История одного рода

Михаил Юрьевич с тартаном – новым символом клана Лермонтовых.
Фото Виктора Мордвинцева (НГ-фото)

Этому роду – девять с половиной веков. Его корни во временах, описанных Шекспиром в «Макбете». Повергший тирана шотландский король Малькольм щедро одарил детей своих павших сторонников, повелев им впредь прозываться по названиям полученных владений. Фамилия прижилась и щедро родила людей незаурядных: мэров городов, путешественников, ученых, священников, поэтов, но большей частью – солдат. Спустя шесть столетий на ветвях генеалогического древа появился русский побег. Сегодня его собственная история – это девять метров страниц компьютерной распечатки, в которой прибавляются все новые и новые имена.

Факт из школьного учебника – в октябре 1814 года родился поэт Михаил Юрьевич Лермонтов. Тот Лермонтов первым обнаружил свои шотландские корни и посвятил прародине несколько стихотворений. Позже нашли и предка, благодаря которому фамилия прижилась в России. Георг Лермонт – наемник, солдат удачи, поступивший в 1613 году на службу к первому царю новой династии Романовых – Михаилу Федоровичу. За доблесть в сражениях ему были пожалованы земли в Чухломском посаде Костромской волости. Отсюда по названиям построенных усадеб дальше и пошли три ветви русского рода: Колотиловская, Острожниковская и Измайловская.

Поэт Лермонтов был потомком солдата Лермонта в седьмом колене. Детьми обзавестись поручик не успел, и после его дуэли с отставным майором Мартыновым измайловская ветвь пресеклась. Нынешний формальный глава российского рода – тоже Михаил Юрьевич – потомок Лермонта в одиннадцатом колене. На сегодняшний день удалось обнаружить более 300 родственников по всему миру. Увлекательнейшие сюжеты дарят и шотландские предки, и русские современники.

XIII век – Томас-Рифмач, автор одной из первых версий «Тристана и Изольды». Поэт, пророчества которого, как уверяют, сбываются в Шотландии до сих пор. По преданию, он «ушел в страну эльфов, чтобы иногда возвращаться на землю». Могилы сочинителя никто никогда не видел, но род впоследствии подарил литературе лорда Байрона и автора «Героя нашего времени». Другой Лермонт вместе с капитаном Джеймсом Куком участвовал в экспедиции, открывшей Австралию. На Зеленом континенте теперь есть озеро и город, названные его именем.

В стихотворении «Бородино» строчка-зачин «Скажи-ка, дядя, ведь недаром...» – непосредственная часть семейной хроники. Посвящена дяде – Михаилу Николаевичу, ставшему одним из героев сражения и войны с Наполеоном. Троюродный брат поэта Петр Аркадьевич Столыпин прославился как реформатор России. Как позднее и Егор Тимурович Гайдар, чья прабабушка тоже из рода Лермонтовых.

Некоторые фамильные истории – настоящая драма. В 1944 году на Балканах встретились два кузена – дети царских офицеров, разбросанные по миру революцией и Гражданской войной. Один Лермонтов штурмовал горы в составе Русской освободительной армии генерала Власова, другой партизанил в оккупированной немцами Югославии. Полвека спустя из воюющего Сараево по просьбе русских Лермонтовых украинские миротворцы эвакуировали 8 югославских членов рода, чьи предки оказались здесь с первой волной эмигрантов. Спасенную родню поселили в подмосковной усадьбе Середниково и помогали всей «семьей».

– Конечно, степень родства у многих из нас теперь весьма неблизкая, если считать по крови, то некоторые, например, являются семиюродными братьями, – рассказывает нынешний Михаил Юрьевич. – Но понимание своей принадлежности к общему роду меняет сам масштаб этих родственных связей. Возникает ощущение действительно одной большой семьи и семейных отношений со всеми их радостями и сложностями. Особенно трогательные моменты, когда обнаруживаются ее новые члены и пустые клеточки в летописи фамилии заполняются реальными людьми. Например, случайно через какую-то совершенно невероятную цепочку знакомых мы нашли в Рио-де-Жанейро Александра Григорьевича Лермонтова, оказавшегося там после войны. Или Михаила Александровича Лермонтова из США, который еще в 80-е годы пытался разыскать родственников в СССР, а в Пятигорске в музее-домике Лермонтова ему сказали, что никого в живых не осталось. У него, как и у многих из нас, порой наступали минуты отчаяния. Но вот когда мы в итоге собрались все вместе, к каждому пришло сакральное ощущение единства, которое со стороны, наверное, трудно понять. Во всяком случае, мне другие такие примеры неизвестны. Перед каждым в жизни однажды встает проблема самоидентификации. Кто-то гонится за модой, обустраивает под себя жизненное пространство, следует каким-то обычаям. А у нас такая идентификация происходит через осознание принадлежности к роду. И это чувство имеет не только горизонтальное измерение – связь с ныне живущими, но и вертикальное – по времени – знание и ответственность перед общими предками. Ты начинаешь качественно совершенно иначе себя ощущать. Место в роде становится новым измерением для собственного существования.

Нынешние члены фамилии поставили перед собой и сугубо практическую задачу – восстановление усадьбы Середниково как музея-заповедника памяти Лермонтова-поэта. Интересно, но Середниково не является для них родовым гнездом. Поместье принадлежало Столыпиным. Сам же поэт в юношестве в нем только бывал. Впрочем, создавать музей Михаила Юрьевича здесь начала еще последняя его владелица – Вера Аркадьевна Фирсанова. Кстати, с усадьбой связана фамильная легенда. Говорят, что первый советский вождь – Ленин – выбирал себе загородную резиденцию между Середниково и Горками. Как известно, остановился на последнем варианте. «Дух Петра Аркадьевича и Михаила Юрьевича не дал бы здесь спокойно отдыхать Владимиру Ильичу», – выдвигают версию современные Лермонтовы.

Теперь же взятое в долгосрочную аренду Середниково стало еще и центром для сбора членов фамилии. Сюда ежегодно съезжаются Лермонты-Лермонтовы, чтобы по-семейному отметить важные события в истории рода. Если на вотчинах в 500 километрах от Костромы остались главным образом могилы, то здесь у родни – и стол, и дом.

Именно в подмосковной усадьбе собирались недавно члены шотландской и российской фамилий, чтобы отметить 950-летие своего рода. К юбилею у русских Лермонтовых нашелся особый подарок. Род получил шотландский символ клана – клетку-тартан. Тартан – это не просто клановый узор на шерстяной ткани, а одновременно герб и флаг, на основе которого изготавливают традиционные шапочки, шарфы и юбки-килты, символизирующие принадлежность к роду.

Это тоже по-своему удивительно. В Шотландии, где столь высокое значение придается символам клана, за свою почти тысячелетнюю историю Лермонты не смогли получить собственного тартана. При том, что члены рода всегда занимали видное положение в обществе. Говорят, что каждый из них был настолько самодостаточен, что не находилось одного, кто мог бы говорить от общего имени. То, чего не смогли добиться Лермонты, удалось сделать Лермонтовым. По их предложению этот тартан должен стать символом всего клана. Свидетельством – род Лермонтов-Лермонтовых теперь един.