Сын швейцарца и латышки считал себя русским

Артур Христианович Артузов в годы работы в ВЧК.
Фото предоставлено автором

16 февраля 1891 года в имении Устиново Кашинского уезда Тверской губернии в семье швейцарского сыровара итальянского происхождения Христиана Фраучи, эмигрировавшего в Россию, родился первенец, которого родители по протестантской традиции нарекли тройным именем – Артур Евгений Леонард. В России второе и третье имена не были приняты, поэтому будущего разведчика сверстники звали просто Артуром.

НАЧАЛО ПУТИ

Он был любимцем матери. Еще в детстве под ее руководством Артур овладел французским и немецким языками. Уже взрослым он самостоятельно выучил английский и польский языки. Спустя много лет, заполняя анкету, Артур Фраучи, изменивший фамилию на Артузова, в графе «национальность» укажет: «Сын швейцарского эмигранта, мать латышка, проживала все время в России. Отец умер в 1923 году. Я себя считаю русским».

Семья Фраучи была близка к революционным кругам России. После поражения первой русской революции 1905–1907 годов в семье Фраучи скрывались большевики Подвойский, Ангарский, его брат Клестов и будущий видный чекист, член Коллегии ВЧК–ОГПУ Михаил Кедров, который позднее сыграет значительную роль в жизни Артура.

В 1909 году Артур окончил с золотой медалью Новгородскую мужскую гимназию и поступил на металлургический факультет Петербургского политехнического института. Последние летние каникулы он провел в Петербурге. По заданию Кедрова развозил пакеты с запрещенной большевистской литературой, приобретая первые навыки конспирации. Во время учебы в Политехническом институте Артур активно участвовал в работе нелегальных партийных кружков.

Незадолго до февральской революции 1917 года, получив диплом с отличием по специальности инженера-металлурга, Артур Фраучи стал работать в Металлургическом бюро, которым руководил выдающийся русский ученый-металлург Грум-Гржимайло. При советской власти Металлургическое бюро преобразовали в Государственный институт по проектированию агрегатов сталелитейного производства – «Стальпроект».

Сослуживцы и сам профессор Грум-Гржимайло прочили Артуру Фраучи блестящую карьеру на инженерном поприще, однако он пошел иным путем. В начале лета 1917 года по заданию профессора он отправляется в командировку на Урал, в Нижний Тагил, откуда возвращается к осени, чтобы принять участие в Октябрьской революции. В Петрограде он разыскал руководителя военной организации большевиков Николая Подвойского и выразил желание работать вместе с ними. В декабре 1917 года Артур Фраучи вступает в большевистскую партию и целиком посвящает себя политической деятельности, оставив навсегда карьеру инженера. Тогда же берет партийный псевдоним Артузов, ставший позже его официальной фамилией. Именно в военной организации Артузов познакомился с профессиональным революционером, будущим преемником Дзержинского на посту председателя ОГПУ Вацлавом Менжинским, под руководством которого он позже разработает и осуществит ряд блестящих чекистских операций по обезвреживанию контрреволюционного подполья.

КОМИССИЯ КЕДРОВА

Весной 1918 года в северных районах России, особенно в Мурманске и Архангельске, создалась сложная и опасная обстановка. 6 марта в Мурманске высадился английский десант под предлогом защиты Севера от германского вторжения. За ним вскоре последовали французские и американские интервенты. К началу июля в Мурманске под командованием английского генерала Пула уже находились до 17 тысяч интервентов, которых поддерживали до 5 тысяч белогвардейцев.

Совет народных комиссаров направляет на Север специальную комиссию под руководством Кедрова. В ее составе в качестве секретаря работает и Артузов. Сотрудники комиссии Кедрова устанавливали советскую власть на севере России. Артузов принимал участие в боях с английскими интервентами под Архангельском. Ему была поручена эвакуация стратегических грузов из архангельского порта. В короткий срок оттуда было вывезено свыше 40 млн. пудов угля и большое количество боеприпасов. Здесь же он возглавлял подрывной отряд, действовавший в тылу интервентов. Артуру, как инженеру, было поручено уничтожить железнодорожный мост, чтобы остановить продвижение противника вглубь страны. С этой задачей он успешно справился.

