Галина Крылова Прежде всего обвинения прокурора строятся на том, что верующие других конфессий и атеисты испытывают ненависть к членам общины "в результате существования литературы "Свидетелей Иеговы". "Ненавистники", правда, безымянные. Тогда хочется спросить, а какое юридическое значение имеет общественное мнение о духовной практике и методах проповедования той или иной религиозной организации?
Приведу наиболее характерные примеры обвинения. В ходе разбирательства говорилось, что членов общины склоняют к самоубийству, заставляя отказываться от переливания крови. В ответ на это приводились доводы о том, что переливание крови несет в себе много опасностей, и вместо донорской крови члены общины настаивают на применении основных компонентов и производных фракций крови: альбумина, кровезаменителей и т. п. Эта позиция не противоречит современным научным достижениям.
Прокурор обвинял общину в принуждении к разрушению семьи. На что его попросили прокомментировать следующую евангельскую цитату: "Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку - домашние его" (Мф. 10:35-36).
Далее последовало обвинение в "загруженности верующих обучением, проповедованием, личной отчетностью". Не понравилось также прокурору "подчинение и преданность организации" у иеговистов. Тогда ответчики предложили ему просмотреть православный молитвослов, в предисловии к которому верующего призывают к постоянной молитве, духовной трезвенности, послушанию духовному отцу и верности Православной Церкви.
И так далее и так далее...
Следуя логике прокурора, едва ли хоть одна вера устоит в таком прокрустовом "правовом пространстве". Как, например, квалифицировать основной тезис ислама? "Нет Бога кроме Аллаха" - не разжигание ли это межрелигиозной розни? Рамадан (пост у мусульман) не причиняет ли вред здоровью? Если читатель попробует сам проанализировать любую религию, то, видимо, придет к сходным результатам.
Поскольку основным доказательством прокурора являлись публикации общины, было решено назначить психолингвистическую и социологическую экспертизы. Но Московский городской суд отменил и это решение.
"Свидетели Иеговы" не отрицают, что их религиозная литература содержит критические высказывания в адрес других конфессий, подчеркивая при этом, что это обычные доктринальные споры. В качестве примера ответчик представил суду публикации, распространяемые в православных храмах Москвы. В них также оспариваются вероучения других религий и конфессий и утверждается, что вне Православной Церкви нет спасения, а последователям других вероучений уготовано вечное наказание в аду.
Право общины "Свидетелей Иеговы", как и других религиозных организаций, давать свои оценки другим религиозным объединениям и их представителям защищено Европейской конвенцией прав человека и Конституцией РФ. Тем более что за десять лет существования общины "Свидетелей Иеговы" в Москве прокурор не нашел ни одного факта проявления религиозной розни, т.е. дискриминации или насилия в отношении верующих других конфессий.
Нужно учесть, что сведения об основах вероучения общины и соответствующей им практике прошли государственную религиоведческую экспертизу в Экспертном совете при Минюсте Российской Федерации. После этого община "Свидетелей Иеговы" была перерегистрирована в соответствии с Федеральным законом "О свободе совести и о религиозных объединениях".
"Измененное состояние сознания" - такой диагноз в итоге поставил "Свидетелям Иеговы" прокурор, не обращаясь ни к психиатрам, ни к психологам и не беседуя ни с одним конкретным верующим.
Если посмотреть на это дело с точки зрения закона, то оно подлежит прекращению в связи с неподсудностью доктринальных споров в судах общей юрисдикции. Обвинения прокурора, на мой взгляд, носят скорее богословский, чем юридический характер. Но тогда он выступает против основ конституционного строя: ведь в соответствии со статьей 14 Конституции РФ религиозные объединения равны перед законом. Однако "Свидетелям Иеговы" прокурор отказывает в праве принимать пожертвования, распространять литературу и иметь внутренние канонические установления и устройство.
Входит ли это в задачи прокурора как представителя государства, которое декларировало равенство всех религий перед законом?
