые и новые измерения.
Универсалии Стёпина
И вновь о личном. Я немногим более трети века преподавал различные дисциплины социально-гуманитарного цикла в высшей школе. По каждой дисциплине лектор должен был иметь капитальную подготовку по мировоззренческим универсалиям культуры. Я охотно конспектировал работы Вячеслава Семеновича Стёпина по этим универсалиям. Эти работы помогли мне разобраться с функциями данных универсалий. Многое оказывалось в сухом остатке после ознакомления с авторской версией причастности этих универсалий к важнейшим процессам.
Первый процесс: трансляция исторического опыта. На одном дыхании читаются страницы о роли данного фактора в воспроизводстве образа жизни. То же самое касается и особенностей цивилизационного развития.
Уже по определению нельзя отождествлять мировоззренческие универсалии культуры и философские категории. Стёпин призывает не путать культурологию и философию. Академик был на «ты» с механизмами генерации в культуре новых категориальных структур. Это были структуры особого рода. Именно на их базе прочно утверждается понимание различных типов системных объектов.
Что же включают универсалии культуры?
Первый и по порядку, и по важности компонент: общие, инвариантные для разных культур признаки. Ученый впервые в культурологии показывает, что эти признаки выражают глубинные структуры человеческого бытия.
Второй компонент: исторически особенное содержание, по которому вполне можно судить о специфике культуры любого исторического типа. Вот примеры наиболее часто встречающихся универсалий культуры: «природа», «пространство», «время», «причинность», «свобода», «справедливость», «совесть», «добро», «зло».
Как же функционируют универсалии? Готовясь к лекциям, я использовал тройной ответ на этот вопрос, данный Вячеславом Семеновичем. Здесь мы имеем дело со стёпинской триадой универсалий. Первый аспект функционального назначения – «форма селективного отбора и трансляции социально-исторического опыта». Второй аспект – «категориальная структура сознания в конкретно взятую историческую эпоху». Третий аспект – «предельно обобщенная картина человеческого жизненного мира».
Без третьего аспекта невозможно ввести адекватное представление о человеке и мире; установить шкалу ценностей, которая прочно прописалась в определенном типе культуры. Академик Стёпин основательно разобрался с генетическим кодом любого вида и типа цивилизации. Совершенно обоснованно поставлен знак равенства между системой универсалий культуры и таким кодом. Мэтр никак не избегает вопроса о рефлексии над универсалиями культуры. Вполне очевидно, что в таком качестве выступает философия.
Что же делают философские категории с универсалиями культуры? Можно однозначно утверждать об упрощении и схематизации. Данные универсалии в совершено новой ситуации проходят процесс превращения в теоретические понятия предельной степени общности.
Что же дает оперирование этими понятиями? Философы формулируют новые идеи. Эти идеи настолько новые, что о них можно говорить: опередившие время, выходящие за рамки универсалий культуры своей эпохи. Если обратиться к долговременной перспективе в привязке к цивилизации и культуре, то нельзя исключать того, что подобные идеи заработают именно в данной перспективе.
Большой резонанс в обществе вызвала разработка Стёпиным концепции типов цивилизационного развития. Первый тип – традиционалистский; второй – техногенный. В отношении и первого, и второго прослеживается блестящее аксиологическое измерение. Здесь мы наблюдаем уникальную систему ценностей. И вновь нам придется прокручивать в своей голове смыслы универсалий культуры. Именно они представляют указанную систему. Академик Стёпин дает ответ на вопрос «Что принципиально нового появилось в данных смыслах в отличие от прошлых веков?».
Цель современной философии
В свете сказанного представляет большой интерес определение Вячеславом Семеновичем главной цели современной философии. Наш герой отмечал: «Прогностические и конструктивные функции философии обретают особую значимость в эпохи кардинальных цивилизационных перемен. Сегодня мы переживаем именно такую эпоху. Обостряющиеся глобальные кризисы (экологический, антропологический и др.) ставят под вопрос сложившуюся стратегию развития современной (техногенной) цивилизации.Возникает проблема изменения базисных ценностей техногенной культуры. Каковы точки роста новых ценностей? Являются ли они благоприятными сценариями развития для человечества? Все это важно выявить и проанализировать, иначе любые провозглашаемые идеалы будущего предстанут не более чем утопиями. Такой анализ и является главной целью современной философии. Сегодня это уже не чисто теоретическая задача, а практическая потребность определить возможные варианты развития цивилизации. Я думаю, что развертывание этой программы является наиболее актуальной перспективой современных философских исследований».
Не случайно Вячеслав Семенович – ключевой автор учебника «Введение в философию», автор учебников по новой программе подготовки аспирантов «Философия науки. Общие проблемы» (2006), «История и философия науки» (2011). Не могу пройти мимо издания «Новая философская энциклопедия» в четырех томах. Здесь академик и инициатор создания, и председатель научно-редакционного совета энциклопедии, и главный автор разнообразных и в то же время самых ценных работ.
Вячеслав Семенович Стёпин оставил после себя колоссальное наследие. Это прежде всего 480 научных публикаций, 23 книги. Часть этих работ переведена на многие иностранные языки.
Вячеслав Семенович – почетный член многих учебных и научных заведений. Наград много, назовем самые престижные.
1982 – Почетная грамота Верховного Совета БССР за успехи в подготовке высококвалифицированных специалистов, развитии науки и культуры.
1986 – орден Дружбы народов за успехи в научной и педагогической деятельности.
1999 – орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени.
2004 – Государственная премия в области науки и техники.
Увековечена ли память об этом человеке в современной Беларуси? Нельзя дать однозначный ответ. Научные мероприятия проводились. Но еще много предстоит сделать. До сих пор нет улиц, площадей, институтов, университетов, стипендий его имени. Нет установленных мемориальных досок. Почему бы не назвать его именем одну из аудиторий БГУ?