ПЕРЕХОД НА РАБОТУ В ВЧК

К осени 1918 года функции комиссии Кедрова были исчерпаны. Артузов переезжает в Москву и по рекомендации Кедрова поступает на службу в ВЧК. Вначале Артур Христианович работает особоуполномоченным и следователем ВЧК, выполняет ответственные задания Дзержинского и Менжинского на Западном и Юго-Западном фронтах. Первой серьезной чекистской операцией, в которой Артузов принял непосредственное участие, была операция по ликвидации крупных контрреволюционных организаций «Национальный центр», «Союз возрождения России» и «Совет общественных деятелей», объединявшиеся в так называемый Тактический центр. За спиной заговорщиков стояла британская разведка СИС в лице ее резидента Пола Дюкса. Перед чекистами встала задача обезвредить контрреволюционный заговор. Они знали, что создан штаб Добровольческой армии Московского района. Его возглавил бывший генерал-лейтенант Стогов. Срок выступления был намечен на 21 сентября 1919 года, когда войска Деникина должны были подойти к Туле. Генерал Деникин планировал взять Москву до зимы и уже заготовил «Приказ № 1» о расстрелах большевиков и «Воззвание к населению Москвы». Накануне выступления заговорщиков, 19–20 сентября, чекисты ликвидировали заговор. 23 сентября газета «Известия» опубликовала список 67 его главных организаторов. В общей сложности было арестовано около 700 участников контрреволюционных организаций.

Роль Артузова в ликвидации заговора была высоко оценена руководством ВЧК. Он получил должность заместителя начальника Особого отдела. В начале 1920 года Артузов становится начальником Особого отдела ВЧК. Поскольку весной того же года панская Польша при поддержке Антанты начала войну против Советской России, Артузов трижды выезжал на фронт с мандатом ВЧК для согласования деятельности Особых отделов фронтов и армий.

18 июля 1921 года в связи с успешной ликвидацией контрреволюционного подполья и сети польского шпионажа Артузов был награжден орденом Красного Знамени. В мае 1922 года в связи с окончанием Гражданской войны из Особого отдела был выделен новый – контрразведывательный отдел (КРО), возглавить который поручили Артузову. На этом посту он принимал непосредственное участие в проведении многих чекистских операций, в частности, в ликвидации заговора монархистов-николаевцев, знаменитой операции «Синдикат-2» по выводу в СССР и аресту известного террориста Бориса Савинкова, в операции «Трест», завершившейся арестом международного шпиона и заговорщика, британского разведчика Сиднея Рейли и многих других. Эти операции стали классическим примером совместной работы разведки и контрразведки и вошла в учебники многих спецслужб мира.

Руководство органов государственной безопасности молодого советского государства сделало правильный вывод о том, что главную угрозу для нашей страны представлял Русский общевоинский союз (РОВС), насчитывавший в своих рядах до 20 000 активных членов (фактически это была русская армия за границей, руководители которой планировали организовать новый поход Антанты против Советской России, разумеется, при своем самом активном участии). Лидеры РОВС, и в первую очередь генерал Кутепов, делали ставку на террор и диверсии в борьбе против советской власти. В Париже, где находилась штаб-квартира РОВС, а также во всех его филиалах (Прага, София, Варшава и другие столицы) готовились офицерские террористические группы для заброски в Советский Союз. Эта работа проводилась в тесном контакте со спецслужбами Франции, Польши, Румынии и Финляндии. Чекисты приняли активные меры по разложению и дискредитации РОВС. Эта напряженная работа советских разведчиков и контрразведчиков шла не прекращаясь с первой половины 1920-х годов до начала Второй мировой войны.

Летом 1930 года внешняя разведка органов государственной безопасности – ИНО ОГПУ – начала разработанную под руководством Артузова операцию под кодовым названием «Тарантелла». Ее целью являлось продвижение через подставную агентуру ОГПУ направленной информации в британские руководящие круги и в штаб-квартиру СИС. По своей значимости «Тарантелла» может быть смело поставлена в один ряд с операциями «Трест» и «Синдикат». О наиболее существенных специальных мероприятиях «Тарантеллы» докладывалось непосредственно Сталину.

ВО ГЛАВЕ ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ

1 августа 1931 года Артур Артузов был назначен начальником внешней разведки и введен в состав коллегии ОГПУ. Одновременно он являлся кандидатом в члены ЦК партии.

В то время одним из главных зарубежных центров советской внешней разведки являлся Берлин, откуда разведывательная работа велась не только по Германии, но и по соседним странам и даже США.

Легальным резидентом ОГПУ в Берлине с 1931 года был видный разведчик Борис Берман, который руководил агентурной сетью непосредственно в Германии. Одновременно там находилась региональная резидентура, возглавляемая заместителем Артузова Абрамом Слуцким, который в 1936 году сменил его на посту начальника внешней разведки. Она руководила из Берлина действиями резидентур в пятнадцати странах.

В начале 1930-х годов внутриполитическая обстановка в Германии резко осложнилась, к власти в стране рвались нацисты. Берлинская резидентура ОГПУ еще в 1929 году получила документальную информацию, свидетельствовавшую о намерении правящих кругов Германии отойти от Рапалльских соглашений. Она докладывала в Центр о реальности прихода нацистов к власти и об их агрессивных устремлениях в отношении нашей страны. Поэтому 30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП (б), заслушав вопрос о работе Иностранного отдела ОГПУ, приняло специальное решение о совершенствовании работы внешней разведки. В соответствии с ним ИНО ОГПУ должно было сосредоточить свои усилия на разведывательной работе против Англии, Франции, Германии, Польши и Японии. Особое внимание в решении Политбюро уделялось постепенному переводу разведывательной работы за рубежом на нелегальные позиции в связи с угрозой развязывания войны. Исполнять это решение предстояло новому начальнику советской внешней разведки Артузову. Под его руководством внешняя разведка в первой половине 1930-х годов добилась весомых результатов.

Исходя из создавшейся ситуации в Германии, Артузов принимает решение продолжить операцию «Трест». На сей раз ее целью было проникнуть в верхушку нацистской партии. Главным исполнителем операции стал секретный сотрудник ИНО ОГПУ Александр Михайлович Добров, работавший под прикрытием малозаметного старшего инженера текстильного директората ВСНХ.

В 1931 году Артузов организует его выезд в Карловы Вары на «лечение». Для Доброва была отработана легенда, согласно которой он якобы является руководителем некой подпольной контрреволюционной группы, решившей при финансовой поддержке Берлина создать фашистскую партию в России. В Карловых Варах он встретился с дореволюционным приятелем, которому, согласно легенде, намекнул о своем желании познакомиться с кем-нибудь из нацистских бонз. Приятель Доброва, известный чекистам своими связями с нацистами, организовал его встречу в Берлине с уроженцем Прибалтики Альфредом Розенбергом.

Отпетому расисту Александр Добров и его идея создать фашистскую партию в России понравились. О своих беседах он доложил лично Гитлеру, дав идее высокую оценку. В свою очередь, Добров передал Розенбергу специально подготовленные руководством разведки правдоподобные сведения о положении дел в Советском Союзе и росте рядов своей мифической партии. Оперативная игра, затеянная чекистами, позволила Москве быть в курсе истинных замыслов Гитлера в отношении нашей страны. Из донесений Лубянки следовало, что в случае прихода к власти нацистов военного столкновения с Германией Советскому Союзу не избежать.

В начале 1932 года по предложению Артузова было решено перестроить разведывательную работу за рубежом. В частности, была проведена коренная реорганизация работы разведки в Германии, сочетавшая деятельность с легальных и нелегальных позиций. На базе нелегальных групп были организованы крупные нелегальные резидентуры, которым поручалось подготовить условия для разведывательной работы на случай войны. Ими руководили видные разведчики-нелегалы Василий Зарубин и Федор Парпаров. В том же году резидент ОГПУ в Берлине Борис Берман и начальник германского отделения ИНО ОГПУ Отто Штейнбрюк предложили создать за пределами Германии две подрезидентуры, с позиций которых во время войны нелегалы могли бы руководить своей агентурой в Третьем рейхе.

Проведенная Артузовым работа по улучшению разведывательной деятельности принесла свои плоды. К началу 1933 года внешняя разведка создала в Германии надежный агентурный аппарат. Ею были приобретены такие ценные источники, как сотрудник гестапо Вилли Леман (Брайтенбах), снабжавший резидентуру не только контрразведывательными, но и разведывательными материалами. Именно от него в середине 1930-х годов были получены данные об испытании в Германии ракет ФАУ-1. Занимая пост начальника отдела по борьбе с «коммунистическим шпионажем» в Германии, Леман предупреждал резидентуру о готовившихся гестапо провокациях против советских представителей.

Грамота о награждении Артузова почетным революционным оружием. Фото предоставлено автором

От надежных источников, имевших доступ к секретным документам МИД Германии, других министерств и ведомств, люфтваффе, руководства национал-социалистской партии, полицай-президиума, гестапо поступала ценнейшая информация о планах и намерениях гитлеровцев в отношении нашей страны и Европы в целом.

В 1932 году к сотрудничеству с советской внешней разведкой были привлечены Арвид Харнак (Корсиканец), ставший позднее имперским советником в Министерстве экономики, Харро Шульце-Бойзен (Старшина) – сотрудник разведывательного отдела ВВС, и Адам Кукхоф (Старик). Созданная ими подпольная антифашистская организация вошла в историю Сопротивления под названием «Красная капелла».

Принятые центром меры позволили берлинской резидентуре не только быстро преодолеть спад, вызванный обострением обстановки в стране в 1933–1934 годах, но и постепенно активизировать ее работу. В отчете 3-го (германского) отделения ИНО ОГПУ за 1933 год, утвержденном Михаилом Кедровым, в частности, отмечалось:

«В результате проводимых национал-социалистами правительственных мероприятий (массовые аресты, разгром организаций и другие репрессии) наша работа в основном не пострадала┘

Благодаря своевременно принятым мерам мы избежали каких-либо осложнений в работе. Вся наша агентура работает исключительно в нелегальных условиях».

Выдающихся результатов в этот же период добилась действовавшая с позиций Франции нелегальная резидентура, которую возглавлял Борис Базаров. Под его руководством разведчик-нелегал Дмитрий Быстролетов (оперативный псевдоним Ганс), специализировавшийся на добывании шифров европейских стран, сумел завербовать сотрудника британского Форин офис – Арно, от которого поступали ценнейшие документальные материалы.

В 1933 году по инициативе Артузовова была воссоздана нелегальная резидентура в Англии, руководимая знаменитым разведчиком-нелегалом Арнольдом Дейчем, лично завербовавшим свыше двадцати агентов. Этой резидентурой была приобретена знаменитая «кембриджская пятерка», от которой поступала документальная информация о деятельности МИД и МВД Великобритании, англо-германских отношениях, положении в основных политических партиях страны, торговой политике Великобритании и по другим вопросам, интересовавшим Москву.

ПЕРЕВОД В РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЕ РККА

В мае 1934 года, когда угроза гитлеровской агрессии стала реальностью и не исключалось создание блока западных стран на антисоветской основе, Политбюро рассмотрело вопрос о координации деятельности военной и политической разведок. Принятым решением начальник ИНО ОГПУ Артузов был назначен по совместительству заместителем начальника Разведывательного управления РККА. 21 мая 1935 года он был освобожден от обязанностей начальника ИНО НКВД и полностью сосредоточился на работе в военной разведке, которую тогда возглавлял Ян Берзин.

Уже за первый год своей работы в военной разведке Артузов многое сделал для совершенствования ее деятельности. Он добивался, чтобы сотрудники военной разведки за границей прекратили всякие связи с членами компартий, отказались от практики их вербовки, что неоднократно приводило к провалам в работе.

Интересна в этом плане докладная записка Артузова наркому обороны Ворошилову. Анализируя причины провала резидентуры ГРУ в Дании, он писал, что резидент Улановский «арестован датской контрразведкой, потому что нарушил приказ о запрете вербовать членов компартии. Трое завербованных им датчан – коммунисты. Тов. Улановский скрыл от нас этот факт».

И в военной разведке Артузов уделял первостепенное внимание работе с нелегальных позиций. В 1935 году по его предложению за рубеж был командирован разведчик-нелегал Ян Черняк. В течение двенадцати лет он возглавлял крупную агентурную сеть, охватывавшую ряд стран Европы. Уже в наше время он был удостоен звания Героя России. Именно Артузов принял в Разведупр легендарного военного разведчика Хаджи-Умара Мамсурова, отличившегося позднее в Испании. В тот же период нелегальным военным разведчиком стал знаменитый Шандор Радо, обосновавшийся в Швейцарии под псевдонимом Дора, от которого в годы войны поступала ценная стратегическая информация по Германии и Италии. На период работы Артузова в военной разведке приходится активизация деятельности Леопольда Треппера, создавшего разветвленную разведывательную сеть в Бельгии и во Франции. Наконец, Артур Христианович был «крестным отцом» выдающегося разведчика-нелегала Рихарда Зорге (Рамзай), работавшего в Китае и Японии и в 1963 году удостоенного посмертно звания Героя Советского Союза.

В суровые годы военного лихолетья именно от этих людей будет поступать ценнейшая военная и политическая информация. Именно поэтому Артузов в своей профессии не имеет себе равных среди руководителей разведок всех стран и всех времен.

Как-то, выступая перед сотрудниками внешней разведки и касаясь профессии разведчика, Артузов подчеркнул: «Наша профессия в тени. И не потому, что она не почетна. Просто наш труд не афишируется. Часто наши победы и наши слезы миру не видны. Но я не придаю нашей профессии какой-то исключительности. Считаю, что она в ряду других интересных и трудных профессий».

ТРАГИЧЕСКИЙ КОНЕЦ

26 сентября 1936 года наркомом внутренних дел стал секретарь ЦК ВКП (б) Николай Ежов, заменив на этом посту Генриха Ягоду. Отношения между военными и чекистами в Разведупре резко обострились. Для Ворошилова Артузов и его соратники были не только чекистами, но и «людьми Ягоды». 11 января 1937 года по предложению Ворошилова Политбюро приняло решение освободить Артузова от работы в военной разведке и направить его в распоряжение кадров НКВД.

На Лубянке Артузов оказался не у дел, а его уникальный разведывательный опыт – невостребованным. К оперативной работе Артузова не допустили. Первоначально его направили в архивное подразделение – якобы для написания книги, приуроченной к 20-й годовщине органов государственной безопасности.

В ночь на 13 мая 1937 года Артур Артузов был арестован в своем служебном кабинете на Лубянке.

Незадолго до своего ареста, выступая на партийном активе НКВД, Артур Христианович заявил: «При установившемся после смерти Менжинского фельдфебельском стиле руководства отдельные чекисты и даже целые звенья нашей организации вступили на опаснейший путь превращения в простых техников аппарата внутреннего ведомства со всеми недостатками, ставящими нас на одну доску с презренными охранками капиталистов».

«Простые техники» такого простить Артузову не смогли. Уже на следующий день после ареста началось следствие по его делу, которое закончилось 15 августа 1937 года. Артузова обвиняли по зловещей 58-й статье, точнее, по тому из ее пунктов, где говорилось о «контрреволюционных преступлениях» и «шпионаже», а также в принадлежности к «антисоветской организации правых, действовавшей в НКВД и возглавляемой Ягодой».

В итоге Артузова обвинили в работе на четыре иностранные разведки – французскую, немецкую, английскую и польскую. Вменялось Артузову в вину и «сокрытие сведений о заговорщицкой деятельности маршала Тухачевского». При этом следователей не заботила правдоподобность обвинений.

В протоколах допросов чекиста, в частности, указывается, что первоначально Артузов «упорно скрывал свою вину и отказывался давать следствию показания о своей антисоветской и шпионской деятельности». Однако уже 27 мая 1937 года Артузов, «видя, что дальнейшее сопротивление бесполезно, решил встать на путь полного признания преступлений», совершенных им, и «начал давать следствию искренние показания о своей преступной деятельности».

Как свидетельствуют материалы сфабрикованного дела, Артузов сознался в предъявленных ему ложных обвинениях относительно активного участия в заговоре внутри НКВД, который возглавлял Ягода. Он надеялся их опровергнуть в ходе судебного процесса. Однако его дело в Военную коллегию Верховного суда так и не поступило. Приговор ему вынесла так называемая «тройка».

21 августа 1937 года эта «тройка» в составе председателя Военной коллегии Верховного суда СССР Ульриха, заместителя прокурора СССР Рогинского и заместителя наркома НКВД Бельского заочно приговорила к высшей мере наказания Артузова и еще ряд бывших чекистов. В тот же день все они были расстреляны.

Репрессии обрушились и на ближайших родственников Артура Христиановича. Уже во времена Берии почти все они были расстреляны или брошены в тюрьмы. Уцелеть в чудовищной мясорубке репрессий удалось только сыну Артузова Камиллу. Он был отправлен в лагерь на Колыме и, пройдя все круги ада, чудом выжил.

Выдающийся чекист, знаменитый контрразведчик и руководитель внешней разведки Артур Артузов был захоронен в безымянной могиле, предположительно в районе совхоза «Коммунарка», где вместе с ним покоятся тысячи безвинных жертв. 7 марта 1956 года Артур Христианович Артузов был реабилитирован посмертно.